– Не знаю. Как я уже говорил, он не успел отчитаться. Но мы выясним. А теперь я хочу, чтобы вы рассказали все об этом приглашении. Вас пригласила миссис Аркофф?
– Да. Она мне позвонила.
– Когда?
– В половине восьмого. Я уже рассказала об этом… на суде.
– Я в курсе. Но хотелось бы получить информацию из первых рук. Что она сказала?
– Она сказала, что они с Джерри – Джерри – это ее муж – пригласили Тома и Фанни Ирвин на обед, а потом – в театр. Они с Джерри уже были в ресторане, когда позвонил Том и сообщил, что Фанни не сможет прийти из-за жуткой мигрени и он будет ждать в фойе театра. Тогда Рита – миссис Аркофф – предложила мне пойти с ними. Ну и я согласилась.
– Вы пошли в ресторан?
– Нет. В ресторан я никак не успевала, так как нужно было еще переодеться. Мы встретились в театре.
– Во сколько?
– В половине девятого.
– Они уже были там?
– Только Рита и Джерри. Мы пару минут подождали Тома, потом мы с Ритой прошли в зал, Джерри остался в вестибюле. Рита предложила Джерри оставить билет в кассе, однако он отказался, объяснив, что обещал Тому встретиться у входа. Ну а нам с Ритой не хотелось пропустить начало спектакля. Давали «Жаворонка» с Джули Харрис.
– И когда к вам присоединились мужчины?
– Очень не скоро. Почти в конце первого акта.
– Во сколько закончился первый акт?
– Не помню. Он довольно длинный.
Вулф покосился на меня:
– Арчи, ты видел эту пьесу?
– Так точно, сэр. Я бы сказал, без четверти десять. Возможно, без двадцати.
– Ну а ты, Сол?
– Да, сэр. Без двадцати десять.
– Ты уверен?
– Да, сэр. Я привык все подмечать.
– Отличная привычка. Чем больше вы закладываете в голову, тем лучше она работает, если, конечно, у человека есть голова на плечах. Сколько времени нужно, чтобы добраться от дома номер сто семьдесят один по Восточной Пятьдесят второй улице до театра?
– После девяти вечера?
– Да.
– Если повезет и вы очень торопитесь, то за восемь минут. Как минимум. А так от восьми до пятнадцати минут.
– Миссис Моллой, – сказал Вулф, – удивляюсь, что вы не обратили внимания на столь интересный факт. Анонимный звонок в полицию с сообщением о выстреле на верхнем этаже был сделан в девять часов восемнадцать минут. Полиция прибыла на место происшествия в девять двадцать три. Даже если звонивший дождался приезда полиции – скорее всего, нет, – он вполне мог приехать в театр еще до конца первого акта. Вам это не приходило в голову?
Она удивленно прищурилась:
– Если я правильно вас понимаю, вы хотите спросить, не приходило ли мне в голову, что Джерри или Том могли убить Майка?
– Вот именно. Ну так как?
– Нет! – Ее голос прозвучал чуть громче, чем следовало.
Надеюсь, Вулф понял, что она сердится не на него, а на себя. Ей это не пришло в голову, поскольку, когда, вернувшись домой в тот январский вечер, она узнала, что муж лежит с пулей во лбу, а П. Х. с пушкой в кармане пытался убежать из ее квартиры, она решила, будто знает, в чем дело, и это знание засело в ней, точно кусок свинца. Однако она вовсе не собиралась признаваться Вулфу. Вместо этого она сказала:
– Джерри не имело никакого смысла убивать моего мужа. Да и Тому тоже. Зачем? Они просто сидели в баре через дорогу. Том, появившийся вскоре после того, как мы с Ритой ушли в зал, заявил, что ему срочно нужно пропустить стаканчик, и они с Джерри пошли в бар.
– Кто из них вам это сказал?
– Оба. Признались нам с Ритой. Хотя нам показалось, что одним стаканчиком дело явно не ограничилось.
– Давайте вернемся назад, – пробормотал Вулф. – Разве не логичнее было бы оставить билет в кассе, а не ждать в вестибюле?
– Только не в данном случае. Рита предложила оставить билет в кассе в приказном порядке, а Джерри терпеть не может, когда она им командует. С ней такое бывает. – Подавшись вперед, миссис Моллой очень серьезно произнесла: – Если вашего человека убили и вы считаете, что это может означать лишь одно, я не стану волноваться за судьбу остальных. Меня не волнует моя собственная судьба. Иногда я даже думаю: «Лучше мне умереть». Тогда чего ради волноваться за судьбу других людей, пусть даже своих близких друзей?! Хотя все это бесполезно. Если они и солгали насчет бара, ни у кого из них не было причин убивать моего мужа!
– Поживем – увидим, – пробурчал Вулф. – Кто-то настолько опасался расследования Джонни Кимса, что решил его устранить. – Вулф посмотрел на часы. – Ланч будет готов через семь минут. Надеюсь, вы к нам присоединитесь? Сол, и ты тоже. Останешься здесь, на случай если понадобишься мистеру Паркеру. И вы, миссис Моллой, тоже оставайтесь. Расскажете мне все, что знаете о ваших друзьях, после чего пригласите их присоединиться к нам в шесть часов.
– Но я не могу! – запротестовала она. – Как можно?! Прямо сейчас?
– Вы ведь сами говорили, что не собираетесь из-за них волноваться. Вчера утром Питер Хейс в разговоре с мистером Гудвином употребил ту же фразу, что вы сейчас. Он сказал: «Лучше мне умереть». Я хочу, чтобы вы оба…
– Ой! – Миссис Моллой повернулась ко мне. – Так вы его видели? Что он говорил?
– Мы общались всего пять минут. И кроме как о его желании умереть, я практически ни о чем не узнал. Надеюсь, он сам вам расскажет, когда мы закончим работу. – Я посмотрел на Вулфа. – Нужно позвонить Пэрли. Что ему сказать?
Вулф ущипнул себя за кончик носа. Ему почему-то казалось, что если ущипнуть себя за нос, то обоняние обостряется, а из кухни уже доносился слабый аромат сырных клецек.
– Скажи ему, что прошлым вечером мистер Кимс выполнял мое задание, расследовал сугубо конфиденциальное дело, однако мне неизвестно, где именно он был перед самой смертью. Впрочем, если мы получим любую полезную информацию, то непременно сообщим мистеру Стеббинсу. Мне нужно поговорить с этими людьми до него.
И только я повернулся, чтобы набрать номер, как вошел Фриц и объявил, что ланч подан.
Глава 10
Не так давно я получил письмо от женщины, которая, прочитав мои заметки о деятельности Ниро Вулфа, заинтересовалась, почему я такой стойкий противник брака. Она написала, что ей уже двадцать три года и она подумывает о замужестве. Я ответил, что, насколько мне известно, в браке нет ничего плохого; вся проблема в отношении к нему людей. В качестве примера я, не называя имен, привел мистера и миссис Аркофф, а также мистера и миссис Томас Л. Ирвин. Все, что мне было нужно, я увидел и услышал за первые пять минут после их прибытия во вторник в шесть вечера.
Они появились все вместе, и, пока они раздевались, в прихожей образовалась толкотня. Когда я уже был готов проводить их по коридору в кабинет, Рита Аркофф дотронулась до локтя мужа и, кивнув на кресло у стены, сказала:
