— Только один из них.
— От чего же другие ключи?
— Не знаю.
— А как они выглядят?
— Не думаю, что это ключи от сейфов или банковских ячеек, если вы это имеете в виду. Они выглядят как обычные ключи. Не старого образца, а такие, как сейчас делают — с бороздками и выемками. Они легко вставляются в замки и поворачиваются.
— Номер социального страхования?
— Карточки
[6] нет.
— Водительские права?
— Их тоже нет.
— Мне кажется, что эта сумка была подброшена умышленно.
— Возможно, хотя лично я думаю, что нет. Говорю вам: мисс Ридли убита. Это для меня так же очевидно, как то, что я здесь сижу. Вы, наверное, слышали о женской интуиции?
— Слышал, — ответил Мейсон и легко ухмыльнулся. — Но полиция о ней ничего не знает.
— Это ощущение не покидает меня с тех пор, как я вошла в квартиру. Там чувствуется убийство, а Ева Мартелл и я играем роль дымовой завесы для убийцы. Вы адвокат и ответственный человек. Если вы мне скажете, что в том, что мы делаем, нет ничего противозаконного, то мы сможем оставаться там. Вы берете на себя ответственность…
— Минутку, минутку, — рассмеялся Мейсон. — Прежде всего, вы пришли ко мне только потому, что я разговаривал на улице с Корой Фельтон. У вас нет денег, чтобы платить адвокатам, и вы не намерены мне платить. Я не государственный чиновник. Если вы хотите быть уверены, что это дело чистое, то я рекомендовал бы вам обратиться в полицию.
Она снова фыркнула.
— Как я буду выглядеть, если пойду в полицию и расскажу им о своих подозрениях? И вообще интересно, для чего существуют адвокаты, если не для того, чтобы давать людям советы?
Зазвонил телефон на столе Деллы Стрит. Делла вопросительно посмотрела на Мейсона, а когда тот утвердительно кивнул, сняла трубку.
— Да, это секретарь мистера Мейсона… Кто? Ах, так… Добрый день… Да, да… Еще неизвестно… Пожалуйста, не вешайте трубку.
Делла положила трубку на стол, вырвала из блокнота лист и написала на нем: «Звонит Кора Фельтон. Она очень нервничает. Хотела бы с тобой поговорить. Знает, что миссис Винтерс здесь».
Она передала листок Мейсону, тот прочитал, кивнул, поднял трубку своего телефона и сказал:
— Герти, переключи звонок на мой аппарат… Слушаю.
— Добрый день, мистер Мейсон. — голос Коры Фельтон был полон смущения. — Извините, что беспокою вас. Думаю, что это несерьезное дело по сравнению с теми, которыми вы обычно занимаетесь. Но так как вы о нем уже знали и неофициально были в курсе… то я подумала… Видите ли, я не знаю, в какое положение попала Ева… Понимаете, мистер Мейсон, я не знаю, сколько мы на этом заработаем, то есть сколько Ева заработает… Сколько будет стоить ваша помощь в этом деле? Мы хотим понимать, не совершает ли Ева чего-либо противозаконного?
— Думаю, что для вас это вполне реально, — сказал Мейсон. — По крайней мере, если говорить только о финансах.
— Огромное спасибо, мистер Мейсон, что соглашаетесь помочь! Это для меня невероятное облегчение. Я верю, что тетка Адель способна сама о себе позаботиться. Но ситуация настолько необычная, что, может, нужно поставить в известность полицию? Не хотелось бы этого делать, только если в крайнем случае. Нужно ли сообщать в полицию? И сколько все-таки ваша помощь будет стоить?
— Стоимость будет, скорее всего, символическая, — сообщил Мейсон. — Вы уполномочиваете меня сказать особе, находящейся здесь, об этом звонке?
— Вы имеете в виду тетку Адель?
— Да.
— Очень об этом прошу. Она очень расстроена…
— Хорошо, — сказал Мейсон. — Если вы дадите мне номер своего телефона, то я позвоню вам позднее.
Мейсон записал номер в блокноте, положил трубку и обратился к Адель Винтерс:
— Это была Кора Фельтон. Она официально наняла меня. Я буду вынужден поговорить с мистером Хайнсом. Прошу вас точно выполнять все мои указания. Возвращайтесь в квартиру и не говорите Хайнсу о том, что были у меня в конторе. Пусть ему кажется, что вы поехали на такси прямо домой. Такси ждет, или вы его отпустили?
— Ждет. Я подумала, что Хайнс может приехать туда раньше меня, и если бы он увидел другого водителя…
— Отлично, — кивнул Мейсон. — Возвращайтесь в квартиру и ведите себя так, как будто ничего не произошло. Я позвоню приблизительно через час. Представлюсь вам Перри Мейсоном, адвокатом, и скажу, что должен поговорить с мисс Ридли. Сообщу, что приеду через четверть часа, чтобы увидеться с мисс Ридли по очень важному делу, и если не застану ее, то уведомлю полицию. Тогда вы позвоните Хайнсу по тому номеру, который он вам дал, и повторите свой разговор со мной. Спросите, что делать, только не говорите, что вы меня знаете и по какому делу я звоню.
— Вы думаете, что Хайнс будет в квартире, когда вы приедете? — спросила она.
— Либо примчится в квартиру, либо будет удирать из этой страны со всех ног, в зависимости от того, что он там придумал, — ответил Мейсон.
— Ну хорошо, — вздохнула она с облегчением. — Вы сняли у меня груз с плеч. Наверное, я не должна говорить вам, но обычно я не беспокоюсь по пустякам. Мне случалось попадать в щекотливые ситуации. Но здесь что-то есть… может, на меня влияет мрачная аура той квартиры… Ощущение, что там кто-то убит. У меня мурашки бегут по коже…
— И еще одно, миссис Винтерс, — добавил Мейсон. — Не крутится ли там какой-нибудь мужчина? Не поручено ли вам встретиться с кем-нибудь так, чтобы вас видели?
— Только Хайнс. Каждый вечер с тех пор, как мы туда переехали, он водил нас на ужин.
— Куда?
— В маленькие ресторанчики — приятные, но совсем небольшие.
— Сказал, с какими намерениями?
— Нет, конечно, нет. У меня в сумочке есть оружие, и я умею им пользоваться. Если бы он стал приставать к Еве, то я смогла бы осадить его на месте. Если бы он стал грубить, то я вмиг бы наставила на него пистолет — так, на всякий случай, чтобы не увлекался.
— У вас есть разрешение на ношение оружия?
— Нет.
— Тогда советую избавиться от револьвера. Вы можете заработать неприятности на свою голову.
— Не беспокойтесь обо мне. Я сама справлюсь. Проследите, чтобы с Евой все было в порядке. А я буду заботиться о себе сама. Уверяю вас, всю жизнь у меня это неплохо получалось.
— Лучше получите разрешение на ношение оружия или избавьтесь от револьвера. И ничего не предпринимайте, пока я не приеду. Возвращайтесь и спокойно ждите.
