Он собрался просто уйти, а я пораженно прошептал:
– Ты вампир? Ты все это время был вампиром?
– Я все это время был твоим другом, – произнес Гвоздь, не оборачиваясь.
Я смотрел ему вслед, снова и снова прокручивая эти слова в голове. Мне нужно было время, чтобы свыкнуться с этой абсурдной мыслью.
Я просидел в зале до рассвета. Просто почувствовал, что наступило утро. За это время прокрутил в голове всю свою жизнь. От рождения до смерти. Всегда считал себя везунчиком. Детство было веселым, юношество беззаботным. Мама была англичанкой, а отец немцем. Мы жили в маленьком поселке, где он был единственным кузнецом. Нашу семью уважали. Конечно, я счел за честь пойти по стопам отца. Мои родители жили в гармонии, не на широкую ногу, но ни в чем не нуждаясь. А когда мне исполнилось девятнадцать, родился брат. Родители посмеивались надо мной, говорили, что и мне бы пора браться за ум, да заводить семью. Вот только, сколько себя помню, ни разу не чувствовал потребности в женщине. Ни разу. До Делии.
Я стал зависим от нее и всегда проклинал это. Ведь она по другую сторону – вампир.
Когда мне исполнилось двадцать девять, отец настоял, чтобы я пошел просить руки дочери пастора. Казалось, что тогда я был готов завести семью. Не хотел разочаровывать родителей. И маме нужна была помощница по хозяйству. Меня не было с ними той ночью, когда в наш дом пришли вампиры. Вазил и Данэйл Драговы вместе со своей свитой хотели, чтобы отец выполнил для них тонкую работу. Они вели себя грубо, и отец их вышвырнул. У него был скверный характер. Этим я пошел в него. Вот только Драговы отказы не принимают. Они убили их. Когда я вернулся домой ближе к полуночи, мой дом напоминал скотобойню. И единственное, чего я хотел – мести. Мне даже удалось ударить Данэйла. А он так и не успел дать сдачи – явились охотники. Они долго дрались, многие из свиты Драговых были уничтожены у меня на глазах. А я лишь был благодарен незнакомцам. Один из охотников пал. Тогдашний лидер, Костяк, предложил мне занять роль погибшего и вступить в их тайное братство. Конечно, я согласился в ту же секунду. Ни страха, ни сомнений. Только лютая ненависть к вампирам.
Позже Костяк сказал, что я был избран судьбою на роль охотника. Уничтожать нечисть стало моей миссией. Это все, что мне было нужно. Все, что я когда-либо знал. Смерть. Боль. Ненависть.
До тех пор, пока не взглянул в голубые глаза.
Я сам не понял, как оказался в комнате Гвоздя. Его самого здесь не было, а Делия, свернувшись калачиком, крепко спала. На ее щеках виднелись застывшие дорожки кровавых слез. Вновь ощутил жажду, но в то же время поймал себя на мысли, что в состоянии это контролировать. Я видел, какими безумными становятся вампиры от единой лишь капли. Сейчас я мог просто смотреть на спящую девушку, которая пахла, как самый сладкий нектар. Она ведь всегда была такой манящей. Это не стало для меня таким уж потрясением.
Я боролся с этим притяжением. Не зная зачем. Разве я мог связать свою жизнь с вампиром? А мог ли уничтожить Делию? На оба ответа – нет. Сейчас понял истину. Мне никогда не нужна была кровососка. Я всегда нуждался именно в этой девушке. Гвоздь говорил, что судьба смеется надо мной. Что ж, он был так чертовски прав.
Почувствовав дикую усталость, хотел прилечь рядом, но жажда тут же взбунтовалась. Конечно, я понимал, что это неизбежно. Думал, что мне хватит смелости просто уйти из жизни, не отравляя мир своим жалким существованием. Но слова Гвоздя изменили все. Он жил. У него был второй шанс. Теперь от моих поступков зависело, кем я стану. Какую сторону приму. А еще от моей жизни зависело существование Делии.
Рано или поздно, я начну пить эту кровь. Ее кровь. Не смогу устоять, ведь знаю, сколько удовольствия дарит укус. Эта маленькая пиявка показала мне другую грань. Наслаждение. Страсть. Счастье? Когда-то я знал, что это. Но за десятилетия забыл. Я так сходил с ума, когда Данэйл забрал ее, ведь знал, что ей может понравится с ним. Она могла бы выбрать его, остаться с тем, кто бы делал ее счастливой. Я не умел так. Я только брал, и никогда не отдавал в ответ.
Усевшись в углу у зеркала, посмотрел на спящую девушку, пытаясь провести привычные аналогии. И понял, что не могу сравнить ее с болью и смертью. Кого угодно. Только не ее.
* * *
Я проснулся словно от толчка и сразу почувствовал ее взгляд на себе. Делия, спустив ноги на пол, сидела на кровати и смотрела на меня загнанным взглядом. Я тяжело сглотнул, жадно осматривая ее тело, очертания которого едва ли скрывала тонкая ночнушка. Она не молвила ни слова, лишь отвела взгляд и отклонила голову в одну сторону, предоставляя мне шею. Я тоже молчал, в мыслях царил хаос. Она была моей целью, и больше не было ни сил, ни желания противостоять жажде.
Я бросился к вампирше, повалил ее на постель и, нависнув сверху, впился клыками в шею. Вкус крови обволакивал, будоражил сознание, дарил безумное наслаждение. Я вздрогнул от мощи накатившего возбуждения и прижался к девушке еще ближе. С каждой секундой чувствовал, будто задыхаюсь. Будто не выдержу накала и взорвусь. Такого экстрима не испытывал ни разу в жизни, даже в первую охоту. Это было так ново и так… правильно. Где-то на задворках сознания мелькали мысли, что я таки сдался. Сломался. Но это уже не имело никакого значения.
“Моя” – завопили все инстинкты. Мне было необходимо сказать об этом вслух, и я нехотя оторвался, чтобы посмотреть на Делию. Но ее глаза были плотно сжаты. Как и кулаки. Я только сейчас понял, что она напряжена и застыла с выражением муки на лице.
– Ты должна…, – голос пропал, тело било мелкая дрожь, а в груди зародилось мерзкое скользкое чувство. Оно мне не нравилось. – …Ты должна поесть. Укуси меня.
Раньше я был уверен, что никогда не попрошу вампира о подобном. Чему меня научил этот опыт? Никогда нельзя быть в чем-то уверенным на все сто. В любой момент жизнь может кардинально изменить направление.
– Нет, спасибо, – раздался ее тихий голос. – Я смогу продержаться еще этот день. А завтра мне придется потревожить тебя.
Она горько усмехнулась и распахнула глаза.
– Если ты, конечно, захочешь меня покормить.
Сердце уже знакомо заныло от ее слов, а липкое чувство затопило с новой сокрушающей силой. Мне было трудно разобрать, что это было – разочарование, отчаяние, обреченность? А может быть, все вместе и сразу? Я не мог отвести от нее взгляда, не понимая, что происходит. Такого потока разнообразных эмоций не испытывал со времен моей беззаботной человеческой жизни. Но больше всего прочего не давала покоя боль. Она буквально разрывала мое сердце, причиняя адские муки.
– Ты должна питаться мной, – отстраненно повторил я. Но мысли были заняты царящим в душе и голове урагане. Откуда это? Что со мной происходит?
– Я ничего тебе не должна, – прошептала она. – Как и ты мне.
Делия сбросила меня с себя и молча встала, направляясь в ванную.
– Когда отойдешь от шока, можем поговорить о сотрудничестве и обмене крови. Если захочешь, конечно.
