Сама процедура и возможности ТИАК, конечно, впечатляют не на шутку, однако существуют еще более яркие примеры того, на что способен катетер. Детские кардиологи в нескольких специализированных центрах с недавнего времени нарушили последнее табу кардиохирургии и стали с помощью катетера проводить операции на еще не рожденных детях, прямо в материнской утробе. Чуть больше ста лет назад большинство хирургов было уверено, что человеческое сердце — это запретная территория. А подумать о проведении операций на плоде было и вовсе немыслимо, ведь специалисты всего лишь в последние тридцать лет научились хоть сколько-нибудь точно диагностировать пороки сердца у еще не родившихся детей. Хотя проведение УЗИ в период беременности стало обычным делом уже в конце 1970-х, врачи поначалу не имели ни малейшего понятия, как интерпретировать зернистые черно-белые изображения крошечных младенческих сердец, бьющихся на экране монитора. Это было «сродни попытке прочитать текст на иностранном языке, не имея под рукой словаря», как сказала Линдси Аллан, детский кардиолог, работавшая в начале 1980-х в больнице Гая в Лондоне. Несмотря на это, ей удалось не только разработать метод визуализации самых важных деталей сердца плода, но также и продемонстрировать возможность выявлять отклонения в его анатомическом строении, диагностируя конкретные врожденные пороки развития задолго до родов.
Аллан также принимала участие в первой попытке исправить врожденный дефект сердца у нерожденного ребенка. Ее врачебная бригада в больнице Гая предприняла серию попыток вылечить новорожденных младенцев со стенозом аортального клапана: сразу же после родов они надували вставленный в сердце баллон-катетер в надежде, что это поможет увеличить кровоток и улучшить состояние малышей. К сожалению, все дети в итоге погибли — их сердечная мышца была повреждена необратимыми изменениями, пока они еще были в утробе. Понимая, что единственным выходом будет вмешательство на более ранней стадии, Аллан вместе с коллегами в 1989 году решила попробовать провести эту процедуру во время беременности женщины. Под местной анестезией через брюшную стенку матери в матку ввели жесткую полую иглу, которую через грудную клетку плода подвели прямо в левый желудочек его сердца. Всего двадцать лет спустя столь пугающая процедура была бы совершенно невероятной, но тогда картинка на экране УЗИ позволяла врачам отслеживать движение иглы. Когда она наконец оказалась в левом желудочке, через нее продели проволочный направитель и пропустили его через суженный клапан аорты. Иглу убрали и в сердце по проволоке ввели баллон-катетер. Первый раз до клапана добраться не удалось, и плод умер на следующий день. Вторая попытка оказалась более успешной: зонд надули внутри клапана, расширив, как это и было запланировано, его просвет. Женщина выносила ребенка до конца срока, и после родов процедуру повторили, однако сердечная мышца ребенка уже была повреждена, и он умер пять недель спустя. Первые попытки закончились неудачей, однако дальнейшие усовершенствования сделали эту методику незаменимой процедурой для лечения дефектов клапанов плода. Затем, с началом нового тысячелетия, врачи стали применять эту методику для лечения более грандиозной проблемы.
Нигде прогресс кардиохирургии не поражает больше, чем в области лечения врожденных пороков сердца. Дефекты строения сердца — самая распространенная разновидность врожденных пороков развития: до пяти процентов всех детей рождается с тем или иным дефектом сердца, хотя большинство этих отклонений не приводит к серьезным хроническим проблемам. Орган особенно подвержен порокам развития, пока ребенок находится в утробе матери, его строение может быть искажено или инвертировано бесчисленным количеством способов. С некоторыми мы с вами уже знакомы, однако существуют и десятки других, некоторые из которых исключительно редкие. За десятки лет развития детской кардиохирургии специалисты научились лечить большинство пороков, однако один остается серьезной проблемой даже для самых лучших хирургов — синдром гипоплазии левых отделов сердца (СГЛОС), при котором вся левая половина сердца формируется не так, как надо. Желудочек и аорта оказываются гораздо меньше, чем они должны быть, а митральный клапан либо значительно уменьшен в размере, либо и вовсе отсутствует. Вплоть до начала 1980-х годов этот порок был смертельным, и дети неизбежно умирали в первые дни после рождения, однако комплекс сложнейших паллиативных операций теперь позволяет многим из них доживать до взрослых лет
[33].
Так как левый желудочек оказывается не в состоянии проталкивать по телу насыщенную кислородом кровь, рожденные с СГЛОС дети могут выжить лишь в случае, если удастся как-то связать большой и малый круги кровообращения, позволив правому желудочку перекачивать кровь, как через легкие, так и по всему остальному телу. Артериальный проток (соединяющий аорту и легочную артерии) и овальное окно (между левым и правым предсердиями) позволяют насыщенной кислородом крови возвращаться в малый круг кровообращения, однако через несколько дней после рождения они закрываются. У некоторых детей с СГЛОС имеется еще и дефект межпредсердной перегородки — постоянное отверстие в стенке между предсердиями, которое значительно повышает их шансы на выживание за счет увеличения количества насыщенной кислородом крови, попадающей в единственную функционирующую камеру сердца. Когда хирурги поняли, что наличие ДМПП помогает таким детям выжить, то начали искусственно проделывать такое отверстие в перегородке у детей с СГЛОС, рожденных без этого дополнительного дефекта. Обычно это делалось через несколько часов после родов, однако это, как правило, было уже слишком поздно: повышенное давление успевало нанести необратимые повреждения тоненьким сосудам легких, пока ребенок находился в утробе.
Поэтому логичным — пускай и рискованным — решением было провести вмешательство еще раньше. Таким образом, в 2000 году бригада врачей в Бостонской детской больнице стала применять новую процедуру для создания искусственного дефекта перегородки на последнем триместре беременности: они целенаправленно создавали один дефект, чтобы исправить другой. Через стенку матки в сердце ребенка вводилась игла, а с помощью баллона-катетера между правым и левым предсердиями делалось необходимое отверстие. Благодаря этому давление в малом круге кровообращения снижалось и повреждения легких были не такими значительными. Проблема была в том, что ткани развивающегося плода обладают удивительной способностью к самовосстановлению, и уже через несколько недель проделанное отверстие зарастало. Кардиологам нужно было найти способ не давать ему закрываться до самых родов, когда хирурги смогли бы провести более серьезную восстановительную операцию.
В сентябре 2005 года семейная пара из Вирджинии Анджела и Джей Вандерверкен пришли в местную больницу на рядовое УЗИ. С ужасом они узнали, что у их нерожденного ребенка был синдром гипоплазии левых отделов сердца, и прогноз для него был крайне пессимистичным. Снимки УЗИ показали, что межпредсердная перегородка никак не нарушена, это означало, что еще до родов легкие плода, скорее всего, перенесут необратимые повреждения. Им сказали, что они могут либо прервать беременность, либо смириться с тем, что их дочке через несколько часов после родов придется провести операцию на открытом сердце, вероятность выжить после которой у нее будет лишь двадцать процентов. Потрясенные этими печальными перспективами, супруги вернулись домой, и Анджела стала искать в Интернете информацию об этой патологии. Хотя лечение СГЛОС проводилось лишь в нескольких больницах, она нашла сведения о программе внутриутробного кардиологического вмешательства в Бостоне, в которой участвовали врачи, впервые применившие баллонную катетеризацию на беременной женщине.
