Селлерс, когда его доставили в больницу, был все еще в сознании, а его состояние казалось более-менее стабильным, однако за следующие сутки у него восемь раз останавливалось сердце. Врачи сказали журналистам, что он при смерти, у входа в палату интенсивной терапии поставили охрану, чтобы не пускать непрошеных гостей. В какой-то момент его сердце остановилось почти на две минуты — его немедленно перевезли в помещение, в котором стоял новенький блестящий аппарат: большой металлический ящик, утыканный всевозможными ручками и круговыми шкалами. Заведующий кардиологией Элиот Кордэй взял два проводка и с помощью небольших присосок подсоединил их одним концом к машине, а другим — к груди актера. Бездыханное тело Селлерса от пропускаемых через него импульсов электрического тока начало периодически подпрыгивать, и вскоре сердце снова забилось. Промедли врачи хоть еще немного, и смерти или повреждения мозга было бы не избежать.
Этот прибор, предназначенный для спасения жизней, представлял собой кардиостимулятор (искусственный водитель сердечного ритма). Он подавал регулярные электрические импульсы, которые провоцировали сокращения сердечной мышцы в тех случаях, когда само оно биться было не в состоянии. Селлерс оставался подключенным к аппарату в течение трех дней, он едва цеплялся за жизнь, но все же поправился. После нескольких месяцев реабилитации он смог наконец вернуться к работе, хотя в последующие годы перенес еще не один сердечный приступ. Как-то он сказал: «Я пытаюсь с ними завязать — сейчас стараюсь ограничиваться двумя в день». Но в 1980 году очередной инфаркт его все-таки победил. И все же ему повезло: если бы не изобретенный всего несколькими месяцами ранее кардиостимулятор, та первая остановка сердца в 1964 году стала бы последней.
За полвека, минувшие с тех событий в Лос-Анджелесе, многое изменилось. Кардиостимуляторы больше не редкость и не роскошь, которую могут позволить себе лишь некоторые больницы, — теперь это самый распространенный медицинский прибор в мире: в одной только Америке его ставят более чем 250 000 пациентов. На смену тому огромному агрегату, что стоял у больничной кровати Селлерса, пришли крошечные устройства, которые вживляются прямо в тело: самые миниатюрные кардиостимуляторы, существующие сегодня, размером с большую таблетку, они вводятся прямо в сердце через вену на ноге. Эти приборы постоянно прислушиваются к сердечному ритму и настолько незаметно корректируют любые его нарушения, что их владелец этого даже не замечает. С 1980-х годов тысячи жизней были спасены благодаря имплантируемым дефибрилляторам — устройствам, способным мощным разрядом тока автоматически запустить остановившееся сердце.
Джон Гиббон потратил более 15 лет на совершенствование аппарата искусственного кровообращения. Тем не менее его опыт был не таким уж и сложным, если сравнивать с непростыми судьбами электрокардиостимулятора и дефибриллятора. Оба прибора были сконструированы, а затем изобретатели-мечтатели забросили свои попытки улучшить мир, потому что пришлось смириться с тем, что он пока не готов к их новаторским идеям. Впоследствии, когда медицина шагнула вперед, эти приборы были изобретены повторно. Хотя по принципу работы они кардинально отличаются, в основе как кардиостимулятора, так и дефибриллятора лежит идея, что сердце — это не просто насос, а насос, управляемый электричеством. Это важнейшее открытие наконец свершилось благодаря тому, что ученые много лет пытались ответить на один непростой вопрос: что именно заставляет сердце биться?
В первое десятилетие шестнадцатого века Леонардо да Винчи предположил, что сердце сделано из мышцы, тем самым объяснив его работу обычными повторяющимися мышечными сокращениями. Вместе с тем если бицепсы мы можем напрягать осознанно, то сердечная мышца сокращается по шестьдесят раз в минуту без нашего участия: каким-то образом ей удается работать независимо от нашего сознания. Было совершенно непонятно, почему так происходит. Сначала выдвинули, а затем отвергли несколько теорий: кто-то считал, что мозг стимулирует сердцебиение через соединяющие эти два органы нервы, о существовании которых тогда уже было известно, другие предполагали, что некое врожденное качество сердечной мышцы, называемое раздражимостью, приводит к тому, что оно совершает непроизвольные сокращения.
Первые подозрения о том, что сердце работает совершенно по иному принципу, появились тогда, когда обнаружилось, что на работу сердца влияет электрический ток. В восемнадцатом веке, когда ученые заинтересовались свойствами электричества, анатомы стали экспериментировать с его воздействием на ткани человеческого тела. Врачи (среди которых встречалось также и порядочное количество шарлатанов) предпринимали попытки вылечить всевозможные заболевания с помощью «медицинского электричества», подводя ток к пораженной болезнью части тела. Врач из Женевы, Жан Жаллабер, обратил внимание, что при проведении тока через мышцу она сокращается, а также обнаружил, что электрический разряд ускоряет сердцебиение. Эти наблюдения подтвердил Джон Уэсли, основатель методистской церкви, не только священник и теолог, но и физик-любитель, а также горячий сторонник лечения электрическим током, в своей книге «The Desideratum: or, Electricity Made Plainand Useful», написанной в 1760 году, он рассказал про один из своих немного жутковатых экспериментов: «Если вскрыть вену человеку, стоящему на платформе из канифоли [электрический изолятор], то кровь выстрелит на некоторое расстояние. Если же пропустить через него ток, то кровь прыснет с куда большей силой и преодолеет куда большее расстояние».
Возможно, именно Уэсли впервые вылечил с помощью электрического тока аритмию. В 1757 году к нему обратился Силас Тодд, сорокавосьмилетний учитель, страдавший на протяжении семнадцати лет от учащенного сердцебиения. Уэсли пропустил через его грудь разряд электрического тока и заметил потом, что его пациент «с тех пор был совершенно здоров». Этот случай поразительно напоминает современную методику под названием «кардиоверсия» (электроимпульсная терапия), в рамках которой с помощью электрических импульсов лечатся некоторые виды тахикардии — расстройство, характеризующееся слишком частым сердцебиением.
Еще более волнующей была история Катерин-Софи Гринхил, трехлетней девочки, которая 16 июля 1774 года в Лондоне выпала на тротуар из окна расположенной на первом этаже квартиры. Вызванный к месту происшествия аптекарь обнаружил, что у девочки остановилось сердце, и объявил ее мертвой, однако двадцать минут спустя пришел их сосед по имени Сквайр — судя по всему, ученый-любитель — и принес электростатический генератор, с помощью которого он пропустил ток через некоторые участки безжизненного тела девочки. Когда он подвел ток к ее груди, сердцебиение внезапно восстановилось, и ребенок снова начал дышать — вероятно, это был первый в истории случай проведения дефибрилляции сердца.
Однако в 1850-х годах медицинское электричество попало в немилость, когда врачи обнаружили, что клинические испытания не подтверждают сумасбродные заявления об эффективности такого метода лечения. Но именно в тот момент, когда медики начали отказываться от применения электричества в лечебных целях, ученые обнаружили, что оно все же играет важнейшую роль в человеческом теле. В 1856 году шведский анатом Рудольф фон Келликер подсоединил гальванометр — прибор для измерения силы тока — к бьющемуся сердцу лягушки и продемонстрировал, что каждое сокращение сердечной мышцы сопровождается небольшим электрическим импульсом. Он также заметил нечто еще более существенное: когда он подсоединял к стенке сердца идущие от лапы лягушки нервы, то лапа начинала дергаться непосредственно перед сокращением сердца. Это говорило о том, что электрический импульс не только предшествовал сокращению сердца, но и был его причиной.
