Но этот успех был редким исключением. Ярким показателем ненадежности данного метода стала работа Уильяма Мустарда из Госпиталя для больных детей в Торонто, прямо через дорогу от которого находилось отделение Бигелоу. В 1952 году он прооперировал семерых детей с врожденными пороками сердца, перекачивая их кровь с помощью насоса через легкие макаки-резус: больше часа эти маленькие пациенты дышали через обезьяньи легкие. Никто из детей не прожил после операции дольше нескольких часов, и когда Мустард несколько лет спустя наконец отказался от этой методики, лишь трое из двадцати одного его пациента были еще живы и в добром здравии.
* * *
Таким образом, к 1955 году были испробованы несколько методов проведения операции на открытом сердце, у каждого из которых обнаружились серьезные недостатки. К концу десятилетия, однако, уже ни у кого не оставалось сомнений в том, какой метод был лучшим. И хотя Гиббон отказался от дальнейшего использования своего аппарата искусственного кровообращения, другие хирурги решили продолжить его дело. Так, Викинг Бьорк из Швеции разработал искусственное легкое, в котором кровь насыщалась кислородом, собираясь в виде тонкой пленки на вращающихся дисках. Свои собственные исследования проводили и другие американские ученые: Дональд Кирклин из клиники Майо в Миннесоте встретился с Гиббоном и с его благословения (а также с помощью его инженеров) сконструировал копию его устройства. Будучи аскетичным и дотошным человеком, Кирклин уделял невероятное внимание деталям, и его усердный труд себя оправдал: двадцать четыре из его первых сорока пациентов выжили, и он заключил, что аппарат искусственного кровообращения является «надежным и безопасным» медицинским оборудованием.
Кирклин сделал многое, чтобы убедить хирургическое сообщество в пользе аппарата искусственного кровообращения, зато Ричард де Вол превратил его из дорогостоящего новшества в доступное и практичное устройство. В начале 1954 года он начал работать в лаборатории Лиллехая и отвечал за работу насоса во время первых операций с применением перекрестного кровообращения. По просьбе Лиллехая де Вол стал изучать возможность искусственного кровообращения и в результате придумал схему, которая кардинально отличалась от используемой Гиббоном. Его оксигенатор состоял из вертикального пластикового цилиндра высотой шестьдесят сантиметров, кровь под давлением проходила через этот цилиндр снизу-вверх, а с помощью восемнадцати шприцев для подкожных инъекций, расположенных у основания цилиндра, в нее вводились пузырьки воздуха. Первые исследователи остерегались подобного метода насыщения крови кислородом из-за серьезной опасности, которую представляли для организма человека газовые пузырьки. Де Вол нашел простой способ устранить этот риск: установленный в верхней части оксигенатора специальный резервуар задерживал всю образующуюся пену, кровь спускалась через спиральную трубку и по дороге избавлялась от всех попавших в нее пузырьков воздуха.
Своей простотой устройство де Вола произвело настоящую революцию в кардиохирургии. Трубка — а также средство против образования пены, которым она обрабатывалась, — были позаимствованы из молочной промышленности. Предназначены они были, соответственно, для работы с молоком, а не с кровью. Вообще, ни одна деталь для этого аппарата не была произведена специально, и по оценкам де Вола, стоимость изготовления всего устройства составляла не более пятнадцати долларов. Другим первым аппаратам искусственного кровообращения на подготовку требовалось двое суток — более 450 металлических и стеклянных деталей нужно было тщательно очистить. В машине де Вола не было движущихся деталей, ее легко было собирать и стерилизовать, и для ее обслуживания не требовалось целой армии инженеров. Первая операция с применением нового оксигенатора была проведена в мае 1955 года, и к началу следующего года де Вол вместе с Лиллехаем сделали ее девяносто четырем пациентам со всевозможными патологиями сердца. Результаты были настолько хорошими, что в статье, посвященной этим операциям, де Вол с уверенностью заявил: «Судя по этому опыту, очевидно, что восстановительной хирургии на открытом сердце суждено занять важное место в медицине».
Это был тот самый толчок, который был так нужен, чтобы хирургия на открытом сердце развивалась дальше: хирурги со всего мира приезжали, чтобы увидеть Лиллехая и де Вола за работой, а после возвращались домой и собирали собственные аппараты. Вскоре появилась еще более простая версия оксигенатора де Вола: себестоимость производства этого устройства из двух спаянных листов пластика была всего несколько центов, его запросто можно было запустить в массовое производство, и предполагалось, что оно будет одноразовым. Вскоре после этого в конструкцию аппарата значительное улучшение внес Уильям Кольф, американец голландского происхождения, первым применивший искусственный диализ. При прямом взаимодействии крови с кислородом ее клетки повреждались, и Кольф разработал оксигенатор нового типа, в котором кровь удерживалась отдельно от газа с помощью полупроницаемой мембраны. Газовый обмен проходил через этот защитный барьер. В 1970-х годах мембранный оксигенатор был доведен до совершенства и с тех пор стал стандартным устройством для всех операционных.
Когда безопасность искусственного кровообращения была доказана, развитие технологии пошло семимильными шагами. В медицинских кругах вовсю обсуждали этот аппарат, называя его на профессиональном жаргоне просто насосом. В 1955 году операции на открытом сердце проводили всего в двух больницах во всем мире, а два года спустя на крупнейшей конференции в Чикаго на тему искусственного кровообращения присутствовали представители уже более двухсот двадцати клиник. Собравшиеся специалисты обсуждали несколько различных конструкций аппарата. В следующем году Рассел Брок заметил, что теперь «количество вариантов устройства почти сравнялось с числом моделей легковых автомобилей».
Консенсус в отношении искусственного кровообращения был наконец достигнут — мечта Джона Гиббона стала явью. Но если метод перекрестного кровообращения вскоре стал совсем ненужным, то от гипотермии никто отказываться не собирался. Свон продолжал — и весьма успешно — использовать гипотермию вплоть до начала 1960-х, а другие хирурги считали ее ценным дополнением к аппарату искусственного кровообращения. Через оксигенатор кровь проходила медленнее, чем через сердце и легкие, в результате пациент, подключенный к аппарату, медленно задыхался от нехватки кислорода, а у хирургов было лишь ограниченное время на проведение операции. Гипотермия же позволяла продлить операционный период. Два итальянских хирурга в 1953 году впервые предложили объединить обе методики, а пять лет спустя хирурги из Университета Дьюка в Северной Каролине воплотили эту идею в жизнь, прооперировав таким образом сорок девять пациентов. Сначала оперируемого охлаждали пакетами со льдом или холодными полотенцами, однако контролировать температуру тела в данном случае оказалось непростой задачей. Тогда врачи придумали способ получше: кровь, проходя через аппарат искусственного кровообращения, охлаждалась за счет теплообмена до 30 °C. Таким образом, охлаждение тела пациента происходило не снаружи, а изнутри. На снижение температуры до желаемого значения уходило несколько минут, и обратный процесс нагревания крови тоже занимал столько же времени. Результаты были многообещающими — показатель выживаемости пациентов в критическом состоянии составил 75 процентов.
