— Расскажите мне об Адель Винтерс.
— По профессии она медсестра. Рыжая и приземистая, хочет жить независимо. Кроме того, она не любит подчиняться правилам, не обращает внимания на запреты, и потому, наверное, это самая большая врунья на свете. Если ее выспрашивают о делах, которые, по ее мнению, этих людей не касаются, или, когда ее вынуждают соблюдать правила, которые ей не нравятся, тетка Адель начинает лгать без всяких угрызений совести и очень ловко. Она прекрасно умеет врать, я таких людей больше не встречала.
— Сколько ей лет?
— С одинаковым успехом ей можно дать и пятьдесят, и шестьдесят пять лет. Трудно угадать, а сама она ни за что не скажет. Ну, поднимаемся наверх!
— Хорошо, пойдем, — согласился Мейсон. — На обещанный коктейль и чтобы познакомиться с миссис Винтерс. Вы не думаете, что Хайнс мог быть с ней в сговоре?
— Хайнс никак не мог бы действовать через тетку Адель и точно не мог запудрить ей мозги. Идемте. Квартира на третьем этаже, у нас лифт.
— Вы и Ева ищете работу? — поинтересовался Мейсон, когда они поднимались наверх.
— Да, мы актрисы, или, по крайней мере, нам так казалось, пока мы не приехали сюда. Мы сыграли несколько небольших ролей в Голливуде, больше как статистки, и немного работали манекенщицами. Собственно, мы и так справляемся неплохо, но нас всегда интересуют новые знакомства. Поэтому мы и согласились ответить на объявление. Вероятно, это работа для дублера, так как точно дали размеры — вряд ли это что-то другое.
Кора Фельтон вставила ключ в замочную скважину и повернула его, потом улыбнулась гостям.
— Давайте я вначале проверю, есть кто дома?
Мейсон кивнул. Стоя у открытой двери, девушка крикнула:
— У нас гости. Все одеты?
Никто не ответил.
— Странно, — сказала Кора. — Входите, пожалуйста. Наверное, никого нет дома. О, а это что такое?
Ее внимание привлекла лежавшая на столе записка. Она прочитала ее и без слов передала Мейсону.
«Дорогая Кора! Меня взяли. Я ждала не больше десяти минут, когда мистер Хайнс подъехал на машине, поговорил со мной, сказал, что я подхожу для этой работы, и спросил, хочу ли я, чтобы меня сопровождала опекунша. Еще бы не хотеть! Он привез меня сюда, чтобы забрать тетку Адель и немного вещей. Происходящее кажется мне странным и таинственным. Я не уверена, нравится ли мне все это, но рассчитываю на то, что тетка Адель поможет мне остаться живой и невредимой. Я хотела, чтобы мы с мистером Хайнсом подъехали и к твоему углу, забрали тебя, и я могла бы рассказать тебе, что произошло. Но он сказал, что нельзя. Похоже, что одним из условий этой работы является отсутствие контактов с кем-либо из моих знакомых на весь срок контракта. Наверное, это работа на месяц. Рассчитываю на тетку Адель, а она рассчитывает на револьвер тридцать второго калибра, с которым не расстается уже несколько лет. Специально для этого дела она купила коробку патронов. Мы хотим быть уверенными, что не будет ни одной осечки. Не беспокойся за нас. Мы вернемся домой богатыми. Ты ведь знаешь тетку Адель!
Обнимаю тебя, Ева».
Мейсон отдал записку.
— Вы что-нибудь понимаете?
— В записке?
— Нет, в этой ситуации.
— Вы уверены, что тетка Адель сможет позаботиться о себе?
— И о себе, и о Еве. Совершенно уверена, — заявила Кора. — Во всяком случае, за Еву не стоит беспокоиться, она не даст себя обмануть. Что вы будете пить? Манхэттен или мартини?
— Манхэттен, — ответил Мейсон.
— Я тоже, — сказала Делла Стрит.
Кора Фельтон открыла холодильник, достала бутылку с готовым коктейлем и налила три порции.
— Что ж, — сказал Мейсон, взяв рюмку, — пьем за преступление!
— Ну и тост! — возмутилась Кора.
Глава 2
В четверг утром Герти появилась в дверях кабинета адвоката в тот момент, когда Мейсон и Делла Стрит просматривали почту.
— Простите, мистер Мейсон, что врываюсь к вам, но я не могла рассказать вам это по телефону.
— Что случилось?
Обычно широкая улыбка Герти на этот раз казалась еще шире.
— Я сказала одной даме, что вы принимаете только по предварительной записи, а она спросила, каким образом люди к вам записываются. Когда я задумалась над ответом, она воскликнула: «Идите к мистеру Мейсону и скажите ему, что сейчас десять часов, и я прошу его назначить мне прием на пять минут одиннадцатого». Я подумала, что Делла захочет сама предварительно поговорить с ней.
Мейсон рассмеялся.
— Решительная особа?
— Даже очень. Она похожа на человека, готового на все.
— По какому же делу она хочет меня видеть? Она что-нибудь сообщила?
— Конечно. Она сразу же стала говорить, как только вошла. Она опекунша или тетка (или кто-то в этом роде — я точно не поняла) двух девушек, и слышала, как они говорили о вас, или одна из них что-то сказала о вас. Эта женщина заявила, что вы знаете все об этом деле, только ее саму вы никогда не видели.
— Ты записала, как ее зовут?
— Да, конечно, ее зовут Адель Винтерс.
Мейсон покачал головой:
— Мне это ничего не говорит.
— Минутку, шеф! — воскликнула Делла Стрит. — Адель Винтерс! Эта та опекунша. Помнишь брюнеток на перекрестках на улице Адамс?
— Теперь припоминаю, — ответил Мейсон. — Мужчина, ищущий брюнетку, велел им ждать, по одной, на каждом углу. Да, конечно, я должен поговорить с этой женщиной.
Герти исчезла, а через минуту Адель Винтерс, женщина невысокого роста, крепкого телосложения, с хитрым и настороженным выражением лица, зашла в кабинет адвоката.
— Доброе утро, миссис Винтерс, — поздоровался Мейсон.
Посетительница окинула его подозрительным взглядом.
— Смотрите-ка! Вы адвокат, у вас даже собственный офис, в котором вы принимаете клиентов, правда?
— Правда, — улыбнулся Мейсон.
— Тогда скажите что-нибудь той девушке в приемной. Что она себе думает? Заявила, что вы не принимаете посетителей без предварительной записи. Тогда я спросила, как люди с вами договариваются о встрече, если вы их не видите. Это поставило ее в тупик. Теперь я хочу, чтобы вы меня выслушали, и еще я хочу сказать, чтобы вы не присылали мне за это счет, потому что у меня нет денег для оплаты адвокатов. Я хотела сказать вам это в самом начале, чтобы все было ясно. Кто эта женщина?
— Это моя секретарша мисс Делла Стрит.
— Ей можно доверять?
— Несомненно.
— Ну, буду надеяться. И еще: то, что я здесь, останется тайной, хорошо?
