Отмахнувшись от его восторженных речей, я устало прикрыл глаза и развалился на диване, пытаясь понять, что меня так неожиданно встревожило. Перебирая в памяти события вечера, я смог остановиться на том, что и вызывало странные чувства…
Остальные однокашники уже расходились по своим комнатам, но кое-кого мы с Лёхой намеренно притормозили. Потому что каждый из участников нашего тайного братства не должен был уйти с пустыми руками.
Диего дель Кастильо досталась старинная японская танэгасима
[5] XVII века, вышедшая из рук знаменитого мастера Кунитомо Хикоэмон Томотада. Её прошлый хозяин, защищавший штаб войск Такэда, утратил право владения, а заодно и голову, после встречи с одним из моих Клинков. Танэгасима удостоилась весьма высокой оценки кастильца, и только совместными усилиями мы смогли уговорить его перенести практические испытания.
Потомку Чингисхана, Джучи, я вручил трофейную винтовку – эксклюзивную CheyTac Mark5 «Punisher» американского производства: наёмники Флэшмена тщательно выпотрошили взятый штурмом лагерь китайцев, и среди добычи оказался этот отличный экземпляр высококлассного и сверхточного оружия. Монгол долго и восхищённо цокал языком, разве что не обнюхав винтовку от приклада до дула. Отдельные восторги вызвал патронташ со спецбоеприпасом, предназначенным для гарантированного пробивания «доспеха духа» ранга Ветеран.
Выбирая подарки для братьев-молчунов Харальдсонов, я столкнулся с определёнными трудностями – мы общались довольно поверхностно, и мне практически ничего не было известно о них. Но когда среди ценных трофеев мне на глаза попались так называемые «нити жизни», решение отыскалось само собой. Так назвали артефактные наручные браслеты, сплетённые из дилетитовой и золотой проволоки. Если вплести в браслет прядь волос, то изделие Древних становилось своеобразным компасом, позволяющим безошибочно отыскать донора на расстоянии до десяти километров. Неразлучным братьям зачарованные предметы пришлись по душе – варяги приняли дар, внимательно выслушали мои объяснения и синхронно поклонились в пояс, прижав правые ладони к сердцам.
Хельги Войтов любовался увесистым метательным ножом треугольной формы, который мог возвращаться к своему хозяину – причём способность артефакта тут же была опробована, невзирая ни на какие горестные стоны Соколова. И пусть использование этой особенности требовало тренировки, пусть она была незначительной, но варяг никак не мог наиграться и продолжал втыкать нож в специально выданную ему для этих целей кухонную доску.
Савва Давыдов озадаченно хмурился, рассматривая массивный и вместе с тем элегантный револьвер, испещрённый мелкими, сложно различимыми символами. Его я подобрал с останков Огненного учителя, что так и не смог побороть моего духа-хранителя. Револьвер имел по меньшей мере полуторастолетнюю историю – изделие фирмы Griswold & Gunnison, кавалерийская модель, используемая личной гвардией лендлордов тогда ещё рабовладельческой Америки. Озадаченность товарища, вращающего барабан, наглухо забитый каким-то кристаллическим веществом, плавно переходила в недоумение. Улыбаясь, я рассказал ему особенность этого оружия для Одарённых, предназначенного для стрельбы не патронами, а неоформленными в технику частицами бахира. Каждый из пяти кристаллов надлежало предварительно самостоятельно зарядить – совсем как аккумулятор, только источником энергии должен был служить сам Одарённый. Давыдов ошарашенно присвистнул и благодарно хлопнул меня по плечу. Рукой, облачённой в тонкую бархатную перчатку…
Открыв глаза, я рывком сел на диване и, отыскав рыжего требовательным взглядом, спросил:
– Та клятва, что дают при вступлении в братство… Это просто слова или часть ритуала, оставившего у меня метку?
– Просто слова? Никакая клятва не может быть «просто словами», Лео! – возмущённо взвился Алексей, но, увидев мой серьёзный настрой, отбросил шутовство и настороженно поинтересовался: – Почему это вдруг тебя взволновало? Метка не причинит тебе вреда и уже доказала свою полезность, не так ли?
– Убрать бы её всё равно не помешало. Но это сейчас не так важно. Я спрашивал не о ней, а о клятве!
– Метка и есть часть этой клятвы. В случае если кто-то её нарушит, она станет «чёрной» и начнёт разрастаться, причиняя предателю немыслимые страдания! – патетическим тоном вещал староста, размахивая руками и напустив на себя таинственный вид. – А что? Хочешь прикончить кого-то? Я так и знал, что в тебе дремлет кровожадный демон!
– Прекрати паясничать, Лёха! – рявкнул я, поднимаясь с дивана, и застыл посреди гостиной, разрываясь между желанием оставить всё как есть и стремлением поскорее во всём разобраться. Друг тем временем состроил обиженную мину и отвернулся.
– У Мэйли был агент среди учеников, сливающий ей информацию. Не знаю, чем она его смогла заинтересовать. Как бы то ни было, но свою задачу он исправно выполнял и даже участвовал в сливе информации о моём похищении. Наташ… Наталья Александровна слышала его голос и уверена, что это был кто-то из учеников. А Мэйли даже отцу отказалась рассказать о нём, – поделился я частью того, что узнал, подслушивая разговор в резиденции Тёмного клана.
– Припоминаю… Но будь это кто-то из наших, метка уже сожрала бы его или как минимум свела бы с ума! – категорично и неожиданно зло заявил рыжий, внимательно изучая картины на стене. – Уж поверь, у меня была возможность убедиться в том, как чётко и безжалостно работает ритуал!
Проследив за его взглядом, увидел выполненный углём портрет молодого парня – угрюмого и в то же время невероятно обаятельного. Впечатление не портили даже впалые щёки с редкой щетиной и тёмные круги под глазами.
– Я верю тебе. Но фактам верю больше. Парни не упустили бы возможности упомянуть о том, что за время нашего отсутствия в школе кто-то умер. Или ты думаешь, что мы могли пропустить столь знаменательное событие?!
– Логично, – хмыкнул Алексей. – И не поспоришь ведь. Что предлагаешь? Проверить всех учеников? Как ты себе это представляешь?
– Не всех. Только одного…
* * *
– Карты – изобретение дьявола! – громко и угрожающе прозвучало в тишине комнаты общежития. Слова говорившего не могли принадлежать человеку. Клокочущее рычание интонаций могло принадлежать только злобному демону…
Тревожно ворочающийся в своей кровати Савелий Давыдов вынырнул из мучительной полудрёмы, заменяющей ему сон. Вынырнул, обливаясь холодным потом и не сразу отдавая себе отчёт в действиях – ему показалось что терзающие по ночам кошмары лишь перешли в новую стадию. И поэтому полуразмытый человеческий силуэт возле незашторенного окна на мгновение стал для него живым воплощением ужаса.
– Сгинь, нечистый! – возопил Давыдов и по привычке судорожно зашарил рукой под подушкой, нащупывая отделанную костью рукоятку вручённого вечером подарка. – Сдохни, нечисть!
Вбитые в подкорку рефлексы сработали, опережая разум. Тяжёлый гранёный ствол кавалерийского револьвера плавно описал короткую дугу и хищно уставился на цель, палец юноши плавно дёрнул спусковой крючок, курок звучно щёлкнул, впиваясь начертанной на бойке руной в кристалл и выпуская наполняющую его энергию…
