— Вы спрашиваете о том, что вас не касается. Вы вообще ведете себя нагло.
— Давайте посмотрим, мистер Кловис, как обстоят дела. Вы совсем не хотите разглашения информации о вас и Хелен. И самое главное, вы знаете, что Хелен это тоже крайне нежелательно. Мне известны все факты, и сейчас не время для блефа — ни с одной стороны. Мы можем сэкономить массу времени, если будем говорить откровенно.
— Догадываюсь, что вы адвокат, — миролюбиво сказал Кловис.
— Правильно.
— Почему вы интересуетесь этим делом?
— Веду расследование в интересах моих клиенток.
— А кто ваши клиентки?
— Адель Винтерс и Ева Мартелл. Вы их знаете?
— Нет.
— В таком случае вам не следует тянуть с ответами на мои вопросы.
— Это дела, о которых я не хочу говорить.
— Если будет необходимо, то я вручу вам повестку в суд, и вы будете вынуждены давать показания под присягой на предварительном заседании. И тогда я получу все нужные мне сведения при переполненном зале.
— Я не очень хорошо знаю законы, но не думаю, что вам это удастся.
Мейсон закурил сигарету и сказал небрежно:
— Многие не согласны со мной, когда речь идет об интерпретации права. Среди них есть даже юристы.
— Что, собственно, вы хотели бы знать?
— Я хотел бы знать о сути дела. Хотел бы знать, почему Хелен Ридли понадобился двойник. Хотел бы знать, почему вы становитесь таким таинственным, если речь заходит о ваших отношениях с Хелен?
— Хелен — замужняя женщина, и в наших отношениях нет ничего двусмысленного.
— Она ушла от своего мужа.
— Который был необыкновенно жестоким, готовым на все человеком, ужасно агрессивным и ревнивым собственником.
— Следовательно, вы его боитесь?
— Я его боюсь? — воскликнул Кловис с изумлением. — Черт возьми! Вот уже два месяца, как я собираюсь пойти к нему и поставить вопрос открыто. Я пока не сделал этого только из-за Хелен. Она его смертельно боится, а не я. Он испортил ей жизнь.
— Вы знали о женщине, которая должна была выступать как Хелен Ридли?
— Нет.
— Но вы знали, что в последнее время Хелен Ридли не живет в своей квартире?
— Она сказала мне, что уступила квартиру подруге.
— И дала вам свой новый адрес в апарт-отеле?
— Да.
— Вы ходили с ней куда-либо?
— Да. В рестораны, в кино.
— В те же самые рестораны, что и обычно?
Кловис уже хотел ответить утвердительно, но задумался и наконец сказал:
— Нет, мы в последнее время ходили в другие рестораны.
— Знаю, — кивнул Мейсон. — Но вы не догадывались, почему так происходит?
— Я об этом не задумывался.
— До тех пор, пока Хайнс не поговорил с вами?
Кловис дернулся, как будто Мейсон воткнул в него булавку.
— Хайнс? — переспросил он, желая выиграть время.
— Он приходил к вам? — не отставал Мейсон.
— Почему вы думаете, что он был у меня?
— А был?
— Ну… да.
— Когда?
— Утром третьего числа.
— Что он хотел?
— Я… вы, наверное, подумаете, что я вас обманываю, но я на самом деле так и не понял, чего он хотел.
— Он не сказал вам этого?
— Нет.
— Он не пытался договориться с вами о следующей встрече в другом месте?
— Нет.
— Он пытался вас шантажировать?
— Нет, я бы не сказал. Не думаю.
— Почему вы не знаете?
— Потому что тогда я не знал всех обстоятельств дела. А в таком случае человек, естественно, не обращает внимания на важные части разговора, скрытые значения, намеки…
— Может, вы расскажете подробнее про эту встречу?
— Я сидел у своего окошка в банке, когда подошел этот Хайнс. В это время мало посетителей, и очереди не было. Когда он назвал мне свою фамилию, я пояснил ему, что он подошел не к тому окошку, я занимаюсь клиентами, фамилии которых начинаются на другие буквы. Он усмехнулся и заявил, что подошел именно к тому окошку, которое ему нужно.
— И что было дальше?
— Он выражался довольно загадочно, я не мог понять, чего он хочет.
— Вы помните, что он говорил?
— Он говорил довольно таинственно. Сказал, что хотел бы взять в долг немного денег, и что человек, готовый одолжить ему средства, — наш клиент, дела которого веду я.
— И что вы ответили?
— Я сказал, что эти вопросы решаются в другом отделе банка. Тогда он спросил: «Знаете ли вы мистера Орвила Ридли и его жену миссис Хелен Ридли?» Я не ответил на этот вопрос, хотя разговаривал с ним исключительно вежливо. Я объяснил ему, что он должен обратиться в кредитный отдел.
— И что было дальше?
— Отходя от окошка, он остановился и, мило улыбнувшись, сказал: «Я вас уже видел где-то». Я ответил, что не припоминаю его, а он сказал, что у него есть приятельница, которая живет в «Сиглет-Мэнор», и спросил, знаю ли я этот дом.
— Что вы ответили? — спросил Мейсон.
— Я просто отвернулся. Он снова улыбнулся и вышел.
— Вы не знаете, он обращался в кредитный отдел?
— Нет, он сразу же вышел из банка. Я наблюдал за ним.
— Он сказал вам, что собирается получить деньги по чеку, подписанному Хелен Ридли?
— Или Орвилом Ридли. Это только догадки, уверенности у меня нет.
— Понимаю. Но это не было похоже на шантаж?
— Шантаж? Нет. Только глупый, полный идиотских намеков, разговор.
— В его словах не было угрозы?
— Нет, но он говорил нагло и уверенно.
— А что вы собираетесь делать теперь, когда тайна открылась?
— Что делать? — воскликнул Кловис. — Намереваюсь пойти к Орвилу Ридли и сказать ему, что он не может ломать жизнь Хелен, отказываясь дать ей развод. Ей действительно уже не нужно его согласие. Все происшедшее мне ужасно не нравится… Но я буду бороться. И я не хочу, чтобы меня все время подталкивали и давили на меня.
— Вы уверены в том, что Хайнс не получал денег по чеку?
— Когда?
— Когда приходил в банк.
— Хайнс? Абсолютно уверен. Во всяком случае, у меня в окошке не получал. Впрочем, у меня он все равно бы не смог этого сделать, я обслуживаю клиентов, фамилии которых начинаются на другие буквы. Но по тому, как он разговаривал, я понял, что у него нет денег в банке. Я не проверял этого, но думаю, что у нас он не держит ни цента.
