– У последнего мисс Харт, рядом с ней – мисс Веларди, третья – мисс Йеркс. Она пришла после… Она заменила мисс Уиллис. Мисс Вельц здесь нет, сегодня у нее выходной… Они все получали повестки, но… – Она замолчала и повернула голову.
Женщина на последнем коммутаторе сняла наушники, встала с высокого табурета и двинулась к нам. Она была примерно моего возраста, с карими глазами, впалыми щеками и таким подбородком, который в случае необходимости можно было использовать в качестве ледоруба, чтобы делать кубики льда для коктейля.
– Вы, случайно, не тот самый Ниро Вулф, знаменитый детектив? – спросила она требовательным тоном.
– Да, – ответил он. – А вы Элис Харт?
Не ответив, она задала следующий вопрос:
– Чего вы хотите?
Вулф отступил на шаг. Он терпеть не может, когда кто-то, в особенности женщина, стоит слишком близко.
– Хочу получить от вас информацию, мадам. Вы, Белла Веларди и Хелен Вельц должны ответить мне на несколько вопросов.
– Мы не располагаем никакой информацией.
– Очень жаль, но я все же намерен попытаться получить от вас кое-какие сведения.
– Кто вас сюда послал?
– Автокинезис.
Я не знал этого слова, мисс Харт, по-видимому, тоже, но она и бровью не повела, чтобы не показать своего невежества.
– Предположение, – продолжал Вулф, – что Мэри Уиллис убил Леонард Эш, далеко не бесспорно, а я терпеть не могу слабых мест в доказательствах. Это пробудило во мне любопытство. Когда такое случается, существует единственное лекарство – истина, и я намерен ее установить. Если я сумею при этом спасти жизнь мистеру Эшу, тем лучше, но в любом случае, раз уж я принялся за дело, меня не остановишь. Не хотите оказать мне услугу – имеются другие средства.
По физиономии мисс Харт трудно было судить, какое решение она примет. Ее подбородок угрожающе выдвинулся вперед, и я решил, что сейчас она отправит Вулфа прямиком к дьяволу. Затем она перевела взгляд на меня и вроде бы оттаяла. Повернувшись к девушке за конторкой, она сказала:
– Сядь на мое место, Перл. Совсем ненадолго. – И бросила Вулфу: – Пойдемте в мою комнату. Сюда, пожалуйста.
– Минуточку, мисс Харт! В газетных отчетах один момент не освещен… – Вулф остановился возле коммутаторов за спиной Беллы Веларди. – Тело Мэри Уиллис было найдено в этом самом помещении, она упала на коммутатор. Надо полагать, она сидела за ним, когда появился убийца. Но ведь вы же здесь живете, вы сами и все остальные?
– Да.
– В том случае, если убийцей был мистер Эш, как он мог знать, что она одна в бюро?
– Не знаю. Возможно, она ему об этом сказала? Это и является слабым местом обвинения?
– Великий Боже, нет! Вполне возможно, что она ему сказала. Они поговорили, он подождал, пока свет лампочки и звук зуммера не отвлекли ее к коммутатору и она не повернулась к нему спиной. Это не самое главное. Я желаю найти человека, который был уверен, что в этот час Мэри Уиллис будет совершенно одна в помещении. Поскольку она была маленького роста и слабенькая, даже вы не являетесь исключением. – Вулф погрозил ей пальцем. – Или остальные девушки. Только не подумайте, что я готов прямо сейчас обвинить вас в убийстве.
– Надеюсь, что нет! – фыркнула мисс Харт, поворачиваясь к нам спиной.
Она повела нас к двери в конце помещения, за которой оказался узкий холл. Следуя за Вулфом, я думал о том, что реакция девушек из бюро была какой-то ненатуральной. При данных обстоятельствах было бы естественно, если бы они отвлеклись от своих обязанностей и смотрели на нас во все глаза, приоткрыв рот от изумления. Но и мисс Веларди, и мисс Йеркс сидели совершенно неподвижно, вроде бы поглощенные своей работой. Что касается Элис Харт, то я почти не сомневался, что в ее голосе послышалось облегчение, когда она спросила Вулфа, в этом ли заключается слабое место обвинения.
Ее комната стала для нас сюрпризом. Во-первых, она была большой, гораздо больше рабочего помещения. Во-вторых, хотя я и не такой специалист в искусстве, как Бернард Беренсон, но все же не мог не обратить внимания на некоторые ценные вещи и картину в раме – полыхание красного, желтого и синего – над камином. Это был подлинный Ван Гог, причем даже лучше того, который висел у Лили Роуэн. Я видел, что Вулф заметил картину, как только опустился в кресло, оказавшееся пригодным для него. Я придвинул себе второе, образовав тем самым пару с мисс Харт, усевшейся на диване. Устраиваясь на нем, Элис спросила:
– Так в чем же недостаток теории?
Но Вулф лишь покачал головой:
– Вопросы сейчас задаю я, мисс Харт. – Ткнув пальцем в Ван Гога, он спросил: – Где вы взяли эту картину?
Она посмотрела сперва на картину, потом снова на Вулфа:
– Это не ваше дело.
– Безусловно. Но ситуация такова: вас допрашивали, разумеется, и полиция, и в офисе окружного прокурора, но все их вопросы были связаны с предположением, что преступником является Леонард Эш. Поскольку я отвергаю данное предположение, то должен отыскать взамен другое, поэтому меня ничто не ограничивает в моих подозрениях в отношении вас и других лиц, которые могут быть причастными к случившемуся. Возьмем, к примеру, эту картину. Если вы откажетесь сообщить, где ее взяли, или если ваш ответ меня не удовлетворит, то я поручу выяснить это одному весьма компетентному человеку. Мадам, вы должны заранее смириться с тем, что вас будут изводить всякими неделикатными вопросами. Вам остается только выбрать, предпочитаете вы ответить на них сейчас, немедленно, лично мне или же вас устраивает продолжительный сбор фактов и слухов среди ваших знакомых, друзей и приятелей. Если последнее вас устраивает, я не буду напрасно тратить свое время, пойду заниматься другими делами.
Она снова едва сдержалась. Судя по тем взглядам, которые эта мадам бросала на Вулфа, присутствие его телохранителя не было излишним. Но она попыталась взять себя в руки.
– Какая разница, где я взяла эту картину?
– Очень может быть, что это не имеет никакого отношения к случившемуся. Но эта картина стоит огромных денег, почему бы мне ею не заинтересоваться? Она принадлежит вам?
– Да, я купила ее.
– Когда?
– Примерно год назад. Через маклера.
– Все, находящееся в комнате, тоже ваше?
– Да. Я люблю хорошие вещи, это мое единственное сумасбродство.
– Как давно вы работаете в фирме?
– Пять лет.
– Сколько вы получаете?
Она продолжала держать себя в руках.
– Восемьдесят долларов в неделю.
– Недостаточно для такого сумасбродства. Наследство? Алименты? Другие доходы?
– Я не была замужем. У меня имелись кое-какие сбережения, и я очень хотела получить все эти вещи. Если ты экономишь на протяжении пятнадцати лет, имеешь право чем-то это компенсировать.
