— Нет, — твердо заявила я. — В твоей клятве на кону твоя жизнь. И в моей — моя. Все честно. Я озвучила цену своей жизни. Я хочу прожить ее, как свободная женщина, а не чья-то рабыня.
Я сама схватила его руку и почувствовала, как его кровь сливается с моей, моментально наполняя все тело волшебным теплом. Это было так же приятно, как завалиться на шкуру возле камина после охренительного секса и прижаться щекой к мужской груди. В этом ритуале точно был сексуальный подтекст, по крайней мере, для меня.
Лайфорд, кажется, был в ярости.
— Рин, мать твою! — процедил он, впрочем, ничуть страшно мне не было. Он казался таким беспомощным, а я целую секунду наслаждалась этим, крепко сжимая пальцами его ладонь и не пуская. — Ну почему ты настолько упрямая?
— Метисы… — издевательски проговорила я. — С ними всегда проблемы, правда?
Глава 21
Он перестал шипеть от злости и протяжно выдохнул через нос. А потом и сам сжал свои пальцы и спрятал наши руки у меня за спиной, наклоняя меня чуть вперед.
— Ну что же, — проговорил он. — Поцелуй меня.
Я не удержалась от смешка. Он выглядел таким… наивным, раздраженным и притягательным одновременно. Боже, он сводил меня с ума, и я ненавидела это.
— Еще чего! — поразилась я. Хотя, клянусь, я хотела этого. И взгляд сам собой опустился на его сладкие губы. Сегодня из них вырвалось так много обидных слов. Могла бы я простить? Могла бы стереть их всех одним поцелуем?
— Поцелуй! — приказал он зловеще, будто вовсе не о чем-то хорошем просил. — Сама!
— Ты мастер уговоров, — похвалила я.
— А ты мастер доводить меня до полного безумия, — парировал он. — Вот почему это работает между нами. Ну же, себе бесполезно врать, что хочешь этого. Хотя бы ради эксперимента, чтобы прислушаться к своим чувствам.
— Не припомню, чтобы ты учитывал мои чувства раньше, — поспорила я. — И не думаю, что станешь. Даже сейчас ты собираешься доверить наше будущее какому-то колдуну, который скажет тебе твоя я истинная пара или нет. А если он скажет «нет», то что? Ты просто наплюешь на свои чувства ко мне? Если они есть, конечно.
Стойко выслушав все, что я на него вывалила, Лайф не выдал ни одной своей эмоции и настойчиво повторил:
— Поцелуй и узнаешь.
Я мотнула головой, но застыла на его губах. Мне не нужно было проверять, чтобы узнавать свои чувства. Я как раз занималась тем, что запихивала их поглубже. А они все вываливались и вываливались с каждой секундой все больше, проникали во все углы и щели и опять заполняли меня это гадкой розовой ватой. Как с этим бороться?
Я попыталась уйти. Оттолкнулась, чтобы слезть с Лайфорда, но только моя задница оторвалась от его бедер, он обхватил мою талию и резко потянул вниз, припечатав еще и строгим взглядом. И, черт бы его побрал, его запах стал еще резче, действуя на меня, как мята на кошку. А губы оказались так близко, что я почти чувствовала их вкус. Мы коснулись носами, и этого мимолетного прикосновения хватило с головой, чтобы мои стопы сломались. Я хотела большего, хотела еще раз нырнуть в то чувство полного беззаботного счастья. Потому что оно было неподдельным. Возможно, наша связь — да, но не счастье.
Я только подумала податься вперед, а Лайфорд уже рванул мне навстречу и захватил мои губы. Он не собирался ждать больше ни секунды, а я не собиралась его останавливать. Мы словно сорвались с цепи, и что таить, изголодались по сладкому танцу наших языков. Мои движения поначалу были несмелыми, пугливыми, но очень скоро подстроились под его — всегда властные, напористые, обжигающие.
Он терзал мой рот, пока не довел до хриплого стона. А когда услышал его, сам зарычал, по-хозяйски сжимая мои бедра и притягивая к своему паху. Будто получил благословение на следующий шаг.
— Только поцелуй, — напомнила я. — На остальное я разрешения не давала.
Он оттянул мою губу, нагло прошелся по ней языком и открыл глаза. Во взгляде вызов и капелька коварства, а на эту сочную улыбку больно смотреть. До чего же он красив. И нахален. Идеальное сочетание, когда ты в самом деле хочешь быть соблазненной, но не хочешь себе в этом даже признаваться.
Облизнув свою губу, как будто собирая по ней мой вкус, он не разорвал зрительный контакт и даже не подумал отпустить руку, которую все еще держал в замке за моей спиной. Вторая была забинтована и я придерживала ею плед, совсем не препятствуя Лайфу сжимать мои бедра и подталкивать на свой член. Даже через ткань джинсов я ощущала всю его выдающуюся длину. И ничегошеньки не могла поделать с безумными ощущениями между ног, будто крохотные искры огня и тока решили устроить революцию там, протестуя против воздержания. Не знаю, как скрыла стон, но даже по дыханию было ясно, что я не могла оставаться безразличной, когда он то толкался в меня, то отдалял от себя, сминая пальцами размякшие мышцы. Так и хотелось бросить ему: «Это все ничего не значит!», но я не смогла, растягивала время. Еще секундочку, как ненормальная. Просто закрыть глаза, закинуть голову и оставить себя наедине с этим чистым блаженством, жидким кафом, что наполнил меня до краев.
Я никогда никого не захочу так сильно и отчаянно, как его.
Это мысль безумно пугала. А потом и подстрекала. Если так, то зачем сейчас отказываться? Потом он опять станет придурком, и я буду на него злиться. Но сейчас он просто засунул свою руку под плед и накрыл пальцами мою горящую и пульсирующую плоть. Я посмотрела на него снова, не видя больше той самоуверенной насмешки, а лишь мучительное желание, которое Лайф не мог контролировать, не пытался скрыть.
Он поднес влажные пальцы к губам и слизал мой вкус. Он делал так раньше, и точно вспомнил об этом, потому что на его губах вновь заиграла улыбка.
— Это мое разрешение, — проговорил он и потянул молнию на своих штанах вниз.
Я поцеловала его первой. Гореть, так гореть! Он приподнял мои бедра и тут же насадил на себя, одновременно толкаясь в меня до отказа. Мы оба застонали от того, насколько хорошо это было.
— Дом! — прорычал Лайф, вызвав во мне смешок вперемешку с рыком. Чувствовал ли он то же безумие? Понимал, насколько мы абсурдны? Начиная с того, что мы фактически родственники и заканчивая тем, что как будто сраные Ромео и Джульетта из вражеских кланов? Думаю, из нас двоих я одна мыслила как человек, ведь всегда им хотела быть. Но Лайф просто чувствовал и брал. Хотел и трахал. Снова и снова. Глубже, сильнее. Терзая губы, целуя соски и сжимая мою задницу. Возможно, мне стоило поучиться у него отключать голову и наслаждаться ощущениями. Только его член во мне и наглый язык. Оттянув за волосы от своей груди, я укусила его в отместку. А он поцеловал. И сколько бы я не кусала, он целовал все слаще. Я скучала по этому.
— Сюда, — проговорил он, наклоняя голову и подставляя мне шею. — Если так хочется выместить злость.
— Хочешь мою метку на себе? — недоверчиво спросила я и не удержалась от шпильки. — А перед альфой стыдно не будет?
