Из соседней комнаты выбегают Марта и Генри. Нюх вампира различает запах сапона — местного аналога мыла. Теперь ребятишки действительно выглядят гораздо чище, а одежда явно новая. Что же, Фрида хорошо потрудилась, чтобы новый дом для Элин стал куда уютнее.
Следом выходит сама Фрида, тоже явно посетившая бани. Сегодня она надела платье вместо штанов и рубахи. Преобразилась не только внешне, Сареф уверен, что если применит «Поверхностное чтение», то почувствует от неё спокойствие и умиротворение.
— Присоединитесь к нам? — Спрашивает Сареф.
— Да, они попросту не усидят дома. — Говорит Фрида, кивком показывая на носящихся детей. Юноша замечает её взгляд, пробегающий по ученической мантии.
— Хорошо, в таком случае стоит уже выходить. — Произносит Сареф и жестом приглашает на улицу. Лишь перед выходом проверил, активировала ли Элин «Кулон изменчивости».
Глава 44
После захода солнца Порт-Айзервиц преображается очень сильно. Горит множество факелов, фонарей, даже в небо поднимаются разноцветные магические огни из рук студентов академии. Праздник Урожая — один из немногих, во время которого на улице можно встретить так много знати. Обычно высшее сословие собирается на балах и концертах в богатых районах, особняках или королевском замке, но сегодняшний праздник относится исключительно к крестьянскому труду, поэтому принято выходить на улицы к обычному люду.
Вроде как даже королевская чета должна будет проехаться по главной улице, но Сарефу нет большого дела до монарха. Сюда пришел в первую очередь ради Элин, которая никогда не видела человеческих праздников. Она возбуждено бегает с Мартой и Генри по сторонам, так как просто не может сдерживать шаг. Сейчас их процессия подстраивается под темп Фриды. Долгие пешие прогулки для Фриды наверняка мучительны, но выглядит весьма довольной.
На улицах сейчас наверняка все жители города и пригорода столицы. На площадях устраивают массовые танцы, множество музыкантов перебирают самые веселые мотивы чуть ли не на каждой большой улице. Первую остановку сделали на берегу искусственного озера, разбитого в парке. Ребятня поглощает лакомство, очень похожее на блины с ягодным вареньем. Сареф от угощения отказался, впрочем, как и Фрида.
На площадке перед озером множество людей кружится в незамысловатых танцах. В чем-то таком Сареф попробовал себя на помолвке Герды и Стефана в Масдарене.
— Мы с отцом на празднике танцевали в том самом месте. — Вдруг произносит Фрида. — Мне было тринадцать или четырнадцать лет. То был самый счастливый год в моей жизни.
— Ты всю жизнь провела в столице? — Спрашивает Сареф.
— Да, родилась и выросла здесь. Мой отец был авантюристом и часто уходил на задания, но на праздник Урожая всегда оставался дома. — Рассказывает девушка. — Не поверишь, но в те времена я была неуверенной плаксой, и отец часто смеялся надо мной по этому поводу. Именно он научил меня танцевать, а на пятнадцатилетие начал приучать мои руки к мечу.
Кто-то дергает рукав, это оказывается Элин, показывающая на кукольное представление поодаль. Юноша кивает, и троица тут же убегает к импровизированной сцене, на которой разыгрывают мини-спектакль. Одним глазом Сареф следит за спинами детей, туда же смотрит и Фрида.
— Он погиб? — Спрашивает Сареф об отце собеседницы.
— Да, три года назад не вернулся с рейда. Мама после этого ушла из дома и больше я её не видела. Меня сразу приняли в гильдию, так как отец заранее договорился с командирами об этом. Он знал, что любой заказ может стать для него последним.
— Грустная история, но ты стойко пережила трудности.
— Нет уж, до сегодняшнего дня не верила, что сумею справиться. Три месяца назад алебарда одного сукина сына чуть не отсекла мне ногу, и больше мне не светят ни заказы, ни танцы… А потом вдруг появляешься ты и говоришь, что решил все проблемы. — Фрида вдруг рассмеялась.
— А ты не пробовала обращаться к жрецам или магам?
— И к жрецам и к одному магу. Собственно, почти весь долг ушел на консультацию чародея, но помочь он мне не смог. — Пожимает плечами девушка.
— Ясно. Возможно, эту проблему я тоже решу. — Задумчиво произносит Сареф, вспоминая о силе Кадуцея.
— Ты еще и целитель? — Фрида наполовину с удивлением, наполовину с надеждой смотрит на собеседника.
— Совсем немного. Но оставим это на другой день.
После они направились к центральной площади, где посетили гилд-холл. Авантюристы празднуют не менее шумно, весь двор перед зданием забит столами и площадками для танцев. Фриду здесь знают хорошо, поэтому она тут же получает ворох комплиментов из-за неожиданной смены имиджа. Девушка краснеет и отмахивается от слов под дружелюбный смех согильдийцев.
Сареф тем временем принес детям воды, так как они слишком уж умаялись за вечер. Время за весельем пролетает незаметно и вот уже пора возвращаться домой. Сареф решает проводить группу до дома далеко за полночь. Дети уже засыпают на ходу, даже Фрида выглядит уставшей, хоть довольная улыбка не думает сходить с лица.
Праздник на улицах тем временем не сбавляет оборотов. Но внимательный слух Сарефа выхватывает из общего шума бедного квартала нечто несвойственное празднику — крики ужаса. Вскоре все люди вокруг начинают волноваться, толпа приходит в движение, пытаясь оказаться как можно дальше от невидимой пока опасности. Давка — очень опасное место для детей и калек, поэтому Сареф заставляет всех прижаться на крыльце закрытого магазина.
— Подождите здесь. Я посмотрю, что там. — Говорит Сареф и начинает прорезать толпу. Возможно, произошла пьяная потасовка или другие обыденные инциденты. Вампира больше волнует, где именно это произошло, чтобы при необходимости вернуться домой другим маршрутом.
Он выходит на торговую площадь, посреди которой стоят шестеро мужчин в черных куртках и плащах. Их лица скрывают маски, шарфы и даже пара шлемов. Один из них поднимает в ночное небо топор и выкрикивает:
— Мы принесем в этот прогнивший город справедливость. Только избранные выживут перед лицом Темной Эры! Жители столицы, бегите и плачьте, ибо рок уже занес над вами топор!
На последнем слове незнакомец обрушивает оружие на пытающегося отползти горожанина. Массивное лезвие топора вонзается в шею несчастного. Люди вокруг вскрикивают при виде обезглавливания, многие начинают громко звать стражу, а тем временем шестерка расходится в разные стороны с поднятым оружием.
Начинается паника и неразбериха, поток людей стремится как можно скорее выбраться с площади. Сареф быстро запрыгивает на бочку, потом на торговую палатку и балкончик второго этажа ближайшего дома. Шестеро убийц методично расправляются с каждым человеком, попавшимся на пути. Крики страха и боли нарушают дух прекрасного праздника.
Очень напоминает вторжение демона в филиале гильдии Масдарена. Так же неожиданно и жестоко. Вот только эти убийцы пахнут как люди. Они ловко управляются с оружием, но не показывают ничего сверхъестественного. «Какие-то фанатики решили устроить акцию во время массовых гуляний?», — первое, что пришло в голову юноши.
