– Да.
– Сюда уже едет женщина-полицейский на тот случай, если понадобится обыскать вас.
– С согласия леди, – агрессивно уточнил Стив Амсель.
– Только с согласия. Ниро Вулф? Следуйте за мной, вы и Арчи Гудвин.
Вулф поднялся и пошел к двери, кивнув мне по пути:
– Пойдем, Арчи.
Я состоял на службе у Вулфа, и он не мог допустить, чтобы приказания мне отдавал кто-то еще.
Глава 3
В коридоре я насчитал троих: один, в штатском, имел важный вид, а двое в полицейской форме скучали, сидя без дела перед входом в комнату тридцать восемь. Внутри было еще трое – два криминалиста с оборудованием для снятия отпечатков пальцев и один с фотокамерой. Они, подражая Груму, старательно изобразили на лицах высокомерие, велели нам ни к чему не прикасаться, а потом отвели Вулфа за стол к трупу. Кроме того, что его ноги теперь были сведены вместе и с шеи убрали галстук, труп не изменился. Вулф нахмурился, глядя на него.
– Вы можете опознать этого человека? – спросил Грум.
– Нет, – заявил Вулф. – Опознать я не могу, так как не знаю его имени. Тем не менее я узнаю в нем человека, которого видел однажды в апреле прошлого года, когда он пришел ко мне, представился как Отис Росс и нанял меня для оказания детективных услуг. Позднее мне стало известно, что на самом деле он не Отис Росс – во всяком случае, не тот Отис Росс, которым хотел казаться. Мистер Гудвин, который видел его не один раз, а целых девять, уже показал, что это именно тот человек.
– Я в курсе. Гудвин, вы по-прежнему придерживаетесь этого мнения?
– Это не мнение. – Коли Вулфу можно поправлять его, то мне тоже не возбраняется. – Это убеждение. Он тот самый человек. А точнее, был им.
– Тогда мы можем… О, кстати. – Он обернулся к столу, показал на предмет, стоящий на нем, и спросил одного из техников: – Уолш, вы закончили с пепельницей?
– Все готово, капитан. Она ваша.
– Вы не поможете нам, Гудвин? Если вы не против, я хотел бы провести эксперимент. Возьмите эту пепельницу так, будто собираетесь ударить ею человека по голове. Берите сразу, не думая. Как само ляжет в руку.
– Нет проблем, – сказал я и протянул руку за пепельницей. Подбросив ее разок-другой, я прикинул, что весит она не меньше фунта, а скорее всего больше. – Нанести удар этой штукой можно двумя способами. Во-первых, можно схватить ее за край – вот так, этот способ удобен, когда у вас есть место и время для замаха. – Я замахнулся для наглядности. – А человек с большой лапой и длинными пальцами вроде меня может просто обхватить ее за днище, вот так, и потом хоть замах, хоть короткий прямой, хоть боковой. – Я изобразил хороший такой короткий прямой, потом переложил пепельницу в левую руку, достал правой носовой платок и стал усиленно вытирать латунь.
– Средненько, – произнес Грум. – Может, там у вас, откуда вы родом, такой балаган на вес золота, но здесь в Олбани его не оценят. И не думайте, что он вам чем-то поможет.
– А что мне поможет? – поинтересовался я. – И чего вы от меня ожидали? Чтобы я отказался прикасаться к ней? – Закончив тереть пепельницу, я поставил ее обратно на стол.
– Идите за мной, – скомандовал Грум и вышел из комнаты.
Мы проследовали гуськом вдоль коридора, почти до самого конца, где он открыл очередную дверь и встал сбоку, пропуская нас внутрь. Это была угловая комната с окнами на две стены и с парой ковров на полу. За столом спиной к одному из окон сидел Альберт Хайат и говорил по телефону. К нам приблизился мужчина с большими ушами и шрамом на щеке и спросил Грума, как поставить стулья. Так, чтобы Вулф и я оказались лицом к окну, разумеется. К тому моменту, когда Хайат закончил телефонный разговор, мы все уже расселись: Вулф и я бок о бок, а мужчина с ушами – за маленьким столиком неподалеку с блокнотом и ручкой наперевес.
Хайат встал и пригласил Грума сесть вместе с ним за стол, но тот поблагодарил и отказался, устроившись на стуле перед столом, к нам лицом. Все свое внимание он сосредоточил на Вулфе.
– Мистер Хайат разрешил мне ознакомиться с вашим отчетом. Я говорю об отчете администрации штата относительно прослушивания телефонных линий. Также он передал мне содержание вашей с ним сегодняшней беседы – в основном она свелась к повторению отчета. Сейчас вы не хотите что-нибудь изменить в ваших заявлениях?
– Нет, сэр.
– Тогда, может быть, хотите добавить что-нибудь?
– Это зависит от ситуации. Если меня или мистера Гудвина подозревают в убийстве, то я хотел бы добавить пару слов. Мы под подозрением?
– Скажем так: обвинений против вас не выдвигают. Вас задержала полиция, чтобы взять у вас показания и выяснить, известно ли вам что-либо об убийстве человека, с которым, как вы признаете, у вас были деловые отношения и к которому у вас имелись претензии. У вас ведь были к нему претензии?
– Действительно, были. Я желаю сделать заявление.
– Прошу вас.
– Я получил предписание от администрации штата явиться по этому адресу в Олбани сегодня в десять часов утра. В шесть утра я выехал из своего дома в Нью-Йорке на автомобиле, за рулем которого сидел мистер Гудвин. По дороге мы один раз остановились, чтобы перекусить тем, что взяли с собой, и выпить кофе. К месту назначения мы прибыли немногим ранее десяти часов и вошли в здание. Нас проводили в комнату сорок два на третьем этаже, мы проследовали туда, нигде не останавливаясь и ни с кем не разговаривая, и я оставался там вплоть до того момента, когда меня пригласили к мистеру Хайату. Мистер Гудвин ненадолго покидал комнату сорок два в обществе мисс Салли Кольт. Они ходили за кофе. За все время нахождения здесь я не видел и не общался с… Как мне называть этого человека?
– Которого убили?
– Да.
– Называйте его своим клиентом.
– В данных обстоятельствах я бы предпочел этого не делать. У меня были другие клиенты. Что касается человека, который явился ко мне в апреле прошлого года и сказал, что его зовут Отис Росс, и нанял меня для оказания услуг, как указано в моем отчете, то после тринадцатого апреля тысяча девятьсот пятьдесят пятого года я не встречался с ним, не имел с ним никаких отношений и не имел никаких сведений о его местонахождении. Впервые с той даты я услышал о нем только сегодня утром, когда мистер Гудвин вернулся после очень короткого отсутствия с известием о том, что этот человек лежит мертвый в одном из соседних помещений. Впервые с той даты я увидел его несколько минут назад, когда меня отвели в то самое помещение и показали его тело. Я не знал о том, что он находился в этом здании. Можно бесконечно городить отрицательные предложения. У меня нет никаких сведений о его смерти или о его передвижениях перед смертью. Помимо фактов, указанных в моем отчете секретарю штата, я не обладаю никакой информацией, которая могла бы помочь расследованию этого убийства. – Вулф подумал секунду и потом закончил: – Это все, мистер Грум. Я не вижу большого смысла в дальнейших вопросах, но вы, конечно, можете попробовать.
