За стойкой стояла молодая негритянка с толстым пучком мелких косичек на голове и в расписном цветастом широком платье, совершенно скрывающем фигуру.
— Добрый день, — сказала она по-английски. — Господа желают снять номер?
— А что вы можете предложить? — спросил Сергей.
— У нас есть одноместные и двухместные комнаты. Кроме того, вам повезло, — она заговорщицки улыбнулась. — Сейчас свободен один двухкомнатный люкс.
Люкс представлял из себя две смежные проходные комнаты, одна с выходом в общий холл, а вторая — на задний двор. В первой комнате стояла огромная кровать, у меня создалось впечатление, что именно из-за неё номер и называется люксом. Кроме гигантского ложа был ещё шкаф со сдвижными дверями и всё. Больше места в помещении не осталось.
Зато вторая комната могла похвастать гораздо большим количеством мебели. Здесь стоял тяжёлый деревянный стол с четырьмя стульями, наполовину застеклённый резной буфет, этажерка с тонкими витыми ножками, и массивное кожаное кресло. Спальных мест предусмотрено не было.
Задняя дверь выходила в маленький, огороженный кустарником, двор с отдельным въездом и засыпанным галькой местом для машины. В середине двора стояла шестиугольная беседка, густо оплетённая растением, похожим на плющ, но с дубовыми листьями, а в углу располагались все полагающиеся удобства — летний душ с выкрашенной в чёрный цвет бочкой на крыше и туалет.
Главным же украшением двора являлась кирпичная печь, похожая на тандыр с пристроенным сбоку мангалом. Увидев её, Серёга подмигнул мне и потёр руки.
Бобёр выделил Энн кое-что из одежды, мыло и полотенце, и она убежала в душ, а мы разгрузили машину.
Пока носили вещи и продукты, заливали в бак остатки солярки, варили кофе на электрической плитке, и накрывали в беседке стол, Энн привела себя в порядок. Она появилась из душа, одетая в обтягивающую трикотажную майку Сергея на босу грудь, и он замер с открытым ртом. Девушка была красива, но крайне истощена. У меня лично она, прежде всего, вызывала желание хорошенько накормить. А вот Бобёр явно сделал стойку на Энн Баглер. Он присвистнул и замахал рукой.
— Иди кофе пить! — крикнул он. И добавил: — с бутербродами.
Видимо, желание накормить худышку появилось не только у меня. Не успел он договорить, как девушка уже была за столом и только что ложкой не стучала.
За перекусом я наконец-то смог разглядеть нашу попутчицу без пыльной маскировки. Красивая, лет, как мне показалось, тридцати, с длинными, вьющимися каштановыми волосами, впалыми щеками и огромными, как у крошки енота в мультфильме, зелёными глазищами. Энн с видимым удовольствием поглощала бутерброды, пила кофе, умудряясь при этом отвечать на вопросы Боброва. Речь её, как у многих русских, долгое время живущих за границей, была насыщена английскими словами и выражениями.
За обедом миссис Баглер рассказала, что на Старой Земле они с мужем жили в США, в Техасе. Муж был химиком и неплохо зарабатывал. Энн была, как она сказала, housekeeper, то есть, домохозяйкой. И однажды её супругу предложили one way ticket (билет в один конец) в совершенно другой мир. Пригласили на работу по специальности, но оклад в два раза больше, much less taxes (гораздо меньше налогов), а главное — интересные исследования в области органической химии в своей собственной лаборатории.
Энн вообще сначала слабо верилось в существование других миров, всё это казалось ей неведомой great scam (грандиозной аферой), но позже выяснилось, что её муж, Джереми Баглер, не первый, кого переманивали с предприятия на Новую Землю, к тому же, Штаты взяли курс на вывод производств за пределы страны, и впереди замаячил призрак сокращения. Окончательно убедил её последний аргумент вербовщика. Как оказалось, проход через ворота значительно улучшает детородную функцию как у мужчин, так и у женщин. Отсутствие детей очень тяготило Энн Баглер. Они с мужем перепробовали разные средства, но завести ребёнка за время совместной жизни так и не смогли, поэтому, услышав от вербовщика этот довод, девушка ухватилась за последний шанс.
С этой стороны ворот их встретили, доставили на место и выделили достаточно комфортный apartment (квартиру) прямо в пещере. Муж сразу же занялся работой, а Энн, и ещё несколько жён специалистов пытались как-то разнообразить свой досуг. Совершали вылазки на природу, ездили в Лумумбу за покупками, но всё равно скучали.
А однажды Джереми рассказал ей, чем на самом деле занимается. Когда Энн услышала про наркотики, то тут же потребовала от мужа немедленного увольнения и переезда куда угодно, но подальше от этого страшного места. Мистер Баглер, понятное дело, отказался. Она закатила скандал, кричала, что доложит в Лумумбе Ордену… Практически, тут же в комнату ворвались двое охранников, скрутили ей руки и увели. А главное, муж ничего не сделал, чтобы её защитить.
Этот момент Энн особенно подчёркивала. При воспоминании о предательстве супруга у неё текли слёзы и краснели скулы.
Девушку отправили на работу со многими другими рабами. Условия были ужасными. Обычно их будили, поили наркотическим отваром, от которого в организме прибавлялось сил, глаза лучше видели в темноте, и хотелось куда-нибудь идти и что-нибудь делать. Они и делали. Энн каждый день мыла огромные чаны. Сколько это продолжалось, она не знала. Сначала казалось, что муж её наказывает, ждёт, пока жена смирится, после чего всё будет как раньше. Но время шло, а ничего не менялось.
Пару раз она встречала проходившего по коридору супруга, но Джереми всегда отворачивался, делая вид, что никогда раньше её не видел. Это было особенно обидно.
Однажды Энн поставили вынести бак с отходами. Девушка воспользовалась близостью к выходу и отсутствием надзора за ней, и сбежала. Она даже не представляла, что вокруг ночь. Сначала беглянка хотела просто уйти по дороге, но то ли сыграл свою роль свежий воздух, то ли что другое, однако вскоре наркотическое опьянение начало проходить. Стало плохо, началась ломка. Кое-как она разглядела нас, поняла, что мы не из охраны, рискнула и пошла навстречу, в надежде, что ей помогут. Остальную часть истории мы знали.
— А сейчас ты как себя чувствуешь? — спросил Сергей.
— Есть хочу, — ответила Энн с набитым ртом. По мере рассказа количество английских слов в её речи уменьшалось.
— А самочувствие-то как? Ломки нет?
Девушка лишь помотала головой.
— Слабость, спать постоянно хочется. И есть. А в остальном everything O’K.
— Ты понял? — обратился ко мне Бобёр. И сам же пояснил: — Это же золотое дно! Дурь, которая валит как из пушки, а через два-три дня полностью выводится из организма. Понятно, почему они такое мощное производство наладили.
— Подожди, — переспросил я. — Ты же говорил, что эти грибы хуже героина. А здесь, смотри — через сутки уже никакой ломки.
— Она просто вовремя сбежала. Понимаешь, Струна, экстракт люминесцентной поганки возбуждает работу почти всех систем организма. Зрение, слух, пищеварительная система, двигательные функции. Потому и выводится быстро, что и нервы, и печень, и почки и даже костный мозг работают в авральном режиме с бешеной нагрузкой. Ясное дело, что надолго их при такой гонке не хватает. Плюс подавление воли. Так что, если Аня посидела бы на нём с полгодика, отключились бы почти все внутренние органы.
