– Какая ерунда! – воскликнул Хансен. – Сплошные домыслы. Если у вас есть факты, назовите их.
– Факты там, мистер Хансен. – Вулф показал большим пальцем себе через плечо на дверь. – Было бы совсем хорошо, если бы на бутылке остались отпечатки пальцев, но сомневаюсь, что он… кто-то из вас… тогда совсем потерял голову. Это факт, а не домысел, и я строю свои рассуждения, исходя из факта. Мистер Асса ушел от меня в десять минут восьмого. Кто из вас находился здесь, в этом здании, в восьмом часу вечера? Вы, мистер Хансен?
– Нет. Я же сказал. Я приехал в четыре и ушел в начале седьмого.
– Вы, мистер Хири?
– Нет. Я уже ответил на этот вопрос.
– Мистер О’Гарро?
– Не говори, Пэт, – велел Хансен.
– Тьфу! – с отвращением произнес Вулф. – Скрывать то, что легко проверяется. Если вы предпочитаете неприятности такого рода…
– Я предпочитаю прояснить все здесь и сейчас, – сказал О’Гарро. Задиристость его исчезла. Он заговорил, тщательно подбирая слова и глядя Вулфу в глаза: – Я находился в этом здании весь день до вечера. Я виделся с Ассой, мы с ним разговаривали несколько раз, но каждый раз в чьем-нибудь присутствии. Ушел я вместе с Баффом примерно в половине восьмого, и мы пошли в ресторан, где встретились с Ассой. Перекусили и отправились к вам… Мы с Баффом. Асса сказал, что должен еще сделать одно дело, потому к вам приехал один.
– Что за дело?
– Не знаю. Он не докладывал.
– В ресторане он что-нибудь рассказывал о встрече со мной?
– Нет. Я узнал о ней здесь от вас.
– Когда вы с ним договорились встретиться в ресторане?
– Я не договаривался.
– Кто договаривался?
О’Гарро подвигал челюстью. Взгляд не отрывался от Вулфа.
– Я помолчу.
– Вы хотели, – напомнил ему Вулф, – прояснить все здесь и сейчас.
– Достаточно, – сказал Хансен. – Как ваш адвокат, Пэт, и ваш, Оливер, настоятельно рекомендую больше не отвечать ни на какие вопросы. Я назвал мистера Вулфа вероломным и повторяю это еще раз. Согласившись работать на вас, он использовал конфиденциальную информацию и теперь намеревается обвинить вас в преступлении, наказуемом смертной казнью. Не отвечайте ему. Вулф, если у вас есть еще что сказать, мы вас слушаем.
Вулф не ответил и перевел взгляд на Баффа:
– Мистер Бафф, к счастью, мистер О’Гарро избавил меня от необходимости тратить силы и убеждать вас ослушаться своего адвоката, так как уже сообщил, что в семь тридцать вы ушли вместе. – Он обвел глазами присутствующих. – Я отвергаю обвинение в вероломстве. Меня наняла компания «Липперт, Бафф и Асса». До момента, когда был убит мистер Асса, все мои действия были подчинены исключительно интересам компании, и я занимался тем делом, какое мне было поручено. Я еще не завершил его, однако обстоятельства изменились. Вопрос теперь состоит в том: что лучше послужит интересам моего клиента? Могу ли я завершить порученную работу, не разоблачив убийцу? Нет, не могу. – Он положил ладони на стол. – Мистер Далманн – человек, вероятно, жизнерадостный и энергичный, бывший главным генератором идей в компании, как до него мистер Липперт, – убит, и убил его кто-то из вас. Мистер Асса, опрометчиво взявший на себя риск ради спасения компании, также убит одним из вас. В таком случае позвольте спросить: кто вероломен? Кто поставил компанию под удар, от которого она, возможно, никогда не оправится? Компания как мой клиент вправе ожидать от меня действий, направленных в первую очередь на защиту ее интересов, однако и я в той же мере вправе ожидать того же, и вы должны были бы уже понять, что в наших общих интересах разоблачить убийцу, и чем скорее, тем лучше. – Он перевел взгляд на адвоката. – Мистер Хансен, являетесь ли вы юридическим советником компании «Липперт, Бафф и Асса»?
– Да, являюсь.
– Являетесь ли вы личным адвокатом мистера Баффа?
– Формально? Нет.
– Личным адвокатом мистера О’Гарро?
– Нет.
– В таком случае я обвиняю вас в вероломстве по отношению к клиенту. Заявляю, что ваши действия противоречат жизненно важным интересам компании, поскольку вы рекомендовали им не отвечать на мои вопросы… Нет-нет, не нужно начинать спор. Завтра на досуге прочтете страниц двадцать пояснительной записки. – Он переключился на остальных. – Я отметил, что никто из вас не поднимал вопроса о мотивах, как не поднимал его и я, поскольку знал мало… точнее говоря, ничего не знал о причинах, по каким мог быть убит Далманн. Мистер Кремер, разумеется, нашел их достаточно, и у него они есть – вероятные, маловероятные и так далее. Я абсолютно ничего не знаю о мистере Хансене, почти ничего о мистере Хири, но на выяснение нет времени. О мистере О’Гарро – ничего. О мистере Баффе… Ничего убедительного, однако есть материал для размышления. Знаю, что в компании с ним стали более-менее считаться лишь после смерти мистера Липперта, чьим учеником он был, и что тогда же, после смерти мистера Липперта, мистер Бафф обрел статус старшего партнера, которого долго добивался; что способности у него весьма скромные, за исключением одной узкой сферы; и что многие в компании ждали скорого возвышения мистера Далманна, от служащего до партнера. Мне неизвестно, до какой степени нежелательной считал перспективу такого возвышения мистер Бафф, но вам это должно быть известно. – Он посмотрел на старшего партнера компании. – В особенности вам, мистер Бафф. Не затруднит ли вас сказать пару слов об этом?
Бафф бросил быстрый взгляд на Хансена, но адвокат промолчал, и тогда повернулся к Вулфу. Его дряблое, одутловатое лицо совсем покраснело, на лоб свисала седая прядь, что меня раздражало, и так и хотелось ему посоветовать, чтобы ее убрал. Сидел он справа от меня, по другую сторону от угла стола, и я мог бы протянуть руку и убрать ее сам.
Он не стал возмущаться. Он был большой человек, крупная фигура, и вопрос был тоже серьезный.
– Вы пытаетесь придумать мотив, – сказал он Вулфу, – хотя не слишком удачно. Мы все были не в восторге от Далманна. Он всех раздражал. Кое-кто его даже терпеть не мог, например О’Гарро. Пэт ненавидел Далманна. А вы, увлекшись поисками мотива, упускаете из виду один пустяк. Вероятно, по-вашему, я тогда спятил, если сначала застрелил из страха, что Далманн вытеснит меня из компании, а после забрал бумажник? Именно бумажник стал причиной тех проблем, какие на нас обрушились. По-вашему, я сумасшедший?
– Ни в коей мере. – Вулф спокойно выдержал его взгляд. – Вы могли явиться к нему, только чтобы забрать ответы, а оружие прихватили с собой для острастки, до того твердо решили их получить, а там не выдержали искушения от него избавиться. После же вы, конечно, бумажник забрали. Вы за ним пришли; и, так или иначе, не хотели, чтобы полиция нашла этот листок. В том состоянии вы не смогли спокойно просчитать последствия, какие неизбежно повлекло за собой исчезновение бумажника. Между прочим, куда вы дели этот листок? Он был там, коли вы разослали ответы.
