– Да нет ничего такого!
– Тогда я даже садиться не стану. Вы привезли мороженое в Маунт-Киско для вечеринки, которая, как вы говорили, намечалась на воскресенье?
– Нет, не привез. Я вернулся сюда только к ночи воскресенья, и мне было не до вечеринки.
– Но на следующий день, в понедельник, вы снова были в Нью-Йорке, чтобы присутствовать на похоронах и еще разок встретиться с мисс Горен. Может, в тот приезд вы забрали мороженое?
– Послушайте, давайте не будем приплетать сюда мисс Горен.
– Как это благородно, – одобрительно отозвался я. – Галантность я уважаю, но что стало с мороженым?
– Не знаю, да и знать не желаю.
– Вы видели его после того, как положили в холодильник в субботу во второй половине дня?
– Не видел. И если хотите знать мое мнение, все это чушь собачья. Уж не знаю, как ваш толстяк Вулф сумел прославиться, но если он все дела ведет таким… Эй, с чего вдруг такая спешка?
Я уже был у двери. Открыв ее, я обернулся, вежливо попрощался:
– Приятно было повидаться с вами, – и ушел.
Вернувшись в аптеку Таттла, я обнаружил, что покупатели там новые, но торговля по-прежнему идет бойко. Блестящий купол Таттла сиял теперь над витриной с косметикой. Поймав его взгляд, я приблизился и попросил его уделить мне пару минут, когда он освободится, после чего отошел к буфетной стойке и заказал себе порцию молока. В стакане уже показалось дно, когда Таттл окликнул меня, так что я допил все одним глотком и прошел вслед за фармацевтом за перегородку в служебное помещение. Там он облокотился о прилавок и выразил удивление моим приходом.
– У меня несколько поручений в Маунт-Киско, – сказал я Таттлу. – Мне нужно спросить доктора Буля о морфине и узнать у вас о мороженом. С Полом Файфом я уже побеседовал. Вы, наверное, помните, что в субботу днем он купил в магазине «Шраммс» мороженое и отнес его в апартаменты Бертрама Файфа. Там он положил покупку в холодильник, намереваясь забрать, когда поедет домой.
– Я помню, как он рассказывал об этом, – поправил меня Таттл. – И что за вопрос?
– Мистер Вулф интересуется, что стало с этим мороженым. Пол говорит, что не знает. Якобы он не видел свое мороженое с тех пор, как убрал его в холодильник. А вы?
– Я вообще никогда не видел его.
– Мы надеялись, что, может, вы что-то знаете. Ведь вы с женой оставались в апартаментах в ночь с субботы на воскресенье. А утром вашего шурина нашли мертвым, однако вы все равно должны были что-то есть. Я думал, вы могли заглянуть в холодильник в поисках съестного и, значит, могли заметить мороженое.
– Мы заказали завтрак в ресторане, нам принесли его наверх. – Таттл задумчиво хмурился. – В апартаментах нет никаких принадлежностей для готовки. Но теперь я кое-что припомнил. В субботу за обедом Пол упомянул это мороженое. Он сказал, что мороженое, которое я продаю в аптеке, не сравнится с мороженым «Шраммс», и спросил, почему я не торгую у себя этой маркой. Я ответил ему, что продукция фирмы «Шраммс» продается только в ее собственных магазинах и что в любом случае это мороженое слишком дорогое. Потом моя жена вспоминала про это мороженое в воскресенье, когда ходила на кухню за льдом для напитков.
– Вы ели его в воскресенье? Или взяли с собой, когда поехали домой?
– Нет. Я же говорил, что вообще не видел это мороженое. Мы оставались в отеле до понедельника и вернулись домой после похорон.
– Вы не знаете, что с ним стало?
– Не знаю. Наверное, так и лежит в холодильнике. Если только тот парень Эрроу… Но лучше вам спросить у него самого.
– Я так и сделаю. Но сначала, раз уж я здесь, стоит расспросить вашу жену. Она где-то неподалеку?
– Луиза дома, на Айрон-Хилл-роуд. Я могу позвонить ей и предупредить, что вы зайдете, а если хотите, просто поговорите с ней по телефону. Только я никак не пойму, какое отношение имеет это мороженое к смерти Берта. Какая связь?
Мне этот вопрос показался запоздалым, но, с другой стороны, Таттл не кровный родственник, может, поэтому не хотел вмешиваться в семейные дела.
– Понятия не имею, – ответил я. – Я всего лишь выполняю поручение. Давайте свяжемся с вашей супругой по телефону, чтобы я не беспокоил ее дома.
Таттл повернулся к телефону, стоящему тут же на прилавке, набрал номер, сообщил жене, что я хочу кое-что спросить у нее, и вручил мне трубку. Луиза, будучи кровной родственницей, тут же заявила, что это возмутительно – беспокоить их по таким нелепым вопросам, однако после недолгих пререканий рассказала-таки все, что знала, то есть ничего. Она, мол, никогда не видела мороженого, хотя упаковка, кажется, попадалась ей на глаза в воскресенье днем, когда Луиза доставала лед из холодильника. На нижней полке она заметила большой бумажный пакет и, вернувшись в гостиную к мужу и брату Дэвиду, сказала им, что, должно быть, это мороженое Пола, и спросила, не хочет ли кто-нибудь угоститься. Они оба отказались, и внутрь пакета Луиза даже не стала заглядывать. Что стало с ним потом, она не имеет ни малейшего понятия. Я поблагодарил ее, повесил трубку, поблагодарил ее супруга и был таков.
Моей следующей остановкой была Сорок восьмая улица на Манхэттене.
Глава 6
Учитывая ситуацию с местами для парковки, а точнее – полное отсутствие таковых, я давно уже перестал пользоваться машиной, когда у меня были поручения в центре города. Поэтому я съехал с трассы на Сорок шестой улице и повернул в гараж. Можно было бы оттуда позвонить Вулфу с докладом о результатах, но от гаража до нашего особняка рукой подать, так что вместо телефонного звонка я решил отчитаться лично. Дома меня ждал сюрприз: когда я позвонил в дверь, мне открыл не Фриц, а Сол Пензер. На первый взгляд кажется, будто Сол, чей большой нос занимает бо́льшую половину узкого лица, без чужой помощи не сложит два и два. На самом деле ему помощь ни в чем не требуется. Он не только лучший из четырех-пяти сыщиков, чьими услугами пользуется Вулф, он вообще лучше всех.
– Что ж, ты наконец получил мое место, да? – приветствовал я его. – Пожалуйста, проводи меня в кабинет.
– Тебе назначено? – парировал он, закрывая дверь, и потом пошел следом за мной.
Вулф сидел за столом и при виде меня проворчал:
– Так быстро справился?
– Нет, сэр, – ответил я. – Заскочил на минуту после того, как поставил машину в гараж. Хотите выслушать отчет о встречах с Полом и мистером и миссис Таттл?
– Да. Дословно, пожалуйста.
В случае с Вулфом «дословно» означает, что нужно не только воспроизвести каждое слово, но и описать все жесты, движения и мимику, так что я сел и приступил к рассказу. Лучшего слушателя, чем Вулф, я не знаю. Обычно он ставит локоть на подлокотник кресла, опускает на кулак подбородок, прикрывает глаза и в такой позе слушает.
Когда я закончил, он посидел некоторое время молча и потом кивнул:
