– Если после него и остались какие-то деньги, мне они не нужны. У меня имеются кое-какие собственные сбережения. Этого вполне хватит на первое время. Просто я пока еще не знаю, чем собираюсь заняться. – Она задумчиво прикусила нижнюю губу. – Да, я пока еще не знаю, чем собираюсь заняться, но не хочу быть душеприказчиком и иметь хоть какое-то отношение к имуществу мужа. Мне давно следовало от него уйти, ведь я выходила замуж, хорошо понимая, на что иду, и моя глупая гордыня…
– Хорошо, но если бы мы получили возможность взглянуть на бумаги вашего покойного мужа, это помогло бы делу. На его чековую книжку, например. Мисс Брандт говорит, что вся мебель из офиса продана, но, прежде чем ее увезли, какой-то человек очистил от содержимого ящики письменных столов. Вы в курсе?
– Да, это сделал мой друг. Между прочим, он был также другом моего покойного мужа – Том Ирвин. Он сказал, что офис необходимо закрыть, и я попросила его взять это на себя.
– А что он сделал с содержимым ящиков?
– Отвез ко мне на квартиру. Все и сейчас там. В трех картонных коробках. Правда, я туда не заглядывала.
– А вот я бы хотел посмотреть. Вам придется задержаться здесь с мистером Вулфом. Я мог бы подскочить к вам на квартиру, если бы вы любезно согласились дать мне ключи.
– Конечно. – Она, ни секунды не колеблясь, открыла сумочку.
Подобная доверчивость по отношению к незнакомому человеку нисколько не умалила достоинств миссис Моллой в моих глазах. Это означало, что теперь, когда ее П. Х. был осужден за убийство, все остальное ее мало волновало; кроме того, мы как-никак были с ней немного знакомы. Получив от Вулфа кивок в знак согласия, я взял у миссис Моллой ключи, сказал, что непременно сообщу, если найду хоть что-то полезное, обещал предоставить ей полную опись изъятых вещей и направился в прихожую. Но едва я успел снять с вешалки пальто, как прозвенел звонок, и через одностороннюю стеклянную панель в двери я увидел на крыльце Сола Пензера. Повесив пальто обратно, я впустил Сола в дом.
Что касается Сола, то есть у него кое-какие странности, которых я решительно не понимаю и никогда не пойму. Взять, к примеру, старую кепку, которую он вечно носит. Надень я такую кепку для слежки за объектом, меня вычислили бы у ближайшего дома. Надень я такую кепку при обходе домов для получения нужных сведений, удивленные жители решили бы, что я полоумный или просто чудик, и наглухо задернули бы занавески. Однако Сола невозможно вычислить, если он сам того не захочет, а по способности извлекать любую информацию из самого нутра собеседника его можно сравнить разве что с желудочным зондом. Пока Сол вешал пальто и засовывал кепку в карман, я вернулся в кабинет, чтобы доложить Вулфу. Вулф велел провести Сола в кабинет, я прошел следом.
– Ну что? – поинтересовался Вулф.
Сол, покосившись на красное кожаное кресло, сказал:
– Я с отчетом.
– Выкладывай. У нас с миссис Моллой общие интересы. Миссис Моллой, это мистер Пензер.
Она спросила: «Как поживаете?» – и Сол поклонился.
Еще одна странность Сола: манера кланяться. Его поклон такой же нелепый, как и его кепка. Сол сел в желтое кресло, так как знал, что Вулф любит, чтобы лицо собеседника находилось на уровне его глаз, и приступил к отчету:
– Двое служащих компании «Метрополитен сейф депозит» узнали лицо на фотографии Майкла М. Моллоя. Они утверждают, что на фотографии Ричард Рэндалл – человек, арендовавший у них сейф. Я не стал говорить им, что это Моллой, но, думаю, один из них догадался, что дело нечисто. Я не стал выяснять, какого размера сейф, или когда Ричард Рэндалл его впервые арендовал, или какие-либо другие подробности, решив сперва получить от вас указания. Если они всполошатся, начнут выяснять и обнаружат, что один из их сейфов был арендован под чужим именем человеком, которого впоследствии убили, то непременно уведомят окружного прокурора. Я не знаю закона, не знаю, имеет ли право окружной прокурор после вынесения приговора искать улики, но, полагаю, вам бы хотелось первым добраться до сейфа.
– Так и есть, – согласился Вулф. – Насколько точно установлена его личность?
– Я бы мог побиться об заклад. Короче, я полностью удовлетворен. Хотите узнать, как все прошло?
– Нет, если ты полностью удовлетворен. Они не сильно насторожились?
– Полагаю, нет. Я был предельно осторожен. Вряд ли они станут передавать эту информацию вышестоящему начальству, хотя это не лишено вероятности, а вы наверняка захотите двигаться дальше.
– Захочу, – согласился Вулф. – Миссис Моллой, вы понимаете, о чем идет речь?
– Да, полагаю, что так. – Она посмотрела на меня. – Это ведь то, о чем я вам вчера рассказала? Конверт и бумажка, которая лежала вместе с билетом на хоккей?
– Совершенно верно, – ответил я.
– А вы уже успели выяснить, что мой муж и был тем самым Ричардом Рэндаллом?
– Успели, – ответил Вулф. – Что в корне меняет ситуацию. Мы должны как можно раньше выяснить, что лежит в этом сейфе. Но для того, чтобы это сделать, необходимо в первую очередь доказать, что Рэндалл и Моллой – одно и то же лицо, а во-вторых, установить ваше право на доступ к сейфу. Поскольку при пользовании сейфом человек, безусловно, оставляет отпечатки пальцев, решение первого вопроса технически не составляет проблемы, но для этого сперва нужно решить второй вопрос. Мэм, когда вы сказали, что не хотите иметь ничего общего с имуществом покойного мужа, я с пониманием и уважением отнесся к вашей позиции. С рациональной точки зрения она не выдерживает критики, но в вашем случае возобладали эмоции, а когда чувства берут верх, то разум бессилен. Но теперь все изменилось. Мы должны увидеть содержимое сейфа, а получить доступ к нему можно только через вас. Вам придется заявить о ваших правах как вдовы и получить контроль за имуществом покойного мужа. Формальные процедуры обычно выполняются крайне медленно, но в экстренных случаях… Почему вы качаете головой?
– Я ведь уже сказала, что не стану этого делать.
Услышав ее резкий тон, холодные глаза и упрямо выставленный вперед подбородок, Вулф бросил на посетительницу гневный взгляд, но быстро сообразил, что с ней это не сработает. Тогда он повернулся ко мне:
– Арчи?
Я наградил его, в свою очередь, гневным взглядом, затем уже более мягко посмотрел на Сельму Моллой:
– Миссис Моллой, мистер Вулф – гений, но и у гениев есть свои слабые стороны. Вот и сейчас он делает вид, будто искренне верит, что привлекательная молодая женщина не способна мне ни в чем отказать. Весьма удобно, когда привлекательная молодая женщина отказывается выполнить его просьбу. Тогда он может переложить ответственность на меня, что он сейчас с успехом и сделал. Уж не знаю, как вести себя в таких случаях, впрочем он на это и не рассчитывает: он ведь сам сказал, что когда чувства берут верх, то разум бессилен. Тогда какой смысл вас уговаривать? Хотя можно задать вам вопрос? – (Она ответила «да».) – Предположим, у суда не найдется твердых оснований для пересмотра дела или удовлетворения апелляции, приговор вступит в силу и Питер Хейс умрет на электрическом стуле, но некоторое время спустя, когда суд вернется к этому вопросу, сейф будет вскрыт и его содержимое заставит начать новое расследование, в ходе которого выяснится, что убийство совершил кто-то другой. И каково вам тогда будет?
