Я разозлилась окончательно, когда один полоснул когтями Лайфорду щеку, и вложила всю ярость в крик:
— ХВАТИТ!
Тот оборотень мгновенно застыл и тут же получил в морду от Хейла. Отлетел на несколько шагов, встал и застыл, смотря на меня во все глаза. Все они так смотрели. Я даже покружилась, чтобы убедиться в этом. Шакалы вжали голову в шеи и начали тихо и медленно отползать. Все, кроме Лайфорда. Он тяжело дышал и утирал кровь с лица. Глубокие царапины и ссадины затягивались на глазах.
— Детка! — произнес он с возмущением, раскинув руки. — Я же сказала, что сам.
Такие простые слова. В них не было ничего особенного. Но как они были сказаны… Господи! Как будто мы уже сто лет живем вместе. Ссоримся, миримся, пытаемся укротить друг друга и «исправить» дрянной характер. И не важно, если ни черта не получается. Ведь всегда в любой ситуации, при любых условиях это мы против проблемы, а не против друг друга. Именно это я увидела сейчас в его глазах, услышала в его упреке. Он бы боролся за меня всегда. А я бы прощала его снова и снова. Вся наша жизнь пролетела у меня перед глазами за доли секунды. Все, от чего я хотела отказаться. И уже знала, что ни за что не откажусь. Ну, в самом деле, кого я обманываю? Я же люблю этого оборотня до безумия. До смерти. До слез.
Не хочу уходить от него. Он прав. Я хочу, чтобы он меня остановил. И моя сила этого хочет, моя волчица.
— Твои медведи и правда заслуживают люстру, — произнесла я.
Лайф улыбнулся, медленно приблизился и запустил пальцы в мои волосы.
— Ты нужна им. Они еще не осознали, как сильно. Ты нужна мне. Я осознал.
Хмыкнув, я позволила себе закрыть глаза, прислонившись ближе к его большой теплой ладони. Не верила, что после всего смогу испытать трепет и нежность к нему снова. Я закрылась от него на сто замков, и посмотрите на этого мужчину. Он только что ворвался в мое сердце снова, выбив дверь с ноги, и положил к моим ногам весь свой мир. Все, за что боролся. Предложил мне власть, которая досталась ему кровью и страданиями. Это был его безумный способ попросить прощения.
— Они никогда не примут меня…
— Уже приняли! — заверил Лайф и на секунду отвел от меня взгляд, чтобы грозно рыкнуть на какого-то оборотня. А затем вновь заглянул в мои глаза с таким видом, мол, видишь, я все разрулил.
Я не смогла сдержать улыбку, в очередной раз поражаясь его самоуверенности. На самом деле я все еще влияла на их волю, сдерживала толпу.
— Посмотри на них, — молвил Лайф уже серьезно. — Страх и сила — все, что они понимают. Харрисон мог приговорить к смерти любого за малейший проступок. В их жизнях нет красок. Каждый из них потерял близкого — родителя, брата, друга. Они дерутся за то, что у них осталось, боясь лишиться последней надежды на светлое будущее. Я говорю так, вроде не один из них, но ты прекрасно знаешь, какой я. Может быть, даже лучше меня самого. До встречи я не видел своего будущего. Но сейчас, смотря на тебя, впервые вижу его четко. Мне не нужна эта стая без тебя. Но я хочу, чтобы у нас было место, которые мы сможем назвать домом.
Он оторвался от меня и повернулся к оборотням.
— Вы слышали? — выкрикнул он. — Хейлы правили, правят и будут править этими землями. Но это не значит, что каждый новый альфа — один и тот же Хейл! Мы разрушим здесь все, чтобы построить заново. Я готов защищать вас, только если моя Луна останется. Кого еще это не устраивает?
Я больше никого не держала.
Отпустила силу волчицы, убрала энергетические шары перед глазами и посмотрела на всех их, как на людей. Испуганных, не представляющих, что их ждет. Я не собиралась им ничего внушать, манипулировать как куклами. Так бы поступил Харрисон, а не настоящий вожак. Лайфорд настоящий. Я сейчас увидела, как сильно он привязан к этому месту, какую ответственность чувствует перед своим народом. Если у его души есть пристанище, то оно в этих землях. Я ненавидела их, потому что здесь убили моего отца. Но здесь также убили родителей Лайфорда, а он все равно не сдавался. Никогда. Ни в чем. Как я могла уйти, не дав себе шанс полюбить Канаду?
Я никогда не испытывала гордости за родню отца и за свою фамилию. Мы с братом ее вообще не знали. Но прямо сейчас, копнув к самым истокам и, наконец, приняв себя, я поняла, что во мне нет ничего мерзкого, уродливого и неправильного до тех пор, пока я сама так не решу.
— Знаете что, медведи? — выступила я, неожиданно осмелев. — Я не такая, как вы, но с чего вы решили, что хуже? Я тоже, мать вашу, Хейл. И я на сто процентов не Харрисон. Кто скучает по нему, может пойти на хрен!
Лайф развернулся и широко улыбнулся. В его взгляде было одно только превосходство и гордость. «Слышали? Моя девочка!» — так и кричал весь его вид.
— Еще вопросы? — спросил он, разводя руками, приглашая к битве. Гробовая тишина была лучшим ответом. Больше никто не собирался спорить. Коул Бренд первым склонил голову. Затем еще двое. И еще. Пока все до единого не склонились, присягая на верность. И, кажется, сразу нам двоим.
— Так не пойдет! — пробасил Колтон. — Кто-то должен надрать твою задницу сегодня. Я бросаю тебе вызов, Хейл.
— Ну нет, Хейл! — возмутилась я, подчеркивая принадлежность брата к тому же роду, и закрыла собой Лайфорда. Вернее, какую-то часть его. — Теперь это моя стая. Мне ты вызов не бросишь!
Колтон вышел в центр круга, прищурился, недовольно складывая свои огромные ручища на груди. Лайф в ответ накрыл своими ладонями мой живот.
— И ты думаешь, я так просто оставлю тебя здесь? — поразился брат. — Ты беременна, а Клод еще не сдох. Он может вернуться. Кто защитит тебя? Кучка этих неудачников?
— Я, — ответил Лайфорд с недовольным рыком.
Но Колтон сделал вид, будто его вовсе нет, и продолжил ворчать:
— Эти стервятники спрячутся по конурам и скажут, чтобы альфа сама себя защищала.
— Я же есть! — процедил Лайф.
— У тебя даже ведьмы нет, — продолжил брат, только уже младший. Эрик встал возле Колтона, повторяя его позу. — А Блэр не всегда получает видения на дальние расстояния. Тебе нужна защита.
— Да мать твою, — зашипел Лайфорд. Думаю, они подружатся… лет так через сто.
— Хорошо, парни, — я выставила руки в примирительном жесте. — Мы вас поняли. Но я думаю, что…
Как странно, только Эрик сказал про ведьму, а у меня перед глазами возник отрывок из того сна. Марина... Нахлынуло столько нежданного волнения вместе с надеждой, что я едва не подпрыгнула на месте.
— Нам нужно поговорить! — воскликнула я, уставившись на Блэр. Теперь мне хотелось, чтобы она отыскала эти мои воспоминания и мысли, но она казалась совершенно рассеянной, с какой-то глуповатой улыбкой загибая пальцы и что-то бормоча себе под нос.
— В каком же году это было? Я тоже стала альфой…
— Сейчас, Блэр! — настояла я и с мольбой посмотрела на Колтона. — Со всеми вами. Это важно. Кажется, у нас может быть своя ведьма!
