— Нет, дядя Джеральд. Вы несправедливы. Это все из-за слуха. Я точно знаю. Он пытался пойти в армию, однако его не взяли.
— Когда Джерри Темплар возвращается обратно в лагерь? — сменил тему дядя Джеральд.
— В понедельник.
Хелен постаралась не думать, как скоро им придется расстаться.
— Он знает, куда его пошлют?
— Если и знает, то не говорит.
Они стояли перед входом в дом. Джеральд толкнул дверь, пропустил Хелен, но не последовал за ней.
— У меня в городе есть дела, — сообщил он. — Тебе тоже вскоре придется уехать. На ужин ты не поспеешь, так что лучше предупреди, что договорилась поесть вместе со мной. Это удовлетворит Матильду, и ты сможешь провести с Мейсоном столько времени, сколько понадобится. Как я предполагаю, он потребует подробных объяснений. Буду ждать вас перед «Воротами замка» в девять.
Джеральд Шор захлопнул дверь до того, как Хелен смогла снова напомнить ему, что дядя Франклин особо обращал внимание на то, что никто, кроме Перри Мейсона, даже не должен знать про встречу в «Воротах замка».
Глава 4
Перри Мейсон обладал своеобразным магнетизмом, часто свойственным высоким мужчинам. Все его черты и манеры излучали спокойствие, и только в периоды стресса его неукротимая натура выходила на поверхность. Например, выступая перед присяжными заседателями, он мог действовать как опытный и талантливый актер. Он был прекрасным оратором и умел подчеркнуть нужные слова. Вопросы оказывались острыми, как бритва, и разрезали ложь, преподносимую мрачными и упрямыми лжесвидетелями. Когда слушание дела в суде достигало кульминации, он мгновенно реагировал на изменение ситуации, быстро соображал, словно читал мысли других, играл на чьих-то эмоциях, опережал противников. Он использовал нестандартные методы и убеждал в своей точке зрения. Никогда не отступая от железной логики, он всегда был готов подкрепить любое представляемое им суждение неопровержимыми доказательствами.
Делла Стрит, доверенная секретарша Мейсона, открыла дверь кабинета адвоката и увидела, что он сидит на вертящемся кресле, положив ноги на край огромного письменного стола.
— Я вернулась, — сообщила она, снимая перчатки.
Мейсон не проронил ни слова, пока она не повесила в шкаф пальто и шляпу.
— Делла, добродетель вознаграждена, — заявил он. — Я говорил тебе утром, что не стоит забивать себе голову делом, связанным с акциями, даже если оно и обещает оказаться денежным. И вот восемь часов спустя мы кое-что получили взамен.
— Там тебя ждал десятитысячный гонорар, — заметила Делла Стрит холодным тоном. — А что предложили взамен?
— Авантюру, участвуя в которой ты почувствуешь себя на десять лет моложе, — улыбнулся Мейсон.
— После большинства твоих дел я чувствую себя на десять лет старше.
Мейсон проигнорировал слова секретарши.
— Скучные, обыденные случаи меня не вдохновляют, однако если я где-то вижу тайну, приключение, любовную интригу — вот здесь мысль у меня работает прекрасно. Другими словами, новое дело представляется страшно запутанным, вообще не имеет никакого смысла, короче, черт знает что такое.
— Я так и поняла, когда ты позвонил, — заметила секретарша, усаживаясь с другой стороны стола. Она увидела блеск в глазах Мейсона, всегда свидетельствующий у него о внутреннем возбуждении.
Мейсон получал огромное удовольствие от своей работы, что редко встречается у профессионалов высокого класса в любом виде деятельности. Проработав долгое время и приобретя необходимый опыт, справляясь с людскими болезнями, врач подходит к пациентам безличностно, хотя и лечит их эффективно. Он смотрит на обращающихся к нему больных не как на людей, а скорее как на проявление различных симптомов анатомическими структурами, которые следует вернуть к нормальному функционированию. Адвокат, консультирующий клиентов на протяжении нескольких лет, знает всю процедуру, однако Мейсон предпочитал ходить по лезвию бритвы, по тонкому льду, умудряясь не переступать границ закона. Он рассматривал каждое дело как приключение, которое должно принести ему удовольствие, и интересовался личностями участников дела. Его методы становились все более и более блестящими и сильно отличались от общепринятых. По огоньку в глазах Мейсона Делла Стрит сразу же поняла, что в новом деле он увидел какую-то интересную загадку.
Мейсон разглядывал свою секретаршу, словно видел в первый раз, и Делла автоматически посмотрела на себя его глазами. Модные коричневые замшевые туфли. Ноги прекрасной формы. Бежевый костюм, шитый на заказ, сидящий точно по фигуре. Умело наложенная косметика, новый оттенок помады. Делла надеялась, что ее начальник остался удовлетворен увиденным.
— Делла, — обратился к ней адвокат, — мне иногда кажется, что ты пресыщена.
— Правда? Объясни поподробнее.
— Ты становишься консервативной, осторожной, расчетливой. Тебя больше интересуют точки, чем знаки вопроса.
Делла Стрит расслабилась.
— Но кто-то же должен оставаться практичным в этой конторе, — заметила она. — Но что привело тебя в такое возбуждение? Я, конечно, не возражаю, чтобы бросить на половине хороший ужин и нестись сюда, однако мне хотелось бы все-таки знать, кого из миссионеров съели каннибалы.
— Все произошло уже после того, как ты ушла. Я сам собирался домой и заканчивал работу по делу Джонсона. Один адвокат, которого я немного знаю, позвонил и попросил назначить встречу его племяннице. Через некоторое время появилась она сама.
Делла Стрит подошла к своему столу, достала из ящика блокнот, пододвинула стул и приготовилась записывать.
Неофициальное общение закончилось. Началась секретарская работа.
— Назови, пожалуйста, фамилии, — попросила она.
— Джеральд Шор, адвокат, его контора расположена в здании «Долговых обязательств и инвестиций». Если я все правильно помню, он специализируется по горнодобывающим корпорациям. Думаю, что сам иногда играет на бирже, работает в основном с учредителями фирм и акционерных обществ. Гонорары ему выплачиваются частично наличными, частично акциями компаний, в создании которых участвует.
— Дело денежное? — спросила Делла Стрит.
— Ну не будь ты такой меркантильной. Человек получает не только деньги.
— Что ты хочешь сказать?
— Человек гоняется за миражами. Наши реалистичные философы считают, что это плохо для экономики. Раз мираж не является вещественной субстанцией, они не учитывают тот факт, что сама погоня за миражами прекрасна. Человек, занимающийся этим, получает радость от жизни. Его всегда интересует объект погони, чего нельзя сказать о большинстве тех, кто стремится к практическим целям. Интерес к жизни — вот лучшая форма богатства.
— Аванс получен?
— Пока нет, — признался Мейсон.
— Понятно. Как зовут племянницу?
