— Мистер Мозес, можно я повторю, чтобы убедиться, что правильно вас понял? — Майкл морщил лоб и вертел головой.
Мозес кивнул.
— Итак, сюда приезжает какой-то парень. Мне нужно набиться к нему в друзья, рассказать, что я тоже валю в Куинстон, куда ему и надо, и предложить упасть мне на хвост.
Мозес снова утвердительно кивнул.
— А вместо Ирландии самолёт летит в Израиль, — продолжал О’Лири. — Там я сдаю лоха вам под белы ручки, а сам продолжаю путь.
Он посмотрел на молчавшего собеседника и добавил.
— Мне придётся чем-то угощать этого придурка. А я уже говорил вам, что на мели.
— Ты получишь сто экю.
— Но сэр! Я играю фартового парня. Такой мэн не может иметь в кармане всего сотню.
— Угомонись, Майкл. Мы доставим тебя туда, куда сам ты никак не можешь выехать. Разве этого мало?
— Я не говорю, что мало, мистер Мозес, — в возбуждении О’Лири хлопнул ладонями о стол. — Но мне придётся пустить ему пыль в глаза. А как я это сделаю с дырой в кармане? Здравствуйте, мистер, я зафрахтовал самолёт, и у меня не осталось денег? Не пойдёт!
Мозес подумал, что О’Лири, видимо, знает, что обратиться в Нью-Дели ему больше не к кому. Потому и пытается выпросить побольше.
— Мы хотели списать с тебя долг, Майкл.
— Долг долгом, сэр. Но я же прошу не для себя. Это, мать его, представительские расходы!
— Хорошо. Дам пятьсот. Этого хватит.
— Другой разговор, сэр! С такой котлетой в кармане уже можно изображать из себя бизнесмена. Давайте о деталях. Когда он должен прибыть?
— Завтра или послезавтра.
— А если не приедет? Сами знаете, на дорогах неспокойно.
— Если послезавтра его не будет, отправишь мне телеграмму. Да, когда встретишь, тоже отправь.
— Отлично. А самолёт?
— Вылетает через два дня. С вами полетит курьер. Вообще-то это именно курьерский самолёт, так что не опаздывайте. Вылет двадцать второго в восемь утра. Жёлто-белый VR-10, он уже на лётном поле.
— Осталась мелочь, мистер Мозес. Фотография этого парня.
Мозес вынул из портмоне лист с фотокопией АйДи и протянул Майклу. Следом достал пять пластиковых купюр по сто экю и веером разложил их на столе. О’Лири прежде всего сгрёб деньги и сунул в карман. Затем взял листок с копией документа, долго и тщательно его изучал, положил перед собой и зачем-то разгладил бумагу руками.
— Сухов, значит, — вполголоса сказал он.
Собеседник кивнул.
— Хорошо, сэр. Притащу для вас этого Сухова на верёвочке. А что мне за это будет?
Мозес ждал этого вопроса, поэтому тут же ответил.
— Спишем половину долга.
— Половину, сэр? Вроде сначала говорили про весь? И поймите! Это не мой профиль. Кому морду там набить, или выписать путёвку в ад, это всегда пожалуйста. Но Мик Дик не аферист.
Мозесу надоело. Он проклинал О’Лири за то, что тот пытается выцыганить деньги, за то, что сам он так бездарно теряет время в этом никчёмном ресторане никчёмного города. Он взял со стола распечатку, сложил её вдвое и сказал твёрдым голосом:
— Хорошо, Майкл. Верни пять сотен, я буду искать на это дело профессионального афериста.
— Э, э, э! — испуганно вскрикнул Мик и потянулся за бумагой. — Я же не сказал «нет», мистер Мозес!
— Значит, ты согласен?
— Да, чёрт возьми! — О’Лири выхватил распечатку и поспешно сунул её во внутренний карман.
— Отлично. Действуй. Всего хорошего, — завершил разговор Мозес и махнул рукой в сторону двери.
Новая Земля. Дагомея. Посёлок Найроби. 25 год 2 месяц 19 число. 24:40
— Старик, я тебе даже это, одеяло отдам, — глаза Боброва непроизвольно собирались в кучку, несмотря на его усиленные попытки смотреть прямо.
— Бобёр, я не против секса. Занимайтесь на здоровье. Только не спеши влюбляться. Посмотри на себя, ты же плывёшь как пятиклассник. А что ты о ней знаешь?
Бобров наклонился в мою сторону, исподлобья заглядывая в глаза, потом махнул рукой и, пошатываясь, встал.
Мы сидели в шестиугольной беседке во дворе гостиницы, ели жареную змею, которую купили у Джоны, пили местный самогон, кстати, очень неплохой, и беседовали.
Энн пошла в дом, а Бобёр, пользуясь случаем, уговаривал меня лечь спать прямо там, в беседке, и предоставить им с девушкой на двоих единственную в номере кровать. Я уже неплохо выпил, в голове плыло, и в принципе, был согласен с другом. Опасался только чувств, которые тот начал проявлять к нашей гостье.
— Появилась ночью из ниоткуда, — проговорил я, старательно загибая пальцы. — Документов нет…
— Усы, лапы и хвост! — пьяно воскликнул Бобров и засмеялся.
— Да! И ничего больше. Что ещё? — я как мог сосредоточился и продолжил. — Рассказала байку, как её муж предал, а теперь к тебе клеится.
— А может, она тоже влюбилась?
— Может, — согласился я. — А может и нет. Что, если у неё задание такое — втереться в доверие к представителю Русской Армии в Дагомее? А?
Бобров захохотал и отрицательно замотал головой. В беседку, пошатываясь, вошла Энн, посмотрела на нас обоих, налила себе четверть стакана, махом выпила и откусила кусок мяса.
— Мальчики, — пережёвывая обратилась к нам девушка. — А мы вообще куда едем?
— А тебе куда надо? — неожиданно спросил Бобёр и пристально на неё поглядел.
Энн молча сосредоточенно жевала, потом сказала чуть заплетающимся языком:
— Я сначала хотела к русским, — она махнула рукой в неопределённом направлении. — А встретила вас и передумала. Поеду с вами.
— Мы едем в Нью-Дели, — сказал Сергей. — У тебя там есть какие-то дела?
Он собрался, опьянение было почти незаметно. Во всяком случае, говорил Бобёр уже внятно и жесты были определённые.
Энн отрицательно помотала головой.
— У меня нигде никаких дел. Мужа нет, жилья нет. Возьмите меня к себе? Вы же где-то живёте?
— Я сторожу магазин в Лумумбе. В нём же и живу, — совершенно трезвым голосом ответил Бобров.
— А я живу в метеоритном кратере посреди джунглей, — добавил я. — Кроме того, я нелегал.
— Да ладно! — она расхохоталась. — Так не бывает. Никто не живёт в кратере.
— Он живёт, — указал на меня пальцем Серёга. — И он женат.
— Да, — подтвердил я и показал безымянный палец с кольцом.
— Ой, да ну и ладно, — надулась Энн и добавила. — Я к вам в жёны и не набивалась. Мне жить негде. Думала, вы пристроите, а вы сами… — Она махнула рукой и налила всем ещё.
