У меня было все, о чем я мог только мечтать. Любимая и любящая жена, прекрасная умная дочка, маленькая, но уютная квартирка, слава и уважение. Это все не досталось мне так просто. Я учился, работал, не спал ночами. Моя жена… Цвета была моим утешением, моей поддержкой. Я старался для нее, для будущего нашей Адалин. Видимо, кто-то решил, что всего этого я не достоин. Я заболел так сильно, что уже и не надеялся. Что выкарабкаюсь. Даже лекарства собственного производства не помогали. Я боялся смерти, и именно это со мной произошло.
Я стал случайным свидетелем убийства охотника. Вампиры – Драговы, напали на него скопом. Трое держали, пока один медленно вырывал сердце из его груди. То самое, которое сейчас бьется во мне. В ту ночь я не стал жертвой вампиров, хотя они видели меня, знали, что я стал свидетелем. Они не торопились бежать за мной, посчитали меня слишком легкой добычей. Но другие охотники прибыли раньше, чем Драговы вспомнили обо мне. Уж слишком они радовались убийству врага.
Почему главарь охотников решил отдать сердце мне – до сих пор не пойму. По легенде сердца могли принять лишь сильнейшие воины, а я… таким точно не был.
Я просто хотел жить. Я должен был. Ведь обещал Цвете и Адалин, что позабочусь о них. И я сдержал обещание. Пускай мне не было дозволено их видеть, я посылал им деньги, которые получал за головы вампиров. И был уверен, что они в безопасности. И опять оказался неправ.
Я стал одержим идеей уничтожить вампиров, охотился на них больше, чем остальные. И Драговы мне этого не простили. Они нашли Цвету. Обратили ее. И оставили ей нашу дочь. Как подношение.
Жестоко? Не для Драговых. Они распланировали все до мелочей. Они упивались своей местью. И делают это до сих пор. До этого самого момента.
Когда я нашел Цвету, погиб во второй раз. В переносном и в прямом смысле. Став охотником, я изменился, потерял часть себя и погрузился в совершенно иной мир, где правит бесконечная война. Семья была моим якорем, который я потерял навсегда. Неожиданно все потеряло смысл. Абсолютно все.
Я смотрел вампира в крови своей дочери, а видел любимую жену. Моей семьи больше не было, и я хотел отправиться за ними. Вот почему поддался Цвете. Вместо того, чтобы убить ее, я позволил ей себя испить, а затем и обратить. Я мечтал сдохнуть. Но и здесь, черт возьми, не произошло чуда.
Охотники остаются охотниками, пока в них находится каменное сердце. Даже, несмотря на их потребность питаться кровью. Я стал гибридом. Чем-то неизведанным. Наверное, только это меня и продержало до сегодняшнего дня. Я погрузился в опыты, исследования, изготовление новых препаратов. Как хренов сумасшедший, я размечтался, что смогу найти формулу антивампиризма. Что смогу… вернуть хотя бы жену.
Не вернул. А Цвета стала любимой игрушкой Драгова. Добровольно.
Не было ни дня, чтобы я не вспоминал о них. Просто не имел права забыть. Одно меня убивало… С годами воспоминания начали стираться. Даже сейчас я не мог вспомнить ни голоса жены, ни звонкого смеха дочери. Я не имел права забыть, но… Перед глазами была лишь клятая вампирша. Яна Драгова. Одна из тех, кого я поклялся истребить. Кого я ненавидел всем своим естеством. А теперь именно ее образ вытеснил все самое родное и когда-то любимое. Я ненавидел себя за это. Не ее. Себя.
____________________________
Я понимал, что она – не ее дядя. Не ее кузены. Одна девушка не может расплачиваться за поступки всего клана. Одно никак не укладывалось в моей голове. Какого хрена меня так тянет к ней? Почему еще тогда, в Софии, я знал, что она следит за мной, но никогда не пытался догнать. Я не догадывался, что она племянница самого Вазила, иначе бы тут же прикончил ее. Но даже сейчас, когда я знаю это, мне не хочется ей навредить. Напротив, черт побери. От мысли, что кто-то обидит ее, как сделал Радо, у меня сжимаются кулаки. У меня не возникало такого желания, даже когда все братство было решительно настроено убить Делию. А теперь, похоже, стал одержим идеей уберечь Яну, спрятать от всего зла мира. Почему именно сейчас, когда привалят старые враги… и притащат с собой Цвету, чтобы добить меня, я не могу сосредоточиться на деле?
Если это не насмешка судьбы, то я не хренов вампир.
– И чего тебе надо от меня? – проорал я в небо.
Никто не ответил. Никто, кроме моего внутреннего голоса.
«Иди к ней»
Вся моя жизнь бессмысленный бред. Я не вернулся обратно, а начал охоту на оленя. Выследить и догнать зверя ничего не стоило. Но в момент, когда я собрался вонзить в него свои клыки, понял, что хочу совсем другого. Другой крови. Ее.
– Да чтоб тебе провалиться, – со злости выкрикнул я и отпустил дрожащее подо мной животное.
Я глянул небо и увидел, что время близится к рассвету. Что-то в груди больно кольнуло, зародилось чувство тревоги, опасности. Я не мог понять, что это было, ведь раньше никогда ничего подобного не ощущал.
«Яна»
Разрази меня гром, если дело не в ней. Я чувствовал ее, и чем ближе приближался к дому, тем яснее понимал, что она в опасности. И что еще хуже, я виноват в этом.
Не успел подняться по ступенькам в дом, как входная дверь открылась, и на порог вышла Делия. Я все понял без слов по выражению ее лица.
– Как, мать твою, ты могла ее упустить? – заорал я.
Ее глаза удивленно округлились, и я заставил взять себя в руки. Не психовать!
– Ого, – воскликнула Дел. – Да ты реально… Ух…
– Я знаю, – процедил я. – Она важна, ясно?
– Ясно. Зачем тогда ты оставил эту гадкую записку? – с укором спросила она и протянула мне знакомый листок. На нем отчетливо виднелось маленькое кровавое пятно. Слеза вампира.
Выругавшись, я сжал бумажку и развернулся в сторону леса.
– Ты так и не ответил, – остановил меня голос Делии. – Черт возьми, Гвоздь, ты же самый умный из всех, кого я знаю. Ты был моей жилеткой, в которую я плакалась каждый раз, когда Бес отталкивал меня. Ни тебе ли не знать, насколько беспомощной и разбитой я себя чувствовала.
– Сейчас иначе, Дел.
Я пытался объяснить, но нужных слов не находил.
– Ты зависима от Беса, жить без него не можешь. Ты ведь его Невеста.
– А ты задай себе простой вопрос, Гвоздь, – предложила она. – Ты без Яны сможешь жить? Потому что, у меня нет сомнений, что она без тебя не сможет.
Я обернулся, пытаясь прочесть мысли Делии. Но видел лишь вызов в ее взгляде.
– Что ты хочешь сказать?
– Она смотрела на тебя так, как я когда-то на Беса. Как на божество. Как на нечто нереальное, безупречное. Только недоумок не заметил бы обожание в ее глазах. Если после этой ночи ее сердце не забьется для тебя, то можешь воткнуть свой клинок мне прямо в сердце, ибо я тогда нихрена в этой жизни не понимаю.
Ее последние слова разнеслись едва ли не по всему лесу. А затем она хлопнула дверью с такой силой, что та слетела с петель и у пала на пол.
