— Кто там?
— Уборка, сэр. Вам требуется уборка номера?
Я оглянулся. В принципе, если не считать смятой постели, спёртого воздуха, и валяющихся горой сумок, в номере был порядок. Я взял пакет с мусором и, открыв дверь, сунул его прямо в руки удивлённому уборщику.
— А почему так рано?
— Не рано, сэр. Десять часов. Всё по графику.
— Десять? — я захлопнул дверь перед его носом и посмотрел на мирно спящего под столом Мика. Хорошо, что самолёт не рейсовый, а зафрахтованный, подумал я. К восьми тридцати мы опоздали полтора часа назад.
Из ванной раздавались еле слышные стоны. А что, тоже неплохой способ взбодрить организм, сказал я про себя, снял трубку и заказал четыре кофе. В этот момент под столом послышался странный звук, казалось, будто одинокая мышь пытается доскрипеться до своих через стену, и над столешницей появилась рыжая, ещё более всклокоченная, чем вчера, голова.
— Тх..э. Сттт? — вопросительно произнёс Мик.
Открылась дверь душевой и в комнату вошли мокрые, румяные и счастливые Бобёр и Энн. Мик перевёл на них изумлённый до обалдения взгляд, помолчал и повторил:
— Тамхх… истфф?
Каким-то чудом Бобров его понял, посмотрел на часы и ответил:
— Десять, десять.
— Аа!!! — Мик пулей вознёсся над столом, мгновенно схватил бутылку пива, зубами сорвал пробку и одним глотком осушил её. Постоял, ожидая, когда прекратится карусель перед глазами и почти нормальным голосом сказал:
— We’re fucked up, guys! (я не рискнул приводить эту фразу в переводе, чтобы не использовать нецензурную лексику в тексте. Но смысл приблизительно передаёт фраза «Мы пропали, парни»).
— Почему? — спросили мы в три голоса.
— Наш самолёт улетел в восемь тридцать.
— Но ты же сказал, что зафрахтовал его, — напомнил Бобров. — Неужели он тебя не дождётся?
Под осуждающие взгляды всех троих Мик выпил последнюю бутылку пива, обвёл нас грустными глазами и печально сказал:
— Ничего я не фрахтовал, парни. Я вешал вам на уши лапшу. Меня самого посадил на хвост один курьер. А теперь я опоздал, и мне конец. Остаётся только нажраться в хлам и покорно ждать своей участи.
Он поискал глазами на столе бутылку, не нашёл и вопросительно посмотрел на меня.
В этот момент в дверь постучали. Мы хором крикнули «Да!», и в номер вошёл коридорный, катя перед собой столик с четырьмя чашками кофе, кувшинчиком слишком жёлтого молока, блюдечком мёда и большим графином воды. Отдельной стопкой располагались вставленные друг в друга четыре стакана.
— Ваш кофе, господа, — сказал он. — Администрация решила добавить к вашему заказу немного золотого молока и мёда. Это старинный индийский рецепт, он очень помогает при любых болезнях. В том числе и при переизбытке алкоголя в организме. Начните свой день с него, и надеюсь, вы оцените заботу наших сотрудников о своих гостях.
Мы вежливо поблагодарили коридорного, а Бобёр порылся в кармане и протянул ему пластиковую купюру в пять экю. До этого момента я считал, что деньги из пластика не мнутся. Однако, пятёрка оказалась мятая. Коридорный долго пристально смотрел на неё, но всё-таки взял и поблагодарил Серёгу кивком головы.
Глава 6
Новая Земля. Британская Индия. Нью-Дели. 25 год 2 месяц 22 число. 11:40
— Ну, вы, русские, и пьёте, — приговаривал Мик, мелкими глотками прихлёбывая кофе. — Я слышал, что ваши люди крепче всех в мире, но всегда считал, что только после ирландцев.
— Мик, не о том разговор, — прервал его Бобёр. — Что делать будем?
Пару минут все молчали, затем я предложил:
— Серёга, садись в машину, дуй в аэропорт, узнай, что и когда намечается, и оставь наш телефон. Мик, ищи знакомых. Ты город лучше всех знаешь. Я пойду в порт. А Энн остаётся на связи. У кого появятся какие новости, звоним в номер, сообщаем Энн. Она передаст остальным.
— Нормально, — сказал Сергей. — Только одна поправка. Я довезу тебя в порт, пешком долго. А там ты уже пойдёшь всё разузнавать, а я двину в аэропорт.
— Да! — воскликнул Мик. — У меня есть, с кем связаться.
Мы допили молоко и кофе и дружно спустились вниз.
В порту было суетно, все бегали и казались заняты делами. У меня долгое время не получалось остановить кого-либо для разговора. Люби останавливались, прислушивались, но как только звучал вопрос, недоуменно пожимали плечами и шли своей дорогой. И тогда я поступил проще. Спустился на пирс и взошёл на первое попавшееся судно. Я совершенно не разбираюсь в кораблях, для меня всякие бом-брамсели равнозначны матерным выражениям. Потому даже близко не понимал, что за корабль выбрал. Обычная металлическая посудина, снизу, скорее всего, винт, сверху — труба. Длиной метров двадцать, половину палубы занимала надстройка, блестевшая круглыми иллюминаторами. В общем, это было похоже на корабль, что меня вполне устраивало.
Звякнув, открылась металлическая дверь, и мне навстречу вывалился татуированный до черноты молодой парень, в обрезанных по колено джинсах, резиновых шлёпанцах, панаме и вполне ожидаемой майке-тельняшке. Он пристально посмотрел на меня, старательно насупил брови и максимально строго для своего юношеского голоса сказал:
— Куда прёшь?
— О, какой ты грозный, — ответил я. — Как тебя зовут, матрос?
— Олаф Ольгерсон, — машинально ответил он и спохватился. — А тебе что здесь надо?
— Я хотел узнать, Олаф, как я могу добраться до Куинстона. А лучше до Порто-Франко. Не знаешь, может, есть возможность зафрахтовать какой-нибудь корабль? Или кто-то из капитанов идёт в ту сторону и готов взять пассажиров?
— Зафрахтовать… — он посмотрел на меня с уважением. — А куда вам надо? В Куинстон или в Порто-Франко?
— Есть разница?
— Ну, сэр, такое ощущение, будто вы никогда не ходили по морю и даже в глаза не видели карты. Между ними же тысяча миль.
— Олаф, ты мне скажи, кто-нибудь туда вообще плавает?
— Я пока точно не знаю. Всё зависит от стоимости фрахта.
— А перевозка пассажиров сколько стоит?
— Пассажиров можно взять, если есть попутный груз. Кто-то возит уголь в Нью-Портсмут, а это обязательно через Куинстон. Они могут прихватить и пассажиров. Но тоже не всегда.
— Олаф, осьминожий выпердыш, ты чего там застрял? — донеслось из открытой двери. — А ну неси свою ленивую задницу сюда. Картошка сама не почистится.
Юношу будто сдуло ветром. Я постоял с минуту в одиночестве, размышляя, как среди стоящих у пирсов кораблей, определить те, что возят уголь. Не придумав ничего умнее, чем искать по чёрным угольным бортам, решил сперва позвонить в отель, узнать, нет ли новостей.
