Мейсон замолчал, достал сигарету из портсигара, чиркнул спичкой и откинулся на сиденье.
Кварталов десять Джеральд Шор молча вел машину, а потом заявил:
— Наверное, пришло время нанять вас как адвоката, чтобы представлять меня.
Мейсон вынул сигарету изо рта и усмехнулся:
— Возможно.
— Как насчет вашей секретарши? — спросил Джеральд Шор, кивая назад, где сидела Делла Стрит.
— Не беспокойтесь насчет нее, — заверил Мейсон. — Вы можете свободно говорить при ней, и, кстати, скорее всего, это последняя возможность для вас сказать мне всю правду.
— Так вы согласны меня представлять?
— Зависит от обстоятельств.
— Каких?
— Например, от того, посчитаю ли я вас невиновным.
— Я невиновен, — с чувством заявил Джеральд Шор, — абсолютно невиновен. Я стал или жертвой ужасного стечения обстоятельств, которые подстроила судьба, или хорошо спланированного заговора.
Мейсон продолжал молча курить. Джеральд Шор снизил скорость, чтобы не отвлекаться лишний раз, и продолжал:
— Именно я заходил к Франклину в ночь его исчезновения.
— Но отрицали это в дальнейшем?
— Да.
— Почему?
— По нескольким причинам. Большую часть того, что я тогда говорил, услышали и сделали достоянием общественности. Если вы помните, человек, встречавшийся с Франклином перед самым его исчезновением, просил денег и намекнул, что его финансовое положение ужасно.
Мейсон кивнул.
— В то время я проводил несколько рекламных кампаний. От планировавшихся сделок ожидалась крупная прибыль, если бы я довел их до конца, или катастрофические убытки, если бы я провалился. Единственное, что позволяло мне не утонуть, — это то, что другие участники даже не подозревали, что у меня нет достаточного капитала для обеспечения сделок.
— А ваш брат?
— Связи Франклина, несомненно, сыграли определенную роль. Мои партнеры не думали, что он прямо заинтересован в наших делах, но не сомневались, что у меня имеется достаточно средств, а если вдруг что-то случится и обстоятельства потребуют дополнительных капиталовложений, мой брат придет мне на помощь.
— Итак, вы не осмелились признаться, что именно вы в тот вечер встречались с Франклином Шором, потому что большая часть разговора была опубликована в газетах?
— Совершенно верно.
— А разве исчезновение вашего брата не повлияло отрицательно на планировавшиеся сделки?
— Еще как повлияло, — с чувством ответил Джеральд Шор. — Однако мне удалось заинтересовать одного инвестора, который предоставил мне необходимый капитал, правда, как выяснилось в дальнейшем, он прибрал к рукам большую часть прибыли. И еще помогла немедленная проверка «Национального банка Шора» и то, что финансовые дела моего брата оказались в прекрасном состоянии.
— Вы не признавались миссис Шор, что именно вы встречались с Франклином?
— Я никому в этом не признавался. Я не смел в то время.
— А после того, как необходимость скрывать это отпала?
— Я придерживался того, что утверждал вначале. Поставьте себя на мое место, Мейсон, и вы поймете, что это — единственное, что мне оставалось.
— Продолжайте.
— Сегодня вечером, когда Хелен сообщила мне, что звонил Франклин, у меня появились мрачные предчувствия. Я решил, что мне необходимо увидеться с Франклином, пока еще никто не успел с ним поговорить.
— Так что, когда Хелен отправилась в ветеринарную лечебницу, чтобы проверить, как себя чувствует Янтарные Глазки, вы попытались связаться с братом, не так ли?
— Да. Хелен поехала к ветеринару сразу же после ужина. Она отвезла котенка в холостяцкий домик нашего садовника, а потом встретилась с вами.
— А вы в это время побывали в гостинице «Ворота замка»?
— Да. Именно поэтому я не составил компанию Хелен, когда она ходила к вам в контору.
— Вы решили увидеться с Личем?
— Да.
— Вам это удалось?
— Нет. Вначале я позвонил по телефону. Мне сообщили, что он вышел вместе с каким-то мужчиной и скоро вернется. Я оказался в незавидном положении. Я предположил, что Лич ушел с моим братом. Поэтому я отправился в гостиницу и стал ждать. Я не был знаком с Личем, но не сомневался, что он вернется вместе с Франклином, и почему-то считал, что не больше чем через час.
— И вы ждали?
— Да. До тех пор, пока не пришло время встречаться с вами.
— Лич не возвращался?
— Нет. По крайней мере, не думаю. Однако уверен, что Франклин не заходил в гостиницу.
— Администратор обратил на вас внимание?
— Да. Он сразу же догадался, что я не из постояльцев. Я сидел у двери, и администратор периодически поглядывал в мою сторону. Не исключено, что он принял меня за детектива. Насколько я понял из слов лейтенанта Трэгга, в той гостинице частенько останавливаются темные личности, а поэтому обслуживающий персонал опасается незнакомцев. Вначале я собирался поставить машину у входа и ждать в ней, однако не смог найти места для парковки нигде поблизости, поэтому зашел в холл.
— А поскольку вы не сомневались, что администратор опознает вас как человека, поджидавшего кого-то сегодня вечером, вы сделали все возможное, чтобы не появляться больше в гостинице, не так ли?
— Да, — кивнул Джеральд Шор. — Но это, конечно, строго конфиденциально.
— Не сомневайтесь, Трэгг сам дойдет до всего этого, — предупредил Мейсон.
Джеральд Шор заметил пустое место у края тротуара. Он припарковал там машину и выключил двигатель.
— Не могу больше следить за ситуацией на дороге, — признался он. — Дайте мне, пожалуйста, сигарету.
Мейсон протянул ему портсигар. Руки Шора дрожали, и он с трудом зажег спичку.
— Продолжайте, — сказал Мейсон, когда Джеральд Шор наконец закурил.
— В общем-то, я вам уже все рассказал.
Мейсон бросил быстрый взгляд на Деллу Стрит, сидевшую сзади, и снова повернулся к Джеральду Шору.
— Все, кроме мотива, — заметил Мейсон.
— А что не так с мотивом?
— Вы не стали бы действовать так, как действовали, если бы необходимость встретиться с вашим братом, пока еще никто не успел с ним поговорить, объяснялась только желанием защитить себя, потому что ваши заявления по поводу ночи его исчезновения могли прийти в несоответствие с его словами.
— Я вижу, что мне надо быть с вами откровенным, — вздохнул Шор.
— Это обычно помогает, — сухо заметил Мейсон. — Как адвокат, вы должны это понимать.
— Я думаю, вы согласитесь, что ни один человек не знает, насколько он честен. Он живет своей жизнью и считает, что честен, пока не возникает искушение солгать. Человек внезапно оказывается в критической ситуации, где, с одной стороны, его ждет полный крах, а с другой — шанс превратить поражение в победу, если он предпримет что-то… ну, не нечестное, но не совсем законное.
