– Кто вы такой?
Я покачал головой:
– Сначала вы, иначе никакого сообщения не услышите.
– Где он?
– Нет. Считаю до десяти и ухожу. Раз, два, три, четыре…
– Меня зовут Джуэл Джонс. Его зовут Виктор Таленто.
– Значит, вы и есть та самая девушка. Тогда рассказываю.
Так я и сделал. Поскольку ей полезно было прочувствовать ситуацию, я начал с того, как встал у пожарного гидранта напротив дома под номером 29 по Арбор-стрит, а затем изложил все в деталях, включая, разумеется, свое имя и род занятий. Под конец она стояла нахмурясь, и это было правильно.
– Черт возьми! – только и произнесла она с чувством, подошла и взяла меня под руку. – Идемте, посадите меня в такси.
Я остался стоять на месте.
– Буду только рад и сам сяду. Мы едем к Ниро Вулфу.
– Мы? – Она убрала руку. – Вы спятили!
– Неужели? Сами подумайте. Вы с Таленто назначили встречу ночью на улице. Значит, у вас есть веская причина желать, чтобы вас не увидели вместе. Причина, разумеется, срочная. Согласен, срочность не обязательно имеет отношение к убийству Филипа Кампфа, но ведь может иметь, а это уже требует обсуждения. Не хочу давить на вас. Могу отвезти вас в отдел по расследованию убийств к сержанту Стеббинсу – обсудите все с ним, или могу отвезти к мистеру Вулфу. На мой взгляд, лучше к мистеру Вулфу, но как хотите.
Шестеренки у нее были хорошо смазанные. В какую-то секунду во время моей речи глаза у нее сверкнули кинжальным блеском, потом взгляд стал мягче, затем умоляющим. Она снова взяла меня под локоть, на этот раз обеими руками.
– Давайте поговорим с вами, – сказала она голосом, которым дома, наверное, размораживала холодильник. – Я не против. Только сначала куда-нибудь пойдем.
Я сказал «давайте», и мы двинулись в направлении Седьмой авеню. Джуэл Джонс шла рядом, уютно просунув руку под мой локоть. Мы прошли немного, когда появилось такси, я его тормознул, и мы сели.
– Западная Тридцать пятая, дом девятьсот восемнадцать, – сказал я водителю, и машина тронулась с места.
– Что там такое? – спросила мисс Джонс.
Я сказал, что там дом Ниро Вулфа. Бедняжка не знала, что делать. Если обозвать меня крысой, это ничем не поможет. Если кричать и брыкаться, я просто дам таксисту другой адрес. Лучше всего было бы меня растрогать, и если бы у нее было время, скажем часа четыре или пять, чтобы развернуться по-настоящему, она, возможно, чего-нибудь бы и добилась, потому что у нее явно был талант. Она не стала меня уговаривать или спорить, а просто сказала, что сразу поняла, какой я человек, что мне можно рассказать все, и я поверю ей и пойму ее, и лучше она все мне и расскажет, а после поедет со мной куда угодно и поступит так, как я посоветую, и выразила уверенность, что я не воспользуюсь ее…
Ей просто не хватило времени. Такси остановилось, и я отдал водителю приготовленную купюру. Я вышел, подал ей руку и подвел к нашим семи ступенькам, мысленно аплодируя экономности ее метода, не предполагавшего расход сил на протесты. Я отпер замок своим ключом, но дверь оказалась на цепочке. Я позвонил, и через мгновение на крыльце зажегся свет, а через другое – открылась дверь. Я жестом пригласил ее войти и шагнул в дом за ней следом. Нас встретил Фриц.
– Мистер Вулф наверху? – спросил я.
– В кабинете.
Он одарил мисс Джонс взглядом, каким смотрит на всех незнакомых женщин, которые входят в этот дом. Фриц всегда держит в уме вероятность, пусть и отдаленную, что вдруг эта околдует Вулфа и он превратится в маньяка. Я попросил отвести ее в гостиную, а сам повесил шляпу и плащ на вешалку и прошел в кабинет.
Вулф сидел за письменным столом с книгой в руках, а посреди комнаты на лучшем в доме ковре, много лет назад подаренном Вулфу в знак благодарности армянским торговцем, попавшим в беду, лежал Джет. Когда я вошел, он поднял голову и застучал хвостом по ковру, а Вулф оторвал взгляд от книги и хмыкнул.
– Привел вам компанию скоротать вечерок, – сказал я. – Но прежде чем ее представить, я хотел бы…
– Ее? В этом доме живут одни мужчины! Впрочем, следовало догадаться, что ты где-нибудь обязательно найдешь женщину!
– Могу прогнать, если она вам ни к чему. А нашел я ее… – Я изложил только факты и закончил так: – Я, конечно, мог бы отвезти ее в одно хорошее местечко и там вытянуть из нее все, что можно, но это рискованно. Сюда мы ехали всего шесть минут, и за это время она смогла вызвать во мне… э-э-э… братские чувства. Так нужна она вам или нет?
– Проклятье! – Он перевел взгляд на страницу и задержался на ней достаточно долго, чтобы дочитать абзац, дочитал, отложил книгу в сторону. – Хорошо, пригласи ее.
Я подошел к смежной двери в гостиную, открыл и позвал:
– Мисс Джонс, пройдите сюда, пожалуйста.
Она вошла в кабинет, по пути одарив меня печальной улыбкой, которой наверняка пронзила бы мне сердце, если бы я в этот момент не отвлекся. Отвлекся же я потому, что пес вдруг вскочил, развернулся на месте и бросился к ней, явно радуясь посетительнице. Встал перед ней, поднял голову – мисс Джонс не пришлось далеко тянуться, чтобы ее погладить, – и завилял хвостом с такой скоростью, что я видел одно лишь размытое пятно.
– Вот как, – произнес Вулф. – Здравствуйте, мисс Джонс. Меня зовут Ниро Вулф. Как зовут собаку?
Я свидетель, она была на высоте. Собаку здесь она никак не ожидала увидеть. Но недрогнувшей рукой, без малейшего колебания, ласково погладила, потом оглядела кабинет, подошла и села в красное кожаное кресло.
– Очень странный вопрос, – сказала она, не изображая негодования. – Спрашиваете, как зовут вашу собаку.
– Пф! – неприятно удивился Вулф. – Не знаю, какую позицию вы решили занять, но, насколько я понял со слов мистера Гудвина, вы намеревались сказать, что договорились о встрече с мистером Таленто исключительно по личному делу, не имеющему отношения к мистеру Кампфу или к его смерти, что вы не были с ним знакомы или знакомство это было поверхностным. Теперь этот пес разрушил ваши построения. Он прекрасно вас знает, а его хозяином был мистер Кампф. Следовательно, вы были неплохо знакомы с мистером Кампфом. Если вы попытаетесь отрицать этот факт, то и мистер Гудвин, и другие вполне опытные в своем деле люди начнут рыться и в вашем прошлом, и в настоящем, и это будет крайне неприятно, независимо от того, причастны вы или не причастны к убийству и к другим противоправным вещам. Вам не понравится. Так как зовут собаку?
Она посмотрела на меня, и я выдержал ее взгляд. При хорошем освещении она и в самом деле выглядела, как выразился Таленто, очень интересной. Не то чтобы она была невзрачна, но привлекала глаз скорее не красотой, а манерой. Это не то, что включалось в ней по мере необходимости; это было ее свойство, заметное даже в тот момент, когда она наверняка ломала голову над тем, как теперь быть.
