- …мне наплевать, что он убьет меня, может быть, это даже к лучшему, надерусь до усрачки, и пусть себе убивает - сколько влезет, я даже и не почувствую, - захлебываясь словами, говорил Сэмми, преграждая им путь, передвигаясь влево, если они пытались обойти его с этой стороны, и вправо, когда они меняли направление. - Но сегодня вечером, когда я уже здорово поднабрался и приканчивал вторую двухлитровку, я понял, кто такой крыслов, вернее, кем он может быть: он - космический пришелец!
- И этот туда же! - с отвращением воскликнула Конни. - зальют себе зенки, так что ни хрена не видят, и долдонят одно и то же: пришельцы, пришельцы! А ну, прочь с дороги, пугало огородное, а не то, клянусь Богом, я тебя…
- Нет, нет, вы послушайте. Нам же всегда было известно, что они прилетят к нам, так? Мы их ждем, ждем, а они уже тут, и почему-то ко мне явились первому, и поэтому, если я не успею предупредить о них мир, нам всем грозит неминуемая гибель.
Когда Гарри, схватив Сэмми за руку, чтобы силой оттащить его от Конни, искоса бросил на нее взгляд, вид ее буквально ошеломил его. Если Сэмми походил на перенасыщенного энергией, готового в любую секунду взорваться механического робота, то Конни напоминала ядерную боеголовку за мгновение до взрыва. Она была вне себя от гнева из-за того, что бродяга не позволял им немедленно отправиться к Нэнси Куан, полицейской художнице, когда до рассвета оставались какие-то считанные часы. Гарри тоже был зол, но не настолько, чтобы коленом поддать Сэмми в пах и влепить его в одно из ближайших окон ресторана.
- Не хочу нести ответственность за то, что пришельцы уничтожат весь мир, у меня и без того много грехов за душой, даже слишком много, не желаю брать на себя еще и грех ответственности, я и так подвел уже уйму людей…
Если Конни изувечит этого дурня, им никогда не удастся добраться до Нэнси Куан, а через нее выйти на Тик-така. Они застрянут здесь по меньшей мере на час, а то и больше, пока, задыхаясь от вони, станут тратить время на формальную процедуру ареста, а затем на отрицание неспровоцированной жестокости по отношению к несчастному бродяге (несколько посетителей бара, прильнув к окнам, с нескрываемым вожделением уже следили за происходящим). Слишком много драгоценных минут убегут зря.
Сэмми ухватился за рукав куртки Конни.
- Выслушай меня, женщина, выслушай, тебе говорят!
Конни вырвала одну руку, другой, сжатой в кулак, замахнусь для удара.
- Нет! - крикнул Гарри.
Конни, опомнившись, опустила руку.
Сэмми, брызгая слюной, продолжал взахлеб тараторить:
- Он, крысолов то есть, говорит, что мне осталось жить ровно тридцать шесть часов, а теперь уже двадцать четыре или меньше, черт его знает…
Одной рукой Гарри пытался удержать Конни, снова было рванувшейся к бродяге, другой отталкивал в сторону Сэмми. И в этот момент на него с разверстой пастью бросилась собака, тяжело дыша и одновременно, как ни странно, виляя хвостом. Гарри извернулся, отбросил ее от себя ногой, и она приземлилась на тротуар на все четыре лапы.
Сэмми, ухватившись теперь обеими руками за рукав Гарри, нес какую-то околесицу, снова привлекая внимание к себе:
- …глаза у него, как у змеи: зеленые, холодные, жуткие, и он говорит, что мне осталось жить ровно тридцать шесть часов, тик-так, тик-так…
Страх и изумление охватили Гарри, когда он услышал это, и легкий бриз, дувший с океана, сразу показался ему намного холоднее.
Изумленная этими словами не меньше, чем Гарри, Конни мгновенно остыла.
- Что ты сказал?
- Пришельцы! Пришельцы, говорю! - злобно завопил Сэмми. - Я уже сто раз говорил вам это, а вы и ухом не ведете!
- Я спрашиваю не о пришельцах, - прошипела Конни. Едва она начала говорить, собака прыгнула к ней. Потрепав ее по холке, она оттолкнула ее от себя. - Гарри, я правильно расслышала, или мне показалось?
- Я такой же гражданин страны, как и вы, - крикнул Сэмми. Его первоначальное желание дать свидетельские показания переросло в непреодолимую решимость. - Я имею, наконец, право на то, чтобы вы меня выслушали.
- Тик-так, - сказал Гарри.
- Во-во, - подтвердил Сэмми. Теперь он с такой силой тянул Гарри за рукав, что, казалось, вот-вот оторвет его от куртки. - "Тик-так, тик-так, время бежит, и завтра на рассвете ты умрешь, Сэмми". А потом распадается на сотни крыс прямо у меня на глазах.
"Или на мусор, тотчас уносимый ветром, - подумал Гарри, - или сгорает в огне".
- Хорошо, подожди, давай толком поговорим, - смягчилась Конни. - Успокойся, Сэмми, давай трезво все обсудим. Прости меня, я не хотела тебя обидеть. Главное, успокойся.
Но Сэмми, видимо, подумал, что она неискренна, просто пытается усыпить его бдительность, и потому должным образом не оттреагировал на новое к нему с ее стороны уважительное отношение. И аж затрясся от злости и отчаяния. Просторная одежда затрепетала на его костлявом теле, как на огородном пугале под сильным напором ветра.
- Пришельцы, глупая ты женщина, говорю тебе, пришельцы, пришельцы, пришельцы!
Мельком бросив взгляд на "Грин Хаус", Гарри заметил с полдюжины посетителей, буквально прилипших к окнам бара и во все глаза глядевших на них.
Их взорам предстала совершенно уникальная картина: трое грязных, оборванных, сцепившихся друг с другом бродяг орут во всю глотку что-то о космических пришельцах. Последние часы жизни Гарри, преследуемого страшной, непостижимой уму, злобной силой, его отчаянные усилия во что бы то ни стало выжить в этой тяжкой неравной борьбе превратились в не что иное, как уличное комедийное действо.
Добро пожаловать в девяностые годы! В Америку перед вторым пришествием! Господи!
Из бара на улицу неслись приглушенные звуки музыки: джаз-квартет исполнял популярный на Западном побережье свинг "Канзас-Сити", но в какой-то угрюмой, зловещей интерпретации.
Лощеный метрдотель был одним из зрителей у окна. Мысленно он, видимо, клял себя самыми последними словами за то, что дал себя так ловко провести, не сообразив, что предъявленные ему полицейские значки могли быть фальшивками, и теперь, скорее всего, собирался позвонить и вызвать настоящих полицейских.
Проезжавший мимо автомобиль сбавил ход, а водитель и пассажир, сидевший на переднем сиденье, разинув рты, тоже уставились на них.
- Дура, дура, дура! - вопил Сэмми.
Собака с такой силой дернула Гарри за правую штанину, что чуть не свалила его с ног. Он пошатнулся, но удержал равновесие и сумел оторвать от себя Сэмми, однако собака мертвой хваткой повисла на его штанине. И упорно, с необъяснимой собачьей настойчивостью куда-то его тащила. Гарри упирался изо всех сил и снова едва не потерял равновесие, когда она неожиданно отпустила его штанину.
Конни все еще пыталась успокоить Сэмми, а тот все еще обзывал ее дурой, но хорошо уже было то, что никто никого не хотел бить.
