— Садитесь.
— Что случилось, Мэри, — я был не на шутку взволнован.
— Ничего страшного, Гена. Просто утром мне поступила информация, что тридцать восьмого числа на базе «Россия» ожидается прибытие Анны Карповиц.
Я непонимающе махнул головой, прося продолжать. Но ответила мне Жанна.
— Гена, это моя младшая сестра. Мэри, а что ещё известно? Отец тоже с ней?
— По имеющейся у Ордена информации, Анна Карповиц записана как сирота и идёт по категории Б, то есть по программе переселения неимущих.
— Как неимущих? — глаза Жанны стали вдвое больше обычного. — У папы же была хорошая должность и свой бизнес. Анька никогда ни в чём не нуждалась. Почему неимущих?
— Этого я не знаю. Но мне, как представителю отделения, в юрисдикции которого проживает ближайший родственник прибывающей, передали по ней информацию и попросили предложить вам встретить Анну Карповиц на базе «Россия».
— Странно, нас, когда мы с мамой приехали, никто не встречал.
— Жанна, у вас же здесь не было родственников, — встрял я.
— Нет, дорогая, — Мэри мило, но всё равно официально улыбнулась. — В деле отмечено, что Анна Карповиц сообщила о родственниках здесь и попросила по возможности её встретить.
Она перевела взгляд на меня и продолжила:
— А для тебя, Гена, это будет отличная возможность легализоваться. Я передам аудиозаписи и документы по твоему делу, и ты наконец-то получишь свой собственный АйДи. — Она посмотрела на нас обоих, улыбнулась, и добавила. — И тогда вы сможете взять одну фамилию. Как настоящие, — она подчеркнула это слово, — муж и жена.
Потом мы сидели в бамбуковом баре и переваривали информацию. Я пил маленькими глотками кофе, запивая его по карпатской привычке холодной водой, Жанна цедила уже второй бокал вина. Между глотками она неохотно рассказывала:
— Родители развелись, когда я пошла в первый класс. Не знаю, как он это сделал, но мы с мамой остались в однокомнатной квартире, а Анька ушла с ним в загородный дом. Отец тогда получил должность на таможне, а кроме этого, открыл магазин по продаже конфиската. Формально владелицей сделал свою сестру, тётку мою, она вообще в другом городе живёт, а управлял сам. Получилось очень подло, они имели всё, а алименты он платил с минимальной зарплаты.
Было заметно, что Жанне неприятна тема разговора. Она вертела головой, отвлекаясь на всякие мелочи и буквально заставляла себя продолжать рассказ.
— Понимаешь, Струна, она постоянно хвасталась. Я не хотела её видеть, а она приезжала на машине с шофёром только чтобы похвалиться новой шубой, телефоном или ещё чем-то. А мы впроголодь жили, Гена! — Жанна сорвалась на крик и у меня защемило сердце.
Через минуту она справилась со слезами и продолжила.
— Знал бы ты, как я её ненавидела тогда. Мама всю жизнь всё тянула сама. И я старалась, училась. Гена, я одевалась хуже всех в классе, а у Аньки было всё, что хочешь, и она ничего не хотела делать, за неё все проблемы папочка решал. За неё, Струна, а меня как будто и не было!
Из глаз Жанны катились слёзы, лицо раскраснелось, после каждого слова она всхлипывала, но продолжала:
Однажды Анька передала для меня целый мешок одежды. Типа, ей не подошло. Я, когда его взяла, чуть не умерла от счастья. Дома открыла, а там всё ножницами изрезано. Ни одной целой вещи, Гена! Как я плакала тогда. Мне хотелось убраться далеко-далеко, чтобы никогда её больше не видеть. А потом мы с мамой сюда уехали. И здесь я тоже училась. А мама работала. У меня ведь в школе даже мальчика не было, одна учёба.
Она махнула рукой, показывая, что не хочет об этом говорить, потом всё-таки продолжила:
— С отцом, скорее всего, что-то случилось и за Анькой теперь ухаживать некому. Вот она к нам и потянулась. Думаешь, мы ей нужны? Да ни фига! Ей нужен кто-то, кто будет счета оплачивать. Видеть её не хочу! — Жанна залпом выпила остаток вина в бокале и пьяно махнула рукой бармену, заказывая ещё.
Бармен посмотрел на меня, и я помотал головой. Он кивнул и налил в бокал сок. Похоже было, что сегодня нам уже никуда не уехать. Я посмотрел в глаза жены и предложил:
— Поехали домой, на биостанцию. Там и решим, что дальше делать. Может, вообще встречать твою сестру не будем.
Жанна молча кивнула, я положил на стол деньги, и мы направились к машине.
По дороге никто не сказал ни слова. Я обдумывал ситуацию, а у жены просто закрывались глаза. Дома я помог ей зайти в спальню, бережно раздел и уложил в постель. Никакого осуждения не было. Я прекрасно понимал, что чувствовала моя любимая, и чего ей стоило поднять эти неприятные воспоминания.
Новая Земля. Дагомея. Лимпо. 25 год 2 месяц 15 число. 08:15
— Геночка, я тебя люблю. Спасибо тебе, — Жанна подошла сзади, глаза мне закрыли ладони, в затылок упёрлась мягкая грудь, а макушку увенчал звонкий поцелуй.
— Не за что, — сквозь её пальцы ответил я. — Я тебя тоже люблю. Так что, мы едем?
— Чтобы она опять хвасталась? Нет уж!
— Рыжая, она же прибывает по программе для неимущих. Наоборот, похвалишься новым колечком, приоденешься. Хоть раз пусть тебе позавидует.
— Ой, я и забыла, — Жанна улыбнулась, но потом снова нахмурилась. — Нет. Не умею я хвастать. И потом, куда мы её денем? Я не хочу, чтобы Анька с нами жила.
— Думаю, когда ты расскажешь, что мы живём в кратере посреди гор и джунглей, она сама откажется. А мы предложим доставить её в Русскую республику.
— Ага! И повесим на шею маме! Не надо ей такого счастья.
Раздался стук в дверь и тут же, не дожидаясь ответа, в дом вбежал чёрный мальчишка лет двенадцати, одетый в джинсовые шорты и бейсболку с вышитым почтовым рожком и надписью «New Mail». На плече его висела широкая кожаная сумка.
— Мисс Сухов? — спросил он, глядя на Жанну.
Та важно кивнула и поправила:
— Миссис.
— О ‘Кей. Вам телеграмма.
Мальчишка вручил Жанне конверт, дал расписаться в квитанции и так же бесцеремонно покинул дом. Жена быстро прочла телеграмму, о чём-то задумалась и, не глядя, протянула бланк мне. На листе бумаги латиницей было написано: «VYEHALA V LIMPO S KARAVANOM DL’A FISSY dot VSTRECHAYTE dot MAMA»
Новая Земля. Дагомея. Лимпо. 25 год 2 месяц 16 число. 06:55
На площадке было шумно. Тарахтели, прогреваясь, лесовозы, перекрикивались их водители, последний раз перед выездом проверяя наличие всего необходимого и друг друга. Всё вокруг выло укутано серым дизельным дымом. Мы с Жанной стояли чуть в стороне. На моих плечах был рюкзак однодневка, в руках оружейная сумка с новенькой четыреста шестнадцатой. Глаза Жанны были красными и мокрыми.
— Может, всё-таки вместе поедем? Хотя бы до Лумумбы. Там маму и подождёшь. — с надеждой спросил я.
