– Ничего, – произнесла я.
– Кто-то был там, верно? – не унимался Гвоздь. Какая-то часть меня хотела доверить ему эту тайну. Почему-то казалось, что он поможет.
– Поклянись, что никому не скажешь, – потребовала я от него. – Секрет за секрет, Гвоздь.
Тот, недолго думая, кивнул.
– Мы же команда, Дел. И можем доверять друг другу.
Я слегка улыбнулась, но когда попыталась рассказать что-то о новом знакомом, ничего не вышло.
– Колдун, – сам догадался Гвоздь.
Он взял мою руку и произнес:
– Я буду задавать вопросы. Если ответ “да”, сожми ладонь. Он разговаривал с тобой?
– Нет, – зачем-то произнесла я, но руку все же сжала.
– Тогда он внушил тебе никому не говорить о нем. Боже, теперь я не усну. И как же мне выведать, что он хотел от тебя?
– Я сама не поняла, – ответила я, и это было сущей правдой.
Гвоздь немного подумал и вновь задал вопрос:
– Он говорил о вампирах?
– Нет.
И вновь моя рука дернулась, сжимая холодную ладонь охотника. Тот нахмурился.
– Так не пойдет, Дел. Это всего лишь гипноз. Борись с ним. Он поставил блок, но если ты хочешь озвучить какую-то мысль, просто представь, что обходишь его.
Я попыталась повторить фразу про падение охотников, но не смогла. Попробовала записать слова на бумаге, и опять не вышло. Рука выводила закорючки вместо слов.
– Хорошо, – обреченно выдохнул Гвоздь. – Иди поспи. С каждым днем блок будет слабеть. Редкий яд и гипноз – прямые доказательства силы колдуна. А сильных колдунов не так уж и много осталось в наше время. Мы найдем его.
Почему-то эта мысль меня не порадовала.
Прежде, чем я ушла, Гвоздь снова взял мою руку и спросил:
– Он просил тебя навредить нам?
– Нет.
И моя рука не дрогнула. Мануэль лишь предупредил об опасности для охотников. И хотел выманить меня к нему на встречу.
Эта мысль не давала мне покоя всю оставшуюся ночь.
Я проснулась мгновенно, будто от толчка. Даже не открывая глаз, чувствовала на себе тяжелый взгляд Беса.
– Скажи сразу, что меня ожидает, – произнесла я.
Повернув голову, посмотрела на охотника. Выглядел он, как новая копеечка – ни единого доказательства вчерашней трепки. Он сидел в кресле напротив постели, сложив ногу на ногу, а его пальцы были сплетены в замок. Казалось, поза выражала полную расслабленность, но в глазах бушевал ураган.
Он не ответил, а молча кивнул на две белые таблетки, которые лежали на соседней подушке. Мое “утро” начиналось с этого. Проглотив дозу, я села в постели, ожидая, что сейчас на меня обрушится буря.
– Прости, – слово слетело с губ раньше, чем я успела его обдумать. Мне хотелось говорить ему все, что на душе. Как мы делали прежде. – Прости за вчерашнее. Прости, что погиб Юла. Я хотела помочь, но не знала как. Я…
– Замолчи, – процедил охотник, прерывая меня. Мой подбородок задрожал, и я отвела взгляд.
Тишина была осязаемой. Она почти причиняла боль.
– Что ты сделала со мной, ведьма? – неожиданно спросил Бес.
Я недоуменно подняла на него глаза. Столько холода и отстраненности. Он будто был в трансе, где-то глубоко в своих мыслях. Там, куда никогда не пускал меня. Там, где сплошная тьма и необъятная ненависть.
– Ты ведь ведьма, – глухо повторил он, смотря сквозь меня.
Я покачала головой. Взгляд затуманился от собравшихся слез.
– Я понял вчера, – продолжил Бес. – Ты отравила меня. Мою жизнь. Сначала ты смотрела на меня своими огромными голубыми глазами. Манила. Вызывала жалость, чтобы не убил тебя. И похоть, чтобы всегда хотел.
Я замерла. Его слова резали по сердцу не хуже ножа.
– Ты дразнила. Провоцировала. Убегала, потому что знала, что охотнику нужна добыча. Ты добровольно стала ею.
– Не говори чепухи, – слабо отозвалась я.
– Ты целовала меня, – продолжил обезумевший Бес. – И смотрела так, будто я единственный.
– Ты и есть единственный, – вскрикнула я и прикусила губы. По щекам покатились слезы, но охотник не обращал на это ни малейшего внимания.
– Ты заставила меня хотеть тебя больше всего на свете. Я не мог думать ни о чем другом. Я возвращался не домой, я возвращался к тебе. Мне нужно было ощущать твой вкус, вдыхать твой запах. Сделать все, чтобы доставить тебе удовольствие. Даже отдать свою кровь.
Я молча слушала, уставившись на него таким же неосознанным взглядом. Мне не нравились его мысли. Они уводили Беса в плохую сторону. Темную.
– Ты стала для меня важнее братства. Братьев. Так нельзя.
Внутри я кричала, что не виновата, но вслух не выдала ни звука.
– Неправильно. Я должен быть с ними, а не с тобой. Это моя миссия. Моя судьба.
Он медленно вытащил из-за пояса нож и начал рассматривать лезвие.
Я всхлипнула и сжала пальцами простынь. На смену боли и отчаянию пришла злость. Как он смеет так говорить?
– Хочешь убить меня, Бес? – дрожащим голосом произнесла я. – Верно. Ведь так исчезнут все твои проблемы. Жаль только, что Юлу моей смертью не вернуть. Жаль, что это он погиб, а не я. Но это можно исправить. И все остальное станет таким, как прежде. До моего появления. Ни капли сожаления, охотник.
Я всхлипнула и заорала на всю:
– Ведь у тебя каменное сердце.
Он медленно поднял на меня взгляд и нахмурился, будто впервые увидел.
Я понадеялась, что сейчас он придет в себя, но Бес напугал меня еще больше. Расплывшись в жесткой насмешливой улыбке, он протянул:
– Ты делаешь это снова. Заставляешь испытывать жалость.
Я вздрогнула и закрыла рот рукой, когда он проколол ножом себе кожу под глазом.
– Я не умею плакать, – произнес он и сделал надрез с другой стороны. – Но для тебя сделаю все, ведьма. Тебе так нравится?
По его щекам потекли тонкие струйки крови.
– Ты ведь любишь кровь.
– Ты сумасшедший, – процедила я. Повисшее между нами напряжение можно было разрезать его ножом.
– Если и так, то только по твоей вине.
Он резко встал, а я инстинктивно сжалась.
Бес, заметив это, бросил на меня брезгливый взгляд и удалился из комнаты. Он ушел, оставив во мне полное опустошение. Огромную дыру в сердце.
Гвоздь нашел меня сжавшуюся в комочек под кроватью. Я не рыдала больше, лишь тихо всхлипывала.
Я не стала сопротивляться, когда он понес меня в ванную и умыл ледяной водой.
