Кристина неуверенно подала голос, напоминая о том, что здесь присутствуем не только мы:
– Подождите… То есть та женщина, которая звала сыночка, его родная мама? Это ее почти выпинывали возле входа? Как же можно…
Егор Михайлович зло рассмеялся и, показывая на Кристину пальцем, произнес:
– Вот так сцена выглядит со стороны, Саш. А теперь представь, как все это раскрутили. Ты – просто мерзавец, который отвернулся от женщины, давшей тебе жизнь, которая типа ночи не спала и до самой консерватории на трех работах пахала, чтобы ты музыке учился. А ты в своей славе так зажрался, что твоя охрана фактически избивает ее на глазах у людей. Она, бедняга такая, просто от горя обезумела, поздороваться со своим ребенком хотела. Всего-то.
Меня почти раздавило. Гоша с Кристиной переглядывались, я не мог разобрать их эмоции, зато Зинаида подскочила ко мне, неловко обняла и сказала грозно:
– Так, ну-ка не давите на него! Саш, вы все правильно делали – все правильно! Родить ребенка – много ума не надо, а вот поднять, рядом быть, любить – вот в этом мать и проявляется! Попробуйте моих детей от меня отвернуть! Не выйдет, потому что я в каждый сложный день их за руку держала. А вы, Саш, даже не думайте себя винить!
Я похлопал ее по руке. Себя винить я и не собирался, но ее слова немного подняли настроение – все-таки было важно, чтобы кто-то со стороны это сказал, а не сам я в своей голове придумал. Потому и заговорил увереннее, ища варианты:
– Снимем документальный фильм, поедем на телевидение, устроим пресс-конференцию. Егор Михайлович, я уже говорил, что готов на это!
Я не понимал, почему он так угрюмо смотрит на меня. И даже теперь качает головой:
– На фильм уйдут месяцы, интервью будет выглядеть попыткой отмыть совесть лапшой на уши. Информационную войну выигрывает тот, кто ударит первым. А мы все ждали, примерялись, потому и проиграли.
– Так и пусть месяцы! – настаивал я. – Все равно рано или поздно сработает.
– Месяцы… – он постучал пальцами по краю чашки. – Не знаю. Тебя сняли с роли.
– Что?!
– Да, позвонил режиссер, когда я сюда ехал. Официальная причина – из-за татуировки, которая не соответствует роли. Но на самом деле боятся, что зрители начнут бойкотировать фильм, инвесторы не могут так рисковать. Тебя уже удаляют из плей-листов радиостанций. Это пока мелкий протест против морального беспредела, но он будет нарастать. Слыхал, как на западе за одну фразу выпиливают из сценариев и концертов? А тут не фраза, а целая трагическая история о материнской любви. К твоим деньгам. Но это уже никого не гребет. Скажу прямо – сейчас тебя будут блокировать, и совсем не факт, что ты сможешь вернуться. У нас культура отмены еще не так развита, но по моим прикидкам, как раз ты и станешь ее флагманом: тебя слишком сильно любили – это плодородная почва для такой же сильной ненависти. Ты поднялся наверх в мире фриков, и потому теперь ты становишься фриком номер один, многие только этого и ждали.
Я просто не мог до конца осознать – ну чушь же, абсурд! Почему продюсер-то такой серый, как будто меня уже похоронил? Не придумал, что еще сказать, зато зазвонил его телефон.
– Да, – Егор Михайлович ответил сразу. – Да, – он сделал паузу, а потом заорал во все горло: – Да идите вы в жопу! Нам ваша Уфа тоже никуда не усралась!
Отложил телефон и прокомментировал неожиданно спокойно:
– В Уфе приостановили продажу билетов. У них концертный зал срочно нуждается в ремонте.
Мысли в голову вползали слишком медленно. Вероятно, с документалкой тоже будут накладки – еще попробуй уговори кого-то из профессионалов встать на мою сторону и рисковать попасть по ту же сторону блокады. А Егор Михайлович даже утешать не собирался:
– Мы долго и продуктивно с тобой работали, Саш, потому дам несколько советов. На некоторое время придется уйти точно, что будет потом – пока непредсказуемо. Может, этот чертов вирус приведет к апокалипсису, тогда хотя бы все понятно. Надеюсь, у тебя есть сбережения. Дом этот тоже лучше продать, сокращай расходы, вложи деньги хотя бы в бумаги. Штат, как понимаешь, распускаем, – он глянул на замершую от шока троицу. – У тебя же есть в столице квартира, я бы на твоем месте сейчас умерил амбиции и переехал туда.
Мой голос от его равнодушной интонации тоже похолодел:
– А с вами, как понимаю, прощаемся?
– Правильно понимаешь, – он вообще не удивил. – Можно запустить твою реабилитацию, но это выйдет дороже, чем поднять новичка. О, кстати, забыл сказать – саундтрек в фильм взять согласны.
– К херам их фильм, – ответил я.
– Я так и подумал.
Я задумчиво наблюдал, как он встает и идет к двери. Именно так наша совместная работа и должна была закончиться, я всегда был готов, но не предполагал, что это случится так рано – я даже еще голос не сорвал и не прокурил, я не завел невесту или ребенка от сумасшедшей фанатки. Перевел взгляд на противоположную стену. Хороший дом. Последовать совету и переехать? Со сбережениями у меня не густо, но кое-что есть, да и кроме этой недвижимости еще две машины. Когда-то я начинал с нуля, а все это нулем не назовешь, потому прорвусь. Непонятно, правда, в каком направлении прорываться.
– А ну доедайте, Саш! – вдруг прикрикнула на меня Зинаида. – И так питаетесь через пень-колоду, но за нормальные завтраки я лично отвечаю! А если в город переедете, то я могу к вам и туда приходить. Мне все равно на пенсии больше делать нечего, так что от моих завтраков вы не отвертитесь.
Я в ней ни на секунду не усомнился, и мысли такой не промелькнуло. Зинаида здесь получает хорошую зарплату, но не уйдет, даже когда мне нечем будет ей платить. Она своих детей давно на ноги подняла, а я стал просто очередным, хоть и приблудным, но настоящая мать и от подкидыша отвернуться не сможет. С остальными будет иначе, большинству позвонит Егор Михайлович, но здесь сидят двое, с которыми придется говорить мне.
Голос подал Гоша:
– Я не уловил, у тебя квартира в столице?
Это единственное, что его заинтересовало? Захотелось рассмеяться. Однако я заставил себя ответить:
– Да, от отца досталась. Но я там не могу жить, тоска накрывает. Потому годами стоит пустая, я туда и не захожу.
– Я не уловил, – тем же тоном продолжил Гоша, – у тебя квартира в столице, которая стоит пустая? И ты молчал, когда мы с Кристинкой аренду искали?!
Я несколько раз моргнул. Предыдущие плохие новости меня не добили – за это взялся Гоша, от которого я подобного вообще не ожидал. Теперь-то уж точно можно смеяться:
– Ты сейчас серьезно, что ли? Про мою квартиру поговорим? Да, не сказал, потому что хотел вас оставить здесь. О, как кстати вспомнил, я и слабость же изображал, чтобы вас здесь оставить! Я настолько гнида, что и вас поимел, и родной мамочке пинка под зад выписал, даже не сожалею. Достаточно наговорил, чтобы ты про расчет забыл?
