Последующая проповедь прозвучала чуть ли не скороговоркой. Все собравшиеся прекрасно понимали, что главное событие дня уже произошло, поэтому механически крестились и «аминькали» в положенных местах, думая лишь о том, чтобы скорее выйти на свежий воздух. Священник был опытным, поэтому также времени не затягивал. Не прошло и четверти часа, как Дугласы садились в экипажи. Обе семьи по негласному обычаю уезжали по очереди и не мешали оппонентам покидать нейтральную территорию.
Кавалькада уже выезжала из огороженного низким палисадником церковного двора, когда к Джеку подъехала, ловко управляя кобылой, Амалия.
— Мистер Рэд, — со смущенной улыбкой позвала она. — Я хочу вас попросить… Только вы не думайте.
— Что, мисс Амалия? — повернулся к ней Джек.
Девушка была красней варёной свёклы, руки, забыв узду, нервно теребили подол платья, лежащий на спине лошади. Глаза бегали.
— Я такая рассеянная, простите меня…
— За что? Вы мне ничего не сделали.
— Ой, нет. Я совсем не это имела в виду.
— Тогда о чём вы, мисс Амалия?
— Понимаете… — девушка замялась ещё сильнее. — Я оставила в церкви свой молитвенник.
— И?..
— И… хотела бы попросить вас его принести, мистер Рэд. Понимаете, кому-то из братьев было бы небезопасно возвращаться. Тем более в одиночку. А мне не хочется, чтобы бабушка узнала, какая я разиня.
— Хорошо. Я конечно же окажу вам эту маленькую услугу, мисс Амалия.
— Ой! Я вам так благодарна!
Никого из людей в церкви уже не было, но это не значило, что помещение пустовало. Стоило уйти прихожанам, как в зал пробрались козы. Сейчас четыре рогатых старательно вылизывали оклеенные обоями стены, время от времени вознося молитву на своём козьем наречии. Рэд улыбнулся, подумав, что животные Хиллтауна куда набожнее людей. Горожане и лишней минуты не задержались внутри, а козы пришли в дом божий, как только стало возможно.
Книга лежала на скамье, как раз на том месте, где сидела девушка. На самом виду. Чтобы оставить её так, нужно быть очень рассеянной. Джек поднял молитвенник за переплёт и слегка потряс. Ничего не выпало. Тогда он зацепил страницы и стремительно пролистал их, выпуская из-под большого пальца. Тоже ничего. Стоп. А это что? Номер пятой страницы оказался обведён свинцовым карандашом.
На ранчо уже вовсю царило веселье. Полковника с внуками ждали растопленная уличная печь красного кирпича, нарезанные стейки, а к ним десяток раскрасневшихся родственников с окрестных ферм. Мужчины выволокли в патио фисгармонию, а женщины споро организовали самодеятельный оркестр с флейтой, валторной, скрипкой и пятиструнным банджо. Хозяина встретили невероятной мелодией, сочетающей в себе торжественность органа и разухабистость кантри-инструментов. Видно, что довольны образовавшимся пикником были все. Естественно, за исключением неудачливого бычка.
Пили на удивление мало. Рэд ожидал непрерывного потока виски, однако, алкоголь употребляли очень умеренно. Женщины лили в красивые стеклянные бокалы самодельный лимонад и добавляли чуть-чуть бренди. Девушкам спиртное отмеряли столовой ложкой. А детям, небольшой выводок которых возглавлял Боб, досталось по капле в медовом отваре.
Но несмотря на поголовную трезвость, люди откровенно веселились. Танцевали под довольно слаженный концерт, затем и взрослые и дети играли в серсо. Потом начались песни. Сначала хором исполнили «Когда святые маршируют». Следом две крохи лет пяти-шести унисоном просюсюкали «У Мэри был ягнёнок» и сорвали гром аплодисментов. После них один из многочисленных то ли братьев, то ли дядей, слегка смущаясь, спел «Мой Нью-Орлеан», чем несказанно удивил Рэда. Он-то считал, что «Дом восходящего солнца» придумала группа «Энималз». Дальше гости весело скакали парами под «Детей пионеров» и «Ослиные скачки». Рэд с удовольствием прыгал с какой-то возрастной, но очень бойкой тётушкой. Ближе к вечеру старшее поколение с ностальгией затянуло что-то на шотландском языке, причём, судя по тому, что Джек не понял ни слова, по-гэльски.
Солнце уже коснулось краем горизонта, когда Рэд подошёл к своему работодателю.
— Джед, надеюсь, ты согласишься, что лучше всего нам будет выйти завтра на рассвете. Нам ещё сто миль стадо гнать.
Джонсон повернул к нему раскрасневшуюся физиономию, широко улыбнулся и подмигнул блестящим от алкоголя глазом.
— Куда ты торопишься, Джек? — немного невнятно спросил он.
— За своей парой тысяч, ты же знаешь. Согласись, Джед, получить две тысячи за две недели совсем не то же самое, что получить две тысячи за месяц.
— Да ладно тебе, — отмахнулся Джонсон. — Хорошо же. Развлекайся. А завтра подумаем, когда лучше выступать.
— Если тебе нужно о чём-то думать, можешь подумать в дороге.
— Нет, Джек. Я пойду тогда, когда сам захочу. Нас ведь никто не гонит. И люди хорошие. Вон, смотри, моя Мелани за пианино села.
— Это орган. Точнее, фисгармония.
— Да какая разница. Главное, что она играет, а другие слушают. Я горжусь своей женой, Джек. Тебе никогда не понять, каково это, иметь образованную жену, на зависть знакомым. И Малыш, когда вырастет, тоже будет ей гордиться. А я сделаю так, чтобы он женился так же удачно, как и его отец.
Жора молча отмахнулся и пошёл ближе к музыке. Мелани Джонсон, закрыв глаза, с упоением наигрывала смутно знакомую мелодию. Джек прислушался и к собственному удивлению узнал песню, которая звучала вступлением в виденном когда-то детективном сериале. Как только фисгармония стихла, он наклонился и сказал женщине на ухо:
— Ты не заметила, что Джед — единственный, кто сегодня набрался?
Мелани неспешно выбралась из-за клавиатуры, энергично кивая на многочисленные похвалы слушателей, взяла собеседника за локоть и отвела чуть в сторону.
— И что в этом плохого? — спросила она. — Мистер, Джедедайя Джонсон гнал стадо триста миль. Мне кажется, после такого перехода он имеет право немного расслабиться.
— Конечно. Имел бы, если бы подобно остальным, мог спокойно уехать домой. Не забывай, мы живём здесь на птичьих правах, кроме того, именно ваше стадо пасётся на землях Дугласов. Я предложил ему выехать на рассвете, но Джед, кажется, слишком сильно расслабился.
— Ну и что?
Джек опустился на скрещенные ноги и посмотрел на собеседницу снизу-вверх, но таким взглядом, будто сверху вниз.
— Это было давно и очень далеко отсюда, — неспешно начал он.
— Ты хочешь рассказать мне басню?
— Можешь не слушать…
— Нет, почему же. Продолжай. Я люблю выдуманные истории.
— Тогда дальше. Давным-давно в совершенно другой стране жили две семьи. Крупные. У каждой было много земли, овцы, поля. И однажды они обнаружили, что им обоим принадлежит одно и то же озеро. Называлось оно Лохфосса.
