Сареф моментально обрывает мысли на этом моменте. Он не верит, что Легион может «прослушивать» думы вампира незаметно, но береженого Герон бережет. Впрочем, высший вампир далеко не дурак, особенно в ситуации, где слишком много странных совпадений и случайностей, ведь именно Сареф разобрался на темной садовой дорожке с теми культистами. Юноша уверен, что Хейден слил информацию об убийце Ганмы магистру Бореку, чтобы избавиться от Сарефа, и Легион преследовал интересы в заполучении того, кто якобы призван для свершения третьей Темной Эры.
И вот где-то у черта на куличках стоит еще один «манифест» Фаратхи, по-своему уникальной вампирши, ведь она единственная получила статус Древнейшей, хотя не пришла в мир извне. Основательница Дарквудской линии крови любила глухие чащи, леса и буреломы. И теперь местные зовут её Квиланой. Отзвук вокруг статуи безо всякой Системы может почувствовать любой вампир, даже другой линии крови, как Сареф.
«Осталось лишь пролить кровь», — юноша достает из кармана щепку с одноразовым заклятьем. Стоит сломать предмет, как тоже произойдет и с четырьмя другими. Это сигнал для начала действий и превращения праздника во что-то ужасное…
Иоганн уже минут пять задумчиво смотрит на огонь костра, встав почти вплотную. Рим настороженно озирается, выискивая малейший намек на опасность среди танцующих и смеющихся людей. Они не боятся ничего и никого под покровительством Квиланы, но всё меняется в одно мгновение. Сигнал Сарефа заставляет кнут из хвоста Цербера-Химеры развернуться в полете и рывком устремиться к первой жертве.
Коул вздрагивает, когда слышит щелчок хлыста, и отрывается от созерцания пламени. С воплем, который вряд ли ожидаешь услышать от пожилого мага, чародей вскидывает руки. Вместе с жестом огонь костров и факелов вздымается до верхушек деревьев, а после устремляется к земле пылающим ливнем. Смех и примитивную музыку сменяют вопли заживо сгорающих людей.
— Коул, придурок, не так сильно! — Орет Рим, спасая любимую куртку от огненной стихии, но пиромант ничего не слышит, лишь стоит посреди океанских валов из пламени и плачет, сжигая всё на своем пути. Девушка помнит предупреждение Сарефа о том, что во время боя стоит держаться подальше от Иоганна, так как он уже давно тронулся головой, не выдержав смерть родных.
«История знает множество примеров, когда маги выходили на невообразимый уровень сил лишь тогда, когда получали психические травмы после страшных событий. Боль и страдания являются тем ключом, что открывает дорогу настоящей магии, но он же часто заводит волшебника в гроб. Именно поэтому самые сильные чародеи часто становятся садистами, психопатами, социопатами и прочее», — вспоминает Рим объяснение Сарефа, прячась за деревьями, пока пиромант льет слезы над обугленными телами мужчин, женщин и детей, и лишь усиливает напор магии.
— Да из всей компашки я самая нормальная что ли? — Вампирица оглядывается по сторонам, но демона и люминанта не видит. Вероятно, они уже должны быть рядом с Сарефом. Жертвоприношение нескольких сотен человек по плану должно отправить вызов лжебогине, ради которой они пришли в этот по-настоящему богами забытый край.
Ночь только вступает в права, а над лесом поднимается новое ярко-белое солнце, заглушая даже свет лесного пожара. Необычное небесное светило, слишком яркое для луны, освещает десятки километров. «Вряд ли это Фаратхи, как называет Квилану Сареф», — размышляет Рим. — «Скорее всего уже обдолбанный Кроден активирует чары, которые по мнению Сарефа могут поймать даже бога или Древнего вампира».
— Хм, кто это у нас такая интересная ночная охотница? — Раздается женский голос за спиной. Рим не услышала шагов, поэтому моментально разворачивается с замахом хлыстом. Вот только встречают вампиршу лишь темнота с холодом и чувство полного бессилия.
Глава 48
Яркий белый свет проникает сквозь ветки и листья, а над головой Маклага медленно вращаются линзы из магической энергии. Сареф смотрит на статую Фаратхи и видит, как изо рта вампирши начинает струиться кровь. Лже-Квилана принимает кровавое подношение, хотя вряд ли будет в хорошем расположении духа после уничтожения жителей окрестных деревень. Фаратхи уже должна была прийти, но минуты проходят, а её всё нет.
— Еще не всё? — На полянке показывается Рим. — Чертов маг истерично смеется и прыгает вокруг костров. С ним всё будет в порядке?
— Огонь для него и жизнь и смерть, пусть развлекается. Свое дело он сделал. — Сареф неподвижно стоит в центре внутреннего святилища. — Что-то не работает…
— И что будем делать? — Спрашивает Рим и с болезненным криком падает на колени. Магия Ацета заставляет мышцы отделяться от костей, ощущения наверняка незабываемые.
— К-к-к, — под нос смеется демон. — Попалась. Думала, я не почувствую? Объявляю, что на этой территории любая атака обязательно попадет в тебя, Фаратхи, даже твоя собственная, а бегство приведет к поражению.
Ацету пришлось напрячь горло, чтобы установить «правило». Как и говорил мэтр Вильгельм когда-то давно, людям и другим расам мало известно о демонах. Охотники и чародеи даже попробовали сделать классификацию демонов, которых встречали. «Демон-мистификатор» может любое громко озвученное правило сделать абсолютным, искажая законы реальности в определенной области. Чем невозможнее правило, тем меньше срок действия, вплоть до секунды. Но Ацет смеется названию, демоны не различают себя таким образом.
Название: «Mulokulonoa»
Тип: расовое умение
Ранг умения: SS
Уровень освоенности: неизвестен
Описание: maktab подчинения воле kernous может исполнить любое poretery, даже самое сумасшедшее. Основой является philaq с непостоянным радиусом и плавающим центром. Это искусство создания дополнительной ama’gantis с установленным порядком.
Активация: неизвестна
Система, похоже, не владеет языком демонов в полной мере или просто не может подобрать синонима на языке людей. В итоге описание содержит множество странных слов, которые Сареф понимает лишь логически. Если вампир уловил суть верно, то демон не меняет законы мироздания, а создает новый мир поверх настоящего. Как будто на отдельном слое.
— И что с того, kernous-modo? — Смеется Рим, а если быть точнее — Фаратхи. Древняя вампирша каким-то образом почувствовала ловушку и решила прийти с другой стороны. Но явно не ожидала, что помогать Сарефу будет кто-то из бывших соотечественников.
— Я заберу твое тело. — Ацет собирается переплюнуть демонессу в дьявольской улыбке.
— Вы хорошо подготовились, но не считаете, что этого будет мало для победы? Ваша спутница буквально мой заложник, вы уж поаккуратнее с телом. — Не-Рим ослепительно улыбается.
Сареф может понять спокойствие демонессы, так как голой силой им не победить. Легион оказался прав, считая, что Фаратхи не уйдет в спячку, а выберет какое-нибудь глухое место и создаст королевство, где будет коротать бесконечную жизнь. Пускай даже королевство представляет из себя ряд деревень и хуторов, ведь кровь пить можно, как и чувствовать себя королевой. В отличии от других Древних она имеет совсем другую мотивацию, на Темную Эру ей плевать.
