— Вот это да… Прямо Шекспир.
В этот момент мы проезжали магазин Фисса, и я попросил остановить.
— Мне надо зайти, а отсюда уже пешком в Рэдиссон Прибрежная. А вы где остановились?
— Пока не решили. Ты знаешь Рэдиссон? Хороший отель?
— В прошлый раз он мне понравился, так что рекомендую.
— Тогда там и встретимся. — Рама махнул мне рукой и уехал.
Я постоял перед закрытым магазином, пока «Mahindra Thar» не скрылся, потом обошёл здание и постучал в заднюю дверь. Долгое время никто не открывал, пару раз мне пришлось даже снова напомнить о себе стуком, затем над задним входом загорелся свет, дверь со скрипом приоткрылась и в щель высунулся дробовик. Следом за ним появилась взлохмаченная голова Серёги Боброва.
— Кого там… Струна? Ты что тут делаешь? Давай, заходи.
Он втянул меня внутрь, закрыл дверь на засов и, схватив за рукав, потащил в свой кабинет.
— Давай, давай, — приговаривал он. — Гость в дом — бог в дом. А я уж собирался к тебе с караваном ехать.
Я молча последовал за ним. В комнате было накурено, на столе стояла початая бутылка «Одинокой звезды», поллитровая банка маринованных грибов, тарелка с порезанной колбасой и расписная керамическая чашка с фруктами. Из-за стола, смущаясь, на меня смотрела молодая мулатка. Перед девушкой стоял русский гранёный стакан, на дне которого плескалось виски, в руке её дымилась тонкая сигарета. Телевизор в углу комнаты принимал посильное участие в посиделках. Как только Бобёр закрыл за мной дверь, на экране показалась приятная дикторша и вежливо поприветствовала меня:
— Добрый вечер… — договорить Бобров ей не дал. Взял пульт и выключил звук. Потом повернулся ко мне и спросил:
— Так что ты здесь делаешь? Или растрепал уже кто-то?
— Ничего не делаю. Заехал проездом к тебе в гости. И что мне должны были растрепать?
— Ничего не должны. Я сам тебе всё скажу. Садись, наливай. Это Рэчел, продавщица, — он указал на мулатку.
Та, несмотря на то, что мы говорили по-русски, приветливо кивнула. Я сел и кивнул в ответ.
— Гена.
— Наливай, — настаивал Бобёр. — Такое обмыть положено, так что до краёв.
Я налил в свободный стакан виски и протянул его в сторону Сергея.
— За что пьём, Бобёр?
— Щас! — Бобров мухой метнулся в другую комнату и через мгновение уже стоял передо мной с бордовой коробкой в руке.
— От имени руководства Русской республики, — торжественно начал он. — А также от имени командования Русской Армией, за находчивость и бесстрашие, проявленные при защите страны и граждан, капитан Геннадий Стрин награждается именным оружием, а также памятным знаком «Защитник Отечества»!
Он сунул мне в руку коробку, я поставил стакан на стол и осторожно её открыл. Внутри лежал новенький АПБ, свидетельство о награждении, позволяющее открыто носить его наравне с резидентами городов Русской республики, и маленькая металлическая звезда, раскрашенная в русский триколор. При более внимательном рассмотрении звезда оказалась значком, причём, сделанным из золота и обрамлённым мелкими, не больше десятой карата, бриллиантами. К значку прилагалась трёхцветная колодка и удостоверение. Я не глядя опустился на стул и вопросительно посмотрел на Серёгу.
–Что!? — с вызовом спросил он.
— Это что такое?
— Струна, не строй из себя идиота. Или ты считаешь, что в Демидовске сволочи сидят? По-моему, за то, что ты сделал, тебе вообще памятник надо поставить. Да, ещё! Кавалер памятного знака получает денежное вознаграждение в сумме двадцать пять тысяч экю, вот, держи, — он протянул колоду пластиковых денег. — А если ты надумаешь поступить на службу, тебе автоматически дадут звание майора. Пей, давай! Звезду обмыть положено. И ту, и другую.
— Служу России! — привычно ответил я и залпом опустошил стакан. Рэчел засмеялась и громко захлопала в ладоши. К ней тут же присоединился Бобров. Не успел я поставить стакан, как они тоже выпили, и Сергей разлил по второй.
— Ты ночевать у меня будешь?
— Нет, я в Рэдиссоне хочу остановиться. Представляешь, познакомился в дороге с индусом, Рамачандра зовут, а он по-русски говорит, как мы с тобой. В Волгограде учился. Мы с ним договорились там встретиться.
— Доктор Варма?
— Фамилию не знаю, а что доктор — это точно. Гинеколог.
— Тогда он. Увидишь — привет передай.
— Обалдеть… обрастаете агентурой?
— Да какая агентура, так… Знакомый со связями. Подожди, Струна, а если не ко мне, то зачем ты приехал-то?
— Говорю же, проездом. Я вообще-то на базу «Россия» еду.
— Легализоваться?
— И это тоже. А главное, тридцать восьмого туда моя свояченица прибывает.
— Кто??? — Бобёр изумлённо посмотрел на меня.
— Ну, сестра жены. Свояченица же?
— Дай, угадаю. Жанны?
— Ты знал! — мне стало весело. Похоже, виски начало действовать.
— Не знал, догадывался. Правильный выбор. Одобряю. Я её дело тогда вместе со всеми похищенными в эфиролёте получил, ну и перечитал, когда ты с ней заявился. Хочешь посмотреть?
Я отрицательно замотал головой. Мир перед глазами покачнулся и медленно поплыл влево.
— Ну и правильно. Но от себя скажу. Береги её. Очень положительная девушка.
— Не девушка уже, — я пьяно засмеялся. С дороги и на голодный желудок, алкоголь действовал быстро и безжалостно, как выстрел в голову.
— Так что там с её сестрой?
— Да ничего. Прибывает по категории «Б», просила известить родственников, чтобы кто-нибудь встретил. Жанна не может, она маму ждёт, вот я и поехал.
— Ещё и мама?
— Сам в шоке, Бобёр. Прибежал пацан, вручил телеграмму. А там — «Еду с караваном от Фиссы, встречайте, мама». Ты это, караван, когда ждёшь?
— Гена, ты поешь, а? — Бобёр обеспокоенно посмотрел мне в глаза. — Вот тут колбаска есть, грибочки. Хочешь, я чаю вскипячу?
— Ух! Что-то меня и вправду развезло.
— Так может, тебе постелить?
— Не, я лучше в отель.
— Ну, как хочешь. Тогда я провожу. У тебя какой номер?
— Не знаю.
— Как это? Струна, ты чего?
— Я там ещё не был. Не снял ещё.
— Ясно. Тогда вставай. Пойдём, снимем тебе номер, уложу тебя, выспишься. А завтра с утра придёшь и на трезвую голову обмозгуем, как тебе лучше до базы добраться.
Новая Земля. Дагомея. Лумумба. 25 год 2 месяц 17 число. 09:15
Проснувшись, я первым делом схватил кувшин с водой и торопливо, давясь и проливая, отпил не меньше поллитра. Меня качнуло, с минуту голова шла кругом, но потом состояние нормализовалось, и я смог принять контрастный душ. Теперь хорошо было бы поесть, желательно какого-нибудь супа, и тогда уже можно и к Бобру.
