Трэгг нахмурился.
— А вам не приходило в голову, что человек, находившийся в спальне, стрелял не в Джерри?
— Что вы имеете в виду?
— Он стрелял в вас, мисс Кендал. Первый раз он целился вам в голову и чуть не попал, а потом вы дернулись назад, и таким образом ваше тело оказалось за Джерри, а поэтому, стреляя в вас, преступник попал в него. Не забывайте, что находившийся в комнате мог вполне четко видеть вас.
У нее от удивления округлились глаза.
— Я об этом не подумала. Я просто предположила, что тот, кто тогда оказался в комнате, не хотел, чтобы его обнаружили и…
— У вас нет никаких мыслей по поводу того, кто это мог быть? — перебил Трэгг.
— Никаких.
— Кто хотел бы убрать вас с дороги?
Хелен покачала головой.
— А если, например, ваша тетя умрет?
— Почему вы спросили об этом?
— Сегодня вечером кто-то предпринял попытку отравить вашу тетю. Не исключено, он считал, что добился успеха, и она или лежит при смерти, или уже умерла. И этот человек пришел в дом, чтобы убрать вас с дороги.
— Не может быть!
— Вы не в состоянии назвать того, кто выиграет от…
— Нет.
За дверью послышались шаги и шорох накрахмаленной формы. Появилась улыбающаяся медсестра.
— Операция закончилась, мисс Кендал. Вы ведь мисс Кендал, не так ли? — спросила она.
— Да, о да! Он будет жить? Он в сознании? Он…
— Конечно. И вы можете пойти к нему, если хотите.
Трэгг сделал шаг вперед. Медсестра вопросительно посмотрела на него.
— Я лейтенант Трэгг. Из полиции.
— Да?
— Я пришел за пулей.
— Вам придется поговорить с доктором Рослином. Он скоро выйдет из операционной.
Трэгг повернулся к Хелен Кендал.
— Мне очень не хочется мешать вам, но мне необходимо задать ему вопрос, если, конечно, разрешит врач.
— Он в сознании, — сообщила медсестра. — Использовалась спинальная анестезия.
Хелен с мольбой посмотрела на лейтенанта, когда они подошли к лифту.
— Вас же гораздо больше интересует пуля, господин лейтенант, не так ли? Она очень важна. Вы же знаете, что врачи иногда проявляют неосторожность: могут ее выбросить или потерять, или с ней еще что-нибудь случится, если вы ее сразу же не заберете.
Трэгг расхохотался.
— Ладно, вы выиграли, — согласился он. — Идите к нему одна. Однако постарайтесь особо его не переутомлять, потому что я через минуту последую за вами.
Медсестра нахмурилась.
— Я надеюсь, вы понимаете, лейтенант, что ему сделали несколько уколов. У него заплетается язык, и вы не должны рассчитывать услышать что-то членораздельное.
— Я знаю, — кивнул Трэгг. — Я задам ему только пару простых вопросов. На каком этаже операционная?
— На одиннадцатом. Мистер Темплар — на четвертом. Я провожу мисс Кендал.
Лейтенант подтолкнул Хелен незаметно для медсестры, когда лифт остановился на четвертом этаже.
— Не могли бы вы проводить меня в операционную, сестра? Я думаю, мисс Кендал сама найдет палату мистера Темплара.
— Конечно. Номер четыреста восемьдесят один — прямо по коридору.
— Она справится.
Хелен с благодарностью посмотрела на Трэгга.
— Спасибо, — прошептала она и бросилась к палате.
Когда дверцы лифта закрылись, и он пошел вверх, Трэгг снова обратился к медсестре:
— Каковы его шансы?
Женщина покачала головой:
— Я не знаю.
Она проводила лейтенанта до операционной. Доктор Рослин, раздевшись до пояса, вытирал руки полотенцем.
— Лейтенант Трэгг, — объявила медсестра.
— О да, господин лейтенант, я оставил для вас пулю. Черт побери, где же она? Мисс Девар, где пуля?
— Вы положили ее на поднос, доктор, и не велели никому до нее дотрагиваться.
— Проклятье, — пробормотал себе под нос доктор Рослин, — наверное, я бросил на нее бинты. Минутку… Идите за мной.
Доктор отправился в помещение, в которое открывалась дверь из операционной. Трэгг почувствовал своеобразный едкий запах крови. Медсестра вынула из эмалированного таза куски бинтов, пропитанных кровью, и протянула врачу. Доктор Рослин щипцами вытащил снизу покрытый кровью кусок металла.
— Вот, — сказал он.
— Спасибо. Вам придется поклясться в суде, что вы вынули именно эту пулю из тела Темплара.
— Конечно, эту.
Трэгг повертел пулю в руках.
— Поставьте на ней какую-нибудь метку, чтобы вы потом смогли ее идентифицировать.
Врач взял перочинный нож и вырезал две параллельные линии у основания пули, а затем пересек их еще одной. Трэгг опустил пулю в карман жилетки.
— Каковы его шансы? — поинтересовался лейтенант.
— Пока неплохие. Я с самого начала давал пятьдесят на пятьдесят. Крепкий парень. Стойкий. Армейская закалка всегда помогает, господин лейтенант. Выносливый, как горный козел. Хорошо перенес операцию.
— Я могу с ним поговорить?
— Думаю, да. Правда, мы ему вкололи много лекарств. Не переутомляйте его. И никаких сложных вопросов. Только простые, над которыми не нужно задумываться. У него начнет заплетаться язык и мысли уйдут в сторону, если вы заставите его долго говорить. Однако, если вам удастся сконцентрировать его внимание на простых вопросах, вы получите ответы. Не берите с собой стенографистку, потому что он может нести бред, а несколько ответов окажутся неправильными.
— Хорошо. Если произойдут какие-нибудь перемены в его состоянии, я прошу вас немедленно поставить меня об этом в известность. Если станет совсем плохо, я хочу услышать исповедь умирающего.
Доктор Рослин расхохотался.
— Такого шанса вам не представится, лейтенант. Этот парень хочет жить. Он с ума сходит по какой-то девчонке, и, пока я не сделал ему анестезию, нес какую-то чушь: он очень рад, что его чуть не застрелили, потому что иначе он так и не узнал бы, как она его любит. Вы можете себе такое представить? Единственное, что его беспокоит, — это то, что пуля его свалила и он не смог поймать того, кто стрелял. Ладно, лейтенант, дадите мне знать, когда я вам понадоблюсь, чтобы идентифицировать эту пулю.
Трэгг спустился на четвертый этаж, на цыпочках проследовал по коридору к четыреста восемьдесят первой палате и осторожно приоткрыл дверь.
В дальнем углу стояла медсестра. Смущенная Хелен Кендал сидела на стуле у кровати.
