– А есть я где буду? Что-то с рестораном погорячился, а на ужин меня Зинаида сегодня не ждала… Да-а. Слушайте, а может, в Макдональдс заедем? Я там миллион лет не был.
Кто такая Зинаида, я уточнять не стала, не мое дело.
– В МакАвто могу завернуть.
Но он с досадой вспомнил:
– Я же деньги забыл.
– Да ничего уж, угощу. В счет будущей зарплаты, – расщедрилась я, ликуя, что все же согласилась рассмотреть эту вакансию.
– Кристина, ваша задача смотреть на дорожные знаки и умело парковаться, моя – нас всех прокормить. Егора Михайловича в первую очередь, ненасытная моя любимая продюсерская скотина.
Я не совсем поняла, но заняла место рядом со зданием фастфуда. Хоть с этим повезло, потому что мы даже от центра еще далеко не отъехали. Александр поправил на лице черную маску, натянул поглубже капюшон куртки – видимо, про простуду хорошо расслышал – и вышел из машины. Я, недолго думая, решила последовать за ним. Банковская карта-то у нас все равно одна на двоих. Но он направился не ко входу, а свернул на улицу.
– У вас кепки с собой нет, Кристина?
– Как-то не додумалась прихватить.
– Тогда придется протягивать руки.
– Мы идем милостыню просить? – догадалась я.
– Конечно. Я, в общем-то, на милостыне уже состояние сколотил, до сих не понимаю, почему люди готовы за меня платить.
Он просто встал на обочине и запел – вот прямо так, через маску. Я отшагнула подальше, чтобы не быть заподозренной в знакомстве с сумасшедшим. Он, кажется, на голову-то нездоров. Так вот почему такая зарплата даже у водителей?! Становится яснее.
Прохожие от него тоже шарахнулись, кто-то заулыбался. Но этот кретин продолжал тянуть что-то попсовое, но довольно мелодичное, не обращая внимания на реакцию людей. И в какой-то момент, буквально на припеве, я заслушалась. Даже маска не перебивала его голос. Сильный, чистый, но с вибрацией на переходах. У меня даже мороз по коже побежал, когда он без проблем перекатился на октаву вверх, а потом рухнул назад. Безупречный слух, безупречное чутье мелодии – такое улавливают на уровне подсознания даже те, кто в музыке ни черта не смыслит.
– Ничосе, как похоже, чувак! – отозвалась парочка подростков.
Александр без зазрения совести протянул руку, намекая – мол, небесплатное представление. И – черт его дери – люди останавливались, замирали ненадолго в отдалении, а потом кто-то с улыбкой подходил и толкал немного наличности прямо в карман.
– А почему без гитары? – засмеялись девчонки, но все равно сунули ему сотню. – Голос-то как здорово подделываешь!
И до меня медленно доходило – еще минута, две, и его узнают! То, что он популярен, дошло до меня чуть раньше, еще в студии, но теперь я видела вокруг концентрацию чистого восторга. Саша оставался неузнанным только из-за маски… Хотя нет! Его не узнавали лишь по причине, что никто не ожидал его увидеть прямо здесь, поющим на обочине. Я подлетела к нему, схватила за локоть и зашипела:
– Так, Марат, нам уже хватит, пойдем.
– Марат? – он поддался моим усилиям, но подмигнул из-под капюшона.
– Марат-Марат, – подтвердила я. – Кажется, я начинаю понимать твоего Егора Михайловича. Ты же только и делаешь, что ходишь по краю!
– Тащи меня, Аллочка, куда пожелаешь, – не растерялся он. – Только не клюй мне мозг.
В МакАвто мы все-таки зарулили – я оплатила картой сразу две порции, а всю заработанную наличку он запихнул мне в карман. Я не стала пересчитывать, но уже знала, что за неполных десять минут он почти успел заработать нам обоим на ужин. И эта мысль требовала озвучки:
– У вас шикарный голос, Александр!
– Да? – он тер все еще замерзшие руки. – А когда я пел по радио, вы были очень недовольны.
Я прикусила язык, вспомнив первую поездку. Сейчас даже не могла сообразить, о какой именно песне по радио идет речь, но ведь и сама композиция имеет значение. Если как сейчас, то да, а бывает же, что и не расслышишь талант за ерундовой мелодией и идиотскими словами. Но его кретинизм мне не давал покоя – интересно, если бы его узнали, то он бы до утра автографы раздавал? Или просто растащили бы на куски? Про себя пытаясь ответить на этот вопрос, я то и дело косила взгляд в его сторону. Растащили бы – у этой симпатичной морды есть талант, харизма и образ плохого парня, которого срочно хочется перевоспитать. И так он хорошо вживается, что точно бы растащили, без насилия не обошлось бы.
* * *
– А-а-а! – тоненько-тоненько запищал Гоша, который вышел меня встретить. И повторил увереннее: – А-а-а! Ксан Исаев?! С бургерами из Мака?! У меня дома?!
– У нас дома, – поправила я. – Как ты его назвал?
Но он рассматривал моего гостя, который стащил маску еще в подъезде – видимо, решил, что на этом его приключения окончены.
– А-а-а! – в исполнении медведя этот писк звучит натужно, если не сказать комично. – А распишетесь? Умоляю, распишитесь! Я сейчас принесу что-нибудь, только не уходите! – Гоша боялся сделать шаг назад, чтобы не сморгнуть чудное мгновение. – Прямо на мне распишитесь!
– Чем? – иронично поинтересовался Александр.
– Хоть чем! – с восторгом разрешил Гоша, задирая растянутую футболку.
Я похлопала его по могучему плечу:
– Ну вот, а говорил, что нормальной ориентации. Проходите, Александр, поедим на кухне, разберемся с документами и потом отвезу вас домой. Сейчас только фаната с прохода отодвину. Представляю, как несладко вам живется.
Саша не разулся – не понял, наверное, что нужно, а у осоловевшего Гоши отказала вся страсть к чистоте, раз не заметил. Гость прошел вслед за мной, особо не осматриваясь. И задумчиво интересовался:
– Это ваш парень или муж?
– Между, – неопределенно ответила я. Сомневаюсь, что можно в двух словах объяснить, что между нами с Гошей происходит.
– Это замечательно, – сказал Саша, усаживаясь за стол. – Егору Михайловичу будет спокойнее. Наверное. – Он не выдержал и посмотрел снизу на возвышающуюся над ним гору счастья. Подумал и протянул руку: – Александр, приятно познакомиться.
– Гоша, Гоша я!
Тот старался не вздрагивать:
– Приятно познакомиться, Гоша. У нас с Кристиной чисто деловые отношения, я принимаю ее на работу. Говорю на всякий случай, чтобы никакого недопонимания.
– Да начхать на Кристину, вы сами-то как?
– Если вы все-таки сядете мне на колени, то станет еще хуже.
До Гоши наконец-то дошло, что он действительно нарушил уже все личные границы. Нехотя отодвинулся, но с кухни уйти не смог. Представлял, наверное, как лучше – чтобы он к Саше на колени или Саша к нему. Чудила. Я его все-таки вытолкала, чтобы гость спокойно поел, Гоша же шептал:
