Через час друзья возвращались в гостиницу и со смехом обсуждали только что прослушанную оперу.
— Вы зря смеётесь, джентльмены, — Амалия надменно задрала носик, умудряясь смотреть на здоровяка Злобного одновременно снизу-вверх и как бы сверху вниз. — Мне опера очень понравилась. Замечательная музыка, да и постановка не оставляет желать лучшего.
— Ага, — смеясь согласился Кулик. — Особенно, когда Онегин с Ленским пригнали стадо на ранчо к Лариным. Да и сцена дуэли не подкачала. Режиссёр явно изучил не одну схватку настоящих ганфайтеров.
— Я только не пойму, — подхватил Африка, — почему Татьяна в конце бросилась под паровоз.
— Потому что вы, все трое — бесчувственные снобы, джентльмены, — безжалостно резюмировала девушка. — Как можно было не растрогаться во время сцены президентского бала четвёртого июля, не понимаю. Мистер Рэд, а почему вы молчите? Можно подумать, вы в отличие от нас, смотрели не всемирно известную театральную труппу, а лекцию общества трезвости.
— Что вы, мисс Дуглас. Я впечатлён до глубины души. Автор явно имел какие-то сведения об оригинале. И мне жаль, что сведения эти оказались отрывочными.
— Да?! — Амалия подбоченясь посмотрела на самозваного критика. — Так, может, вы поведаете нам, как всё было на самом деле?
— Куда-а, куда-а. Куда вы удалились. Весны моей златые дни-и. — Африка пропел неожиданно мелодичным и отлично поставленным тенором, и девушка заслушалась, несмотря на то, что ни слова не поняла. А Юра продолжал. — Что день грядущий мне готовит? Его мой взор напрасно ловит. В глубокой мгле таится о-он…
— Чи гэпнусь я дрючком пропэртый, — низким баритоном подхватил Злобный. — Чи мымо пролунаэ вин…
Все трое разразились смехом.
— Но позвольте, джентльмены, — очнулась очарованная слушательница. — Ничего этого в опере не было!
— Это у Бонтона не было, Амалия, — пояснил Джек. — А у Пушкина было. И у Чайковского тоже. Но спорить не буду, эти актёры тоже пели хорошо.
Проснулся Джек рано, солнце только-только поднялось из-за горизонта. Натянул штаны, берцы, шляпу и спустился на первый этаж. Остальные путешественники ещё спали. Впрочем, не только они. Портье за стойкой также не оказалось, так что Жора решил сгонять в бар, заказать кофе на всех.
Йохан Белов уже стоял на посту, более того, встретил знакомца с улыбкой и за пару минут организовал небольшой медный чайник, полный напитка, сваренного по-немецки. Как раз нужной концентрации и сладости. Жора не выдержал, стрельнул на стойке чашку чуть больше напёрстка, плеснул себе и с удовольствием сделал первый за день глоток.
— Спасибо, дружище, — кивнул он бармену. — Именно то, что нужно.
— Не забудь вернуть чайник, — прогудел в ответ Йохан.
На обратном пути его остановил незнакомый голос.
— Джек Рэд?
Сицкий оглянулся. Посреди улицы стоял высокий мужчина в насквозь пропылённом плаще и такой же шляпе. Под расстёгнутым плащом виднелись две кобуры.
— Допустим, — неспешно ответил Жора. — Но кто вы и что вам от меня надо?
— Поверь, не пройдёт и минуты, как тебя перестанет беспокоить этот вопрос. Как, впрочем, и любой другой. Но я не стреляю в спину, поэтому держи.
Ганфайтер ловко выдернул револьвер с левого бедра и бросил Джеку. Тот даже не пошевелился, чтобы поймать. Лишь укоризненно глянул на смотрящее на него дуло второго Кольта.
— Ну уж нет, — помотал головой Рэд. — Я не пользуюсь непроверенным оружием. Если хочешь стреляться, то подожди, пока я схожу за своим.
Не дожидаясь ответа, он развернулся и вошёл в дверь гостиницы. В номере оказалось пусто. Ни Злобного, ни Африки в кроватях не было. Рэд сдёрнул с крючка на стене пояс, застегнул его, не заморачиваясь остальными деталями одежды. Вынул Смит-Вессон, резко переломил его, проверяя наличие патронов, и вышел в коридор. Тяжесть сорок четвёртого русского придавала уверенности. Жаль только, что друзей найти так и не удалось.
Стрелок всё ещё стоял посреди улицы, но теперь он был не один. Шагах в двадцати за его спиной уже собиралась толпа. Жора остановился напротив и опустил правую руку. Противник медленно обвёл глазами периметр, затем без какой-либо команды мгновенно рванул кольт и нажал спуск. В этот момент Джек уже летел вперёд и вправо, наставив свой ствол на грудь противника. Выстрелы прогремели одновременно и неестественно громко. Ухо Джека обожгло. Опять левое, только ведь зажило, недовольно подумал Жора.
Его пистолет не подвёл, и тяжёлая пуля сорок четвёртого калибра шарахнула противника в грудь, заставив того сделать пару шагов назад. Раздался глухой металлический звук. Впрочем, никакого другого эффекта выстрел Рэда не произвёл, и незнакомец вновь наводил ствол. В этот раз Джек оказался быстрее. Не желая рисковать, он внимательно смотрел на лоб неизвестного стрелка, стараясь отрешиться от остального мира. Только он, продолжение его руки — револьвер, и цель — тёмная складка прямо под срезом шляпы.
В этот раз всё получилось, как должно быть. Незнакомец картинно раскинул руки и повалился на спину, а Джек в это время уже перекатывался, беря на прицел вход в гостиницу. Если он не ошибся, первый выстрел был не двойным, а даже тройным. И третий стрелял именно с той стороны.
Но через секунду он поднимался, зажимая пальцами кровоточащее ухо. А из открытой двери ему приветливо махал Злобный. Рука друга сжимала цевьё Винчестера.
— Во-он, видишь? — спросил Кулик. — напротив, за углом валяется. Не люблю нечестных поединков, а этот целился как раз тебе в спину.
— Тогда спасибо.
— Да чего там. Свои люди. Пойдём, на твоего посмотрим, что-то мне не понравилось, как он на первый выстрел отреагировал.
— Вот-вот. Точно в бронике.
— Что происходит? Кто стрелял? — к гостинице, поднимая пыль копытами пегой кобылы, подъехал шериф.
— Всё в порядке, герр Конц, — Джек доложился, вытянувшись в струнку. — Закона это не касается. Я стрелял лицом к лицу, и противник был вооружён.
— А вон тот, — Злобный махнул винтовкой, — целился Джеку в спину. И если это не попытка убийства, то можете звать меня папой римским.
— Разберёмся, ваше святейшество, — улыбнулся шериф.
Он прошёл к лежащему посреди улицы покойнику, долго там возился. Зачем-то расстегнул на нём пиджак. Потом положил на лицо отлетевшую в сторону шляпу и ушёл за угол, ко второму.
— Эй! — прокричал с крыши гостиницы Африка. — У вас всё нормально?
— Ты что, только сейчас забрался? — спросил Злобный.
— Нет, конечно. Просто надоело сидеть, когда всё уже кончилось.
— Ещё раз спасибо, — Жора пожал руку другу. — Не ожидал, что вы организуете такую поддержку.
— А чего ты ожидал? Что я тебя брошу? И не надейся!
Шериф подошёл, когда компания уже завтракала. Он тяжело уселся на свободную табуретку и опустил тяжёлый подбородок на ладони. Некоторое время молча смотрел, как друзья едят, затем кивнул.
