К своей первой пациентке — женщине средних лет — Фавалоро применил методику, несколько отличавшуюся от тех, что были в ходу до него. Вместо того чтобы прикреплять новые сосуды к коронарным артериям, он просто использовал отрезок подкожной вены, чтобы обойти закупоренный участок — вырезал его, а затем поставил на его место сосудистый трансплантат. Хотя впоследствии он и применял эту методику на более чем пятидесяти пациентах, она была до невозможности хлопотливой, и в конце концов он решил от нее отказаться. Он решил, что будет одновременно и проще, и эффективнее использовать сосудистый трансплантат, чтобы перенаправлять кровь под большим давлением из аорты в коронарные артерии напрямую, — точно такой же метод использовался пятью годами ранее в Хьюстоне, однако из-за молчания Гаррета Фавалоро про ту операцию узнать никак не мог.
Однажды вечером летом 1967 года Юджин Поттенджер, оптовый продавец овощей из города Де-Кабл, штат Иллинойс, передвигал коробки с продукцией по своему складу, как вдруг почувствовал странное ощущение в области шеи. Юджин был самым настоящим образцовым предпринимателем из маленького города — начав свое дело во время Великой депрессии с небольшой торговой палатки, он превратил его в довольно крупное предприятие. После того как по совету семейного врача Юджин посетил специалиста, он испытал настоящий шок: оказалось, что его коронарные артерии почти полностью закупорены и без операции, по прогнозам врача, ему оставалось жить не более трех месяцев. Когда Фавалоро предложил ему продлить жизнь с помощью новой операции, Юджин не задумываясь согласился. И тогда 19 октября 1967 года Фавалоро извлек из бедра Юджина вену, которую затем использовал для шунтирования правой коронарной артерии и восстановления кровоснабжения миокарда. С учетом состояния артерий Юджина перед первой операцией, остается только изумляться тому, что он прожил еще двадцать шесть лет.
Хирурги обычно очень самоуверенны и, когда представляют новые типы операций, руководствуются больше эмоциями, вместо того чтобы тщательно все продумать. В данном случае горячий энтузиазм Фавалоро остудила холодная рассудительность Мэйсона Сонса, который предостерег его от поспешных выводов. Он рекомендовал удостовериться сначала в функциональности шунта через несколько месяцев после операции. Результаты, однако, оказались превосходными, и два года спустя Фавалоро и Сонс смогли предоставить данные о долгосрочных результатах своих первых ста операций из более чем трехсот, проведенных к тому времени. В 1970 году Фавалоро пригласили принять участие в лондонской конференции. Все с большим интересом ждали его доклада, и как только хирург вошел в небольшой зал, сразу стало ясно, что мест на всех не хватит. А когда началось обсуждение, двери не выдержали и с треском распахнулись — врачи, слушавшие снаружи, волной хлынули в уже и без того переполненное помещение. Хаос сменили дебаты, как только Фавалоро кто-то спросил по поводу уровня смертности в связи с его новой процедурой, и он ответил, что уже прооперировал более тысячи пациентов, а умерло из них менее пяти процентов. Это был поразительно и подозрительно низкий показатель для новой процедуры, и проводивший собрание старший кардиолог Чарльз Фридберг выразил свое недоверие. Фавалоро с жаром ответил, что любой, кто сомневается в его словах, может прийти к нему в кабинет и собственноручно проверить все данные. Неизвестно, воспользовался ли кто-то его предложением, но на самом деле в этих показателях не было ничего сомнительного: операция Фавалоро на самом деле и была такой эффективной, как он ее описывал.
Но Фавалоро не стал обольщаться и, несмотря на успех, продолжил искать способы усовершенствования разработанной им процедуры. Позже в тот же год он взял на вооружение одно улучшение, предложенное хирургом из Нью-Йорка по имени Джордж Грин. Будучи специалистом по лечению головы и шеи, Грин научился зашивать крошечные кровеносные сосуды с помощью микроскопа, и когда кто-то из коллег рассказал ему про проблему коронарной хирургии, он понял, что с помощью его методики можно работать с артериями толщиной до одного миллиметра. Фавалоро сначала использовал для шунтирования венозные трансплантаты, но Грин обратил его внимание на внутреннюю грудную артерию. Его метод, впервые опробованный 29 февраля 1968 года, заключался в пришивании крошечными стежками с помощью микроскопа внутренней грудной артерии к одной из коронарных. Эта процедура, однако, улучшала кровоснабжение лишь одной половины сердца, и тогда Грин догадался, что лучшего результата можно добиться, если добавить венозный трансплантат с другой стороны.
Фавалоро пришел к такому же выводу и даже еще до применения им методики Грина стал ставить сразу несколько сосудистых трансплантатов на разные участки коронарных артерий. Двойное, тройное и даже четверное коронарное шунтирование стало обычным делом, особенно в самых тяжелых случаях. В 2004 году бывший президент США Билл Клинтон стал самым высокопоставленным пациентом, которому сделали четверное коронарное шунтирование, хотя к тому времени его бывший российский коллега Борис Ельцин поднял планку еще выше — ему восемью годами ранее в ходе проведенной под контролем Майкла Дебейки операции поставили сразу пять коронарных шунтов. Но обе эти операции меркнут на фоне индийского бизнесмена по имени Миталай Дока — в 2012 году он стал первым в мире человеком, которому в ходе длившейся более одиннадцати часов операции поставили сразу двенадцать шунтов.
Метод коронарного шунтирования становился популярным феноменально быстро. В 1930 году основной причиной сердечно-сосудистых заболеваний по-прежнему была острая ревматическая лихорадка, однако двадцать лет спустя эта болезнь стала сдавать позиции: мутация сделала ее менее смертоносной, а антибиотики помогли ее излечить. Одна угроза миновала, однако стала вырисовываться другая. В развитых странах господствовала ишемическая болезнь сердца, чему способствовало распространение курения, а также доступность жирных мясных продуктов. Эта проблема особенно остро встала в США, и в 1971 году только там коронарный шунт поставили более чем двадцати тысячам пациентов. Каждая операция стоила не меньше десяти тысяч долларов (порядка шестидесяти тысяч в пересчете на современные деньги с учетом инфляции), так что бизнес этот был весьма прибыльным — особенно в странах, где счета оплачивало не государство, а страховые компании. Хирурги один за другим покупали себе спортивные автомобили и загородные дома, в то время как скептики начали задаваться вопросом: кому эти операции приносят больше пользы — пациентам или самим врачам? Среди них было и самое громкое имя в кардиохирургии — Кристиан Барнард, предположивший, что если бы эту операцию объявили нелегальной, то как минимум половина кардиохирургов лишилась бы своей работы. Такая же точка зрения фигурировала в статье, напечатанной в 1977 году в одном крупном журнале. В ней говорилось о том, что причиной появления и распространения коронарного шунтирования стало его «возвеличивание» и «продвижение отдельными людьми и целыми учреждениями». Более того, высказывались сомнения по поводу эффективности операции. Так, в ходе одного крупного исследования о результатах первых десяти лет подобных операций был сделан вывод об отсутствии каких-либо доказательств о долгосрочной эффективности операции в лечении стенокардии, а также профилактики сердечных приступов.
