— Нет, нет, лейтенант. Когда мы сюда пришли, она была заперта.
Джек посмотрел на патрульного, словно тот был Иисусом, сошедшим на землю.
— Что вы сказали?!
Ребекка, пораженная не меньше Джека, переспросила:
— Заперта?
Толстяк ответил:
— Видите ли, у этой девицы, Паркер... простите, мисс Паркер... у нее был ключ. Она вошла в дом, позвала Вастальяно, решила, что он еще спит, и поднялась наверх, чтобы разбудить его. Она увидела, что дверь в ванную заперта. Поскольку Вастальяно не откликался, она испугалась, не случилось ли у него чего-нибудь с сердцем. Мисс Паркер заглянула под дверь, увидела его руку и все это море крови. Она сразу же позвонила по 911. Я и Тони — мой напарник — были здесь первыми. Мы решили сломать дверь на случай того, что парень мог быть еще жив, но с первого же взгляда все поняли. Позже мы обнаружили на кухне и его дружка.
— Дверь в ванную была закрыта изнутри? — повторил вопрос Джек.
Патрульный поскреб свой массивный подбородок и сказал:
— Да, да, именно. Изнутри. Я в этом абсолютно уверен. Если бы она была закрыта снаружи, мы бы, наверное, не стали ее ломать, правильно? Вот, посмотрите сюда. Видите? Специалисты называют это интимным замком. Он не может закрываться снаружи.
Ребекка вмешалась в разговор:
— Значит, убийца не мог закрыть дверь после того, как расправился с Вастальяно?
— Нет. — Джек внимательно рассматривал сломанный замок. — Похоже, что Вастальяно сам закрыл за собой дверь, пытаясь спастись от преследователей.
— Но его же растерзали, — сказала Ребекка.
— Да.
— В закрытой ванной.
— Да.
— Где окно представляет собой лишь узкую щелочку?
— Ага.
— Оно слишком узкое, чтобы убийца мог через него скрыться.
— Даже чересчур узкое.
— Так как же это было сделано?
— Если бы я знал, черт возьми!
Ребекка серьезным голосом сказала Джеку:
— Только не говори со мной о мистике.
— Да ты что, Ребекка!
— Тут должно быть какое-то объяснение.
— Я в этом абсолютно уверен.
— И мы найдем это объяснение.
— Не сомневаюсь.
— И достаточно логичное объяснение.
— Конечно, Ребекка.
4
В это утро у Пенни Доусон случилась крупная неприятность. Школа Уэлтон, частная школа, располагалась в большом, просторном четырехэтажном доме на чистой зеленой улице в тихом, респектабельном районе. Нижний этаж был оборудован для занятий музыкой и спортом. На втором этаже начинались классы — с первого по третий, на третьем — с четвертого по шестой. Кабинеты администрации и студия звукозаписи находились на четвертом этаже.
Пенни училась в шестом классе, на третьем этаже. Именно в переполненной, гудящей раздевалке третьего этажа и случилась неприятность.
Перед началом первого урока в раздевалке было полным-полно детей, стаскивающих с себя теплые куртки, тяжелые ботинки и прочую зимнюю одежду.
Снег обещали где-то к полудню, и все были одеты соответственно.
Первый снег в году! Для городских детей он всегда был торжественным событием. Предвкушение этого праздника подняло всем настроение. В раздевалке слышались смех, визг, звуки потасовок, восторг по поводу того, как много снега может выпасть. Кто-то о чем-то таинственно перешептывался, ронял на пол учебники, стучал металлическими коробками с завтраком.
Стоя спиной ко всему этому шуму, Пенни стаскивала перчатки и разматывала длинный шерстяной шарф. Она заметила, что дверца ее высокого узкого шкафчика немного погнута внизу и перекошена, как если бы кто-то пытался туда залезть. При ближайшем рассмотрении она заметила, что кодовый замок сломан.
Нахмурившись, Пенни открыла дверцу и... в изумлении отпрыгнула от свалившейся к ее ногам горы бумаг. Она всегда складывала вещи в своем шкафчике очень аккуратно, теперь же все было сбито в одну большую кучу. Хуже того, все ее книги были разорваны, страницы изрезаны, а некоторые — смяты.
Желтый линованный блокнот был разодран на мелкие клочки. Все карандаши разломаны.
Карманный калькулятор разбит вдребезги.
Те, кто стоял рядом, увидев эту печальную картину, сразу же притихли и выжидательно смотрели на Пенни.
Пенни присела и, раздвинув кое-какие мелкие вещи, заполнявшие нижнее отделение ящика, высвободила футляр с кларнетом. Она не взяла инструмент домой, так как у нее не оставалось времени для музицирования. Застежки на футляре были подозрительно погнуты. Пенни боялась заглянуть внутрь. Салли Резер, лучшая подружка Пенни, подошла к ней.
— Что случилось, Пенни?
— Откуда мне знать?
— Это не ты сделала?
— Конечно, нет. Я... я боюсь, что мой кларнет сломан.
— Кто же это? Настоящее свинство!
Крис Хоу, мальчик из шестого класса, который все время дурачился и иногда бывал просто несносным, но иногда бывал и хорошим, потому что немного походил на Скотти Байо, присел рядом с Пенни, судя по всему, пока он не видел здесь ничего необычного.
— Боже, Доусон, я и не знал, что ты у нас такая неряха!
Салли вмешалась:
— Да это не она...
Но Крис перебил ее:
— Я готов поспорить, что у тебя там целая куча противных тараканов.
Салли закричала:
— Чтоб у тебя язык отсох, Крис!
Крис удивленно посмотрел на Салли, эту рыженькую, маленькую и тихую девчонку, всегда мягкую и спокойную. Правда, когда дело доходило до защиты друзей, Салли становилась настоящим тигром. Крис зыркнул глазами и угрожающе спросил:
— Что ты сказала?
— Иди в туалет, засунь голову в унитаз и дважды нажми на спуск. Нам и без твоих идиотских шуток тошно. Кто-то разворотил шкаф Пенни. И это совсем не смешно.
Крис посмотрел повнимательнее.
— А, ну да, я просто сначала не понял, что произошло на самом деле.
Извини, Пенни.
Пенни боязливо открыла футляр для кларнета. Инструмент был разломан пополам. Салли положила руку на плечо Пенни.
— Кто это сделал? — спросил Крис.
— Мы не знаем, — ответила Салли. Пенни уставилась на кларнет. Ей хотелось плакать, но не из-за потери инструмента, хотя, конечно, и это было ужасно. Ей было горько оттого, что в самом разбое крылось предупреждение о том. что она — нежелательный человек в школе.
Во всей школе Уэлтон только у них с Дэйви отец был полицейским. У остальных детей родители были адвокатами, врачами, бизнесменами, стоматологами, биржевыми маклерами и рекламными агентами. Некоторые школьники, разумеется, под определенным семейным влиянием, говорили, что детям полицейских не место в их элитарном учебном заведении. К счастью, таких детей было немного. Большинству было все равно, чем зарабатывал свой кусок хлеба Джек Доусон. А были и такие, которые считали, что иметь отца-полицейского гораздо интереснее, чем папашу-банкира или менеджера.
