Книга Вандалы – оклеветанный народ, страница 119. Автор книги Вольфганг Акунов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Вандалы – оклеветанный народ»

Cтраница 119

«Он казался удобным для расположения, и те, и другие предпочитали вступить в бой с неприятелем отсюда. Опередив римлян, вандалы захватили холм, оттеснили врагов и, получив преимущество, обратили их в бегство. Отступая (с холма. — В. А.), римляне достигли местечка в семи стадиях от Децима, где находился копьеносец Велисария Улиарис с восемьюстами щитоносцами. Все думали, что отряд Улиариса, приняв их (в свои ряды. — В. А.), построится и пойдет с ними на вандалов; однако, соединившись, и те, и другие сверх ожидания что есть сил бросились бежать (Куда девалась доблесть. — В. А.) и стремительно вернулись к Велисарию»

(Прокопий).

Итак, несмотря на все зажигательные речи Велизария, у его «римлян» нервы тоже были просто никуда. Хотя можно попытаться их понять. Они передвигались по неизвестной местности, еще ничего не знали об одержанных без особого труда победах армянина Иоанна и гуннских «федератов» над вандалами, обнаружили еще свежие трупы своих собратьев по оружию, включая и отборных воинов из отряда Иоанна, после чего подверглись сокрушительному удару вандальской конницы, сметавшей все на своем пути и мгновенно согнавший их с холма. У кого им было искать помощи и защиты, как не у своего «отца и командира» — Велизария.

«И тут я не могу сказать, что вдруг случилось с Гелимером, как это он, имея в руках победу, сам добровольно отдал ее неприятелю. Разве что и наши безрассудные поступки следует отнести к воле Бога, который, решив, что с человеком должно произойти несчастье, прежде всего накладывает руку на его разум и не позволяет, чтобы ему на ум пришло что-нибудь толковое. Если бы он (царь вандалов и аланов — В. А.) немедленно начал преследование, я думаю, сам Велисарий не выдержал бы его натиска (необычайно лестная оценка Гелимера, данная ему из уст противника, боготворившего «ромейского» стратига — В. А.), и все наше дело (воссоединение Африки с Римской империей — В. А.) совершенно погибло. Столь огромно было число вандалов и таков был страх, наведенный ими на римлян. Если бы он, с другой стороны, сразу же двинулся бы к Карфагену, он легко истребил бы весь отряд Иоанна, воины которого по одному или по двое расхаживали по равнине и обирали лежавшие трупы. Он спас бы и город со всеми его богатствами, завладел бы нашими судами, находившимися неподалеку (и почти не имевшими на борту воинов — В. А.), и отнял бы у нас всякую надежду на обратное возвращение и победу. Но он ничего этого не сделал. Медленно спускаясь с холма, он, оказавшись на равнине, увидел труп брата и предался плачу и стенаниям; занявшись его погребением, он упустил столь благоприятный для него момент, вернуть который уже никак не смог»

(«Война с вандалами»).

Особо примечательным в этом фрагменте сочинения Прокопия нам представляется сообщение его, свидетеля и очевидца битвы, о поведении воинов передового отряда «ромейского» войска, одержавших, под командованием армянина Иоанна, легкую победу над вандалами Амматы и спешившей тем на помощь частью гарнизона Карфагена. Если бы Гелимер вовремя учел в своих действиях стремление вражеских солдат как можно скорей завладеть военной добычей (обстоятельство, часто недооцениваемое историками), он вполне мог бы изменить в свою пользу ход сражения. Ведь даже столь опытный командир, как Иоанн, оказался не в силах призвать к дисциплине своих победоносных подчиненных, которым грабить до сих пор было строжайшим образом запрещено. Вандальской коннице бы ничего не стоило искрошить в капусту этих мародеров, занятых обдиранием трупов, чужих и своих. В этом плане опасения Прокопия представляются вполне оправданными. Что касается легкости захвата вандалами восточноримских судов, приблизившихся к Карфагену, то здесь уместно высказать сомнения. Хотя, с одной стороны, для обороны на каждом «ромейском» корабле было оставлено стратигом только по пять лучников, большая часть вандальского флота в описываемое время была задействована в операции по отвоеванию Сардинии, А если в карфагенской гавани и оставались корабли вандалов, их явно не хватило бы для захвата многочисленных восточноримских кораблей.

Еще менее основательным представляется опасение Прокопия, что конница Гелимера могла одолеть самого Велизария, пребывавшего под защитой лагерных укреплений, во главе еще не вовлеченных в боевые столкновения главных сил своего экспедиционного корпуса. Впрочем, может быть, Прокопию все-таки было виднее? Ведь это он, а не мы, был свидетелем происходящего и непосредственно ощущал настроение и, так сказать, дух «ромейских» войск… Очевидно, в сознании воинов августа Юстиниана играли существенную роль некие иррациональные моменты, учитывать которые в великую эпоху Рима, когда для его легионов еще не было ничего невозможного, военачальникам не приходилось. Вандалы отвыкли от тягот войн с сильным противником, но их возглавляли мужественные, не щадящие себя вожди из древнего вандальского царского рода Астингов. А у восточных римлян, вероятно, то, чего вандалам не хватало — военный опыт — имелось, так сказать, в переизбытке. Ведь у них, именно в силу того, что они были ветеранами персидских войн, наверняка, сложилось внутреннее предубеждение к столь непредсказуемым противникам и столь непривычным театрам военных действий. С учетом данных обстоятельств решающее слово оставалось за их предводителями, личность каждого из которых была залогом успеха или неуспеха. На одной стороне — Гелимер, испытавший глубочайший шок от гибели своего любимого брата, парализовавший его волю в самый решающий момент противоборства. На другой — тридцатилетний (или даже еще не тридцатилетний) Велизарий — военный гений ниоткуда, из тьмы фракийско-иллирийского пограничья, откуда уже вышли до него императоры «ромеев» Юстин и Юстиниан, и где ничто не казалось невозможным. Там еще в полной мере ощущалось влияние как древней Македонии, так и не столь древнего Рима, там на протяжении поколений жили германские народы-странники, а после них — прошедшую через горнило испытания ВеликимИ переселеньями народов иллирийскую провинцию неоднократно заливала гуннская волна. Весьма любопытным представляется в данной связи утверждение Прокопия Кесарийского, что Велисарий «был родом из той Германии, что лежит между Иллирией и Фракией». Возможно, будущий стратиг происходил от поселившихся во Фракии или в Иллирии германцев-готов. В своем фундаментальнейшем труде об истории упадка и разрушения Римской империи Эдуард Гиббон писал о Велизарии:

«Сципион Нового Рима (Гиббон сравнивает победившего африканскую державу вандалов и взявшего вандальскую столицу Карфаген Велизария со Сципионами Африканскими — Старшим и Младшим, двумя полководцами Древнего Рима, первый из которых победил Карфагенскую державу во Второй Пунической, второй же — окончательно добил ее, разрушив самый город Карфаген — в Третьей Пунической войне. — В. А.) родился, а может быть, и воспитывался среди фракийских крестьян (подобно будущим восточноримским императорам Юстину и Юстининану. — В. А.), не пользуясь ни одним из тех преимуществ, которые способствовали развитию характеров старшего и младшего Сципионов — ни знатным происхождением, ни хорошим образованием, ни тем соревнованием, которое составляет отличительную особенность политической свободы. Молчание многоречивого секретаря (Прокопия Кесарийского. — В. А.) может быть принято за доказательство того, что юность Велисария не представляла никакого сюжета для похвал; он служил в личных телохранителях Юстиниана, без сомнения, храбро и честно, а когда его покровитель сделался императором, он возвысился из служилого звания до командования войсками…».

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация