— Вы точно не выдали ему пять сотенных бумажек? А потом сказали полиции, что эти пятьсот долларов были выданы Орвилу Ридли по чеку, который представил он?
— Да вы что? Что вы такое говорите, мистер Мейсон? Откуда вам такое в голову взбрело?
— Не знаю, — ответил Мейсон и добавил с кислой миной: — А хотел бы знать. Миссис Ридли в курсе, что вы намереваетесь разговаривать с ее мужем?
— Я сказал ей, что хочу сделать это.
— И что она ответила?
— Умоляла меня, чтобы я подождал. Сказала, что это все испортит, ее муж никогда не согласится на развод и таким образом мы как раз сыграем ему на руку.
— Послушайте, — сказал Мейсон. — Вы когда-нибудь, при каких-либо обстоятельствах, хоть на короткий срок имели в руках ключ от квартиры Хелен Ридли?
— Это оскорбление, мистер Мейсон! Это грязный намек! Вы не имеете права…
— Поспокойнее, пожалуйста, — поморщился Мейсон. — Ответьте на мой вопрос. Когда-нибудь у вас были ключи от квартиры Хелен Ридли?
— Нет.
— А у Хайнса ключ был.
— Он работал на нее и должен был входить в ее квартиру.
— А у вас никогда не было ключа, даже на непродолжительное время? Она никогда не посылала вас туда, чтобы вы что-нибудь забрали?
— Никогда. Если бы Хелен что-нибудь потребовалось в своей квартире, то она сама бы пошла туда. Ей в голову бы не пришло послать меня.
— Я стараюсь прояснить некоторые аспекты дела. Пока я не вижу никакой связи между фактами, но должен собрать хотя бы сами факты. Истинные факты. Я надеялся, что вы мне поможете.
— Я могу вам сказать только следующее: Орвил Ридли страшно агрессивный и ревнивый — он совершенно невыносим. Собственник! Он отказался дать своей жене развод и пообещал, что будет против любой попытки с ее стороны его добиться. Она проиграла с той минуты, когда сказала, что ей нужен кто-то другой.
— Есть свидетели того разговора?
— Нет, они были одни. Но нужно знать одну черту характера Хелен Ридли. Она не солгала бы ни за что на свете, не смогла бы скрыть правду. Если бы ее муж повторил этот разговор в суде, Хелен не смогла бы отказаться от него. Это не в ее характере. Она никогда не лжет.
Какое-то время Мейсон молчал. Наконец он спросил:
— Хайнс появлялся у вас в банке в день убийства?
Кловис утвердительно кивнул.
— Вы виделись с Хелен Ридли в тот день?
— Да. В кафе, где я обычно обедаю.
— Во сколько вы туда пришли?
— Примерно в половине первого.
— Вы знали, что она там будет?
— Да, но…
— Вы встречались с ней раньше в этом месте?
— Да.
— Вы сели с ней за один столик?
— Да, конечно.
— Вы рассказали ей о визите Хайнса?
— Да.
— И что было дальше?
— Мы пообедали и все.
— Может, что-то указывало на ее обеспокоенность из-за разговора, который состоялся у вас с Хайнсом?
— Нет, совершенно ничего. Она сказала, что немного знает его.
— В какое время вы с ней расстались?
— Где-то… около половины второго. Чуть позже.
— Чуть позже половины второго?
— Да.
— Вы сказали, по-моему, что обедаете в половине первого.
— Да, сказал.
— Разве обеденный перерыв в банке продолжается больше часа?
— Я… я плохо почувствовал себя в тот день и отпросился на вторую половину дня. У меня бывают сильные головные боли и очень устают глаза.
— Говорите же правду, — сказал Мейсон. — Ведь я могу проверить ваши смены в банке. Сколько дней вы пропустили за последние шесть месяцев по причине головной боли?
Кловис колебался.
— Будьте откровенны, — посоветовал Мейсон. — Так сколько дней?
— Вторую половину дня третьего числа и сегодня.
— Значит, вы пропускали тот день убийства Хайнса?
— Почему вы мне все время говорите о «дне убийства Хайнса»? Это было просто третье число.
— Хорошо, пусть так. Куда пошла Хелен Ридли после встречи в кафе?
— Не знаю.
— Вы не пытались идти за ней?
— Мистер Мейсон, я терпеливо отвечал на ваши многочисленные вопросы о вещах, которые не должны вас касаться. Теперь я вынужден предложить вам уйти. Я слишком взволнован и плохо себя чувствую, чтобы отвечать на ваши дальнейшие вопросы.
— В таком случае я могу считать, что вы шли за Хелен Ридли?
— Мистер Мейсон, покиньте, пожалуйста, мою квартиру.
— Думаю, это то, что нам нужно, — сказал Мейсон, кивнув Дрейку.
Они поднялись и направились к дверям. Как раз перед тем, как выйти в общий коридор, Мейсон повернулся и быстро спросил:
— Вы шли за ней до «Сиглет-Мэнор»?
Артур Кловис встал с чувством собственного достоинства и молча закрыл за ними дверь.
— Отлично, — сказал Мейсон уже в коридоре.
— И что ты обо всем этом думаешь, Перри?
— Он что-то скрывает. Может, пытается защитить Хелен. Может, это его дела. Что-то его беспокоит, но один Бог знает, что именно. Он, конечно, не размазня, но и не боец. Девушка с огненным темпераментом, такая, как Хелен Ридли, влюбляется в сильного, уверенного в себе мужчину, а потом, когда у нее просыпается материнский инстинкт, увлекается впечатлительным, робким и вежливым молодым человеком с бурной фантазией, но умной головой.
— Ты имеешь в виду Артура Кловиса?
— Артур Кловис очень хорошо подходит под это описание.
— Так что мы будем делать? — спросил Дрейк.
— Вернемся к себе и будем ждать новостей. Мы почти до предела сжали все пружины, которые могли. Теперь я хотел бы, чтобы какая-нибудь из них треснула с таким грохотом, чтобы это заставило нашего друга Гуллинга подпрыгнуть. Он хочет поставить меня перед Большим жюри? Прекрасно. Я хочу уже на предварительном слушании нанести ему нокаутирующий удар каким-нибудь сюрпризом, чтобы он просто не успел взяться за меня.
Глава 17
Зал суда заполнился зрителями, перед началом заседания все пребывали в напряжении и ждали только появления судьи, комментировали происходящее шепотом, и этот зрительский шепот звучал как непрерывное шипение. Большой неожиданностью для всех стало появление на предварительном слушании заместителя окружного прокурора Гарри Гуллинга. Для тех, кто ориентировался в подводных течениях системы правосудия, это означало, что «яростная борьба», как писали газеты, неминуема.
