– Забили! Слушай, Саш, а можно задам тебе личный вопрос, раз девчонки уехали? Ну, про Кристину…
Я встал из-за стола, точно угадав, что этот медведь некоторые вещи может чуять животным нутром, и потому заявил уверенно:
– Обойдемся без обсуждения личных тем. К тому же я очень устал, пойду спать.
– Да, конечно! Ты вообще здоровье береги, Саша.
Конечно, он не настаивал, да и не позволю я ему в некоторые темы влезть, пусть он даже сейчас мне начал казаться ценным жизненным приобретением. Просто на эти вопросы мне для начала самому ответить нужно, а потом уже обсуждать их с лучшим другом Кристины, который ей, безусловно, каждое мое слово выложит. Не у Гоши же спрашивать, до какой я степени мерзавец и хватит ли на пять лет моей силы воли.
А еще ему надо как-то сказать, что мы снова на вы. Или с Кристиной переходить на ты? Они будут оба на меня работать, а такое разное отношение.
Обсудить тем не менее хотелось, я выбрал Егора Михайловича. Он приехал на завтрак, откуда мы сразу отправились на досъемки клипа.
– Егор Михалыч, а если я заведу девушку и буду ее ото всех прятать, то вы ее все равно целиком заглотите и будете медленно переваривать, чтобы она подольше мучилась?
– Не вздумай! Все бабы – зло!
– С этим согласен, но все-таки…
– К вопросу о них, раз сам вспомнил. Мать твоя опять нарисовалась. Как я и говорил, всему интернету рот не заткнешь, высказалась на каком-то сайте.
– А как говорил я, надо было сыграть на опережение.
– Рискованно это. Судя по комментам, половина ей не верит, а половина – не верит, но притом сочувствует. Расписала она знатно – типа ты, талантливый сыночек, едва только разбогател, выкинул стареющую родительницу буквально на помойку и даже здороваться не хочешь. Ее материнское сердце разбито, даже копейки ей не нужно, лишь бы единственное дитя хоть в ее сторону посмотрело. На копейки я намек уловил, особенно после удочки про алименты. Интересно, сколько хочет?
– О как! – восхитился я. – Ну так напишите свою статью – моя мама умерла, защищая меня грудью от стаи тигров… или еще что, пусть пиарщики придумают что-нибудь душещипательное. И добавят, что фейковые родители оскорбляют светлую память о той героине с копьем и в шкурах.
– Уже над этим работаю, Сань, ты не волнуйся, – продюсер тем не менее выглядел расстроенным. – Она даже через суд ничего не взыщет, но по твоей репутации ударить способна, любую историю можно подсветить в нужном ракурсе, чтобы направить общественное мнение куда надо. Может, кинуть в нее пару миллионов? Как думаешь – нажрется?
– Нет, Егор Михайлович, такие не нажираются. Но я вам даю свое слово – если вы выпишете ей хоть рубль, то больше мы с вами не работаем, найду себе другого агента. При всем уважении, это не составит большого труда.
Он предсказуемо взвился:
– Ах ты щенок! Я тебя поднял, когда твою рожу никто не знал, раскрутил, в люди вывел, а ты меня шантажировать вздумал?
– Вот именно, Егор Михайлович, вы меня так раскрутили, что меня теперь все агентства и продюсеры хотят. Потому не стоит нам с вами ругаться из-за постороннего человека.
– Сучонок охреневший! – продолжал ругаться он. – Я тут ему щитом и мечом служу, а он мне угрожает! Еще и Светлана Лаолина пыталась дозвониться!
– Она мне тоже звонила, я не ответил, – с трудом припомнил я. – И чего ей от меня надо?
– Как будто сам не понимаешь – чего! С ней поосторожнее давай, никаких больше встреч, а то я тебе устрою!
Я наклонился к нему и похлопал по сложенным на коленях рукам, преданно заглянул в глаза:
– Хорошо. Вот ваша угроза сработала – я сразу понял, что и близко больше к Светлане не подойду, лишь бы вы улыбались.
Продюсер недовольно покривился, хотя и успокоился:
– Я и говорю: бабы – зло. Вот бы они все исчезли сами собой, а с ними – все проблемы.
– Тогда в моих поклонниках останется только Гоша. Пусть уж лучше будут, вместе с проблемами.
– О, кстати о Гоше, мы как-то с ним почти и не пообщались. Они когда с Кристиной жениться собираются? Скажи, пусть не торопятся, мне спокойнее, пока они у тебя.
Я прокашлялся, отворачиваясь к окну:
– Так и скажу, Егор Михайлович, так и скажу…
Глава 17. Кристина: Десятитысячная курица
Вышло так, что я на целый день осталась в доме одна: у Зинаиды выходной, ради которого она вчера торчала здесь допоздна, а у Гоши – рабочий день. Он обязан еще две недели отработать, прежде чем поступит на довольствие своего нового обожаемого рабовладельца. Меня кратковременно накрыл соблазн поноситься по дому, позаглядывать во все комнаты и попредставлять роскошную жизнь – когда еще подберется такой антураж? Но я со всей ответственностью вспомнила об обещании и включила Гошин ноутбук, запуская в поисковике фильмы с участием Александра. Не оценю – так хотя бы повод для новых шуток появится.
И пропала. В первом фильме он играл приятеля героини: роль не главная, скорее – эпизодическая. В этом смысле стало понятно утверждение, что в кино его тащат лишь для мелькания в кадре и привлечения дополнительных зрителей громким именем. Я ни черта не понимаю в сценическом искусстве, потому вряд ли могла оценить актерские навыки – раз уж сам он говорит, что бездарен в этом ремесле, я склонна поверить. Но… но просто залипала на изображении. Как же его любит камера! Достаточно пройти в кадре, чтобы сам кадр ожил, как же по-разному он улыбается – я эти улыбки уже из жизни узнавала. Заплатили ему точно много, раз гонорар покрыл даже попытку его раздеть: в одной сцене он мелькает перед героиней после душа в одном набедренном полотенце. Никакой романтики между ними, ни капли искры, история вообще не об этом, однако захотелось еще пару раз перемотать и посмотреть эти полторы секунды внимательнее. Камера его не просто любит, она его буквально вожделеет – и заставляет каждого зрителя ощущать то же самое.
Я захлопнула ноутбук, не досмотрев. Просто фильм меня чрезвычайно впечатлил, хотя настолько дебильного сюжета я припомнить не могу. И концовка стала совсем неинтересна, там впереди свадьба главных героев и прочая ерунда. Скорее всего, я далеко не единственная, кого их ситуация вообще не заботила. Хорош ведь, а! Летом его снимают уже в роли центрального персонажа – касса будет собрана просто на этом объявлении. И всем, включая меня, будет плевать, что актер он слабый. Ведь дело только в камере – в ее бесспорном за ним ухаживании, в ее неприкрытой к нему страсти…
Что ж, Гоша был прав – он мне нравится. Но лучше больше фильмов не смотреть, работа-то дороже вот этих эмоций. И самое главное: его образ по договору не предполагает каких-то серьезных отношений. Надеяться на большее не стоит, я не наивная дурочка. А даже если бы и надеялась, что с того? Нравится ли мне Александр до такой степени, чтобы ломать ему жизнь? Карьеру, в смысле, поскольку для него это одно и то же – я запомнила, как он говорил, что ни в чем другом не видит смысла. А эта легкая, накрученная фильмом, страсть даже приятна, настроение уж точно изменилось и мешало сидеть на одном месте. Что ж, теперь в этом эйфорическом угаре можно начать летать по дому и представлять себе роскошную жизнь.
