М-да. Если бы ветер чуть посвежее, наверное на шлюпке нам было бы и не выгрести. Но сейчас терпимо. Буруны сверху видно, вдоль правой каменной стены вроде как обратное течение идет — очень уж водовороты характерные. Показал брату Никанору:
— Там пойдем?
— Ага. А вот у тех камней плоских схоронимся. Я вокруг еще посыплю и можно прятаться.
— Там же как на ладони!
— Это место Анисим подсказал. Сделал типа окопчика и камнями сверху прикрыл. Щель очень узкая, но видно, что вокруг происходит. И плотно подогнано все. Хоть прыгай наверху, не провалишься.
Вот тебе и разница между мной, любителем, и профессионалом. И лежку этот добрый человек давным-давно сделал. И сменщику все рассказал. Поэтому шансы у нас растут. Растут…
Глава 9
В убежище я заскучал уже где-то через час.
Во-первых, было очень жарко и душно. Камни под солнцем раскалились, и мы сидели под ними, обливаясь потом. Щели для наблюдения были такими узкими, что я бы их трещинами назвал. Да, что-то видно, но кое-как. И никакой ветерок сквозь них не проникает.
Во-вторых, за все это время мимо ни заяц не проскакал, ни птица не пролетела. Лишь волны о берег где-то у подножья скал бьются и траву порывами ветра колышет. Адреналин схлынул, откат пошел. Вроде и потряхивает всего, но минута за минутой идут и лишь тишина вокруг.
Правый сектор и море за братом Никанором. На мне — левый и тыл. С тылу вообще толком ничего не видно, куст выросший обзор прикрывает. Но все равно, посматриваю. Прислушиваюсь. И радуюсь, что никто мимо ни конный, ни пеший не пробегает. И собак не слыхать. Так что вполне может статься, что ищут нас совсем в другой стороне. Или вообще не ищут, а спохватятся лишь завтра, к примеру.
Напарник тихо пихнул в бок локтем:
— Узнаешь, что за корабль?
Я прильнул к щели, всмотрелся. И почувствовал, как губы сами собой расползаются в улыбке.
— «Аглая». Точно она. Под стирлингом и парусами идет.
— Отлично. Давай тогда в шлюпку и ей на встречу.
— Ракету давать будем?
— Нету ракеты. Да и никто чужой к ним не погребет, таких дурных еще поискать надо.
Это точно. Одну из этих бухточек как раз намечали для возможной эвакуации в случае проблем. Просто я лично тут ножками не ходил. Но сейчас для нас куда важнее убраться живыми и здоровыми.
Спустились по обрывистой тропе вниз. Брат Никанор подцепил колючий кустарник у корней, потянул его в сторону. За нехитрой маскировкой прятался узкий грот. Не знаешь — и не найдешь сразу. Из темной дыры торчал нос шлюпки, которую мы вытянули и поволокли к воде.
Столкнули на воду, разобрали весла. Я начал по команде грести, стараясь изо всех сил:
— И — раз, и — два!
Мимо тянулся каменный откос, нас потихоньку тащило прочь от берега обратным течением, покачивая на водоворотах. Потом нос задрался, подналегли и буквально выскочили из бухточки, прорвавшись сквозь хлопья пены. Есть, теперь не расслабляться! Мы уже почти на месте.
«Аглая» подошла как можно ближе. Благо, глубины позволяли. Когда мы притерлись к борту, сверху сбросили канат. Я жестом отправил первым брата Никанора, сам набросил лямки многострадального рюкзака. Подотчетное имущество, выбрасывать жалко. Дождался, когда конец сбросят мне, вцепился покрепче. Заскрипели блоки, меня выдернуло со шлюпки, словно морковку с грядки. Хоп — и я уже над палубой воспарил, еще секунда — и приземлился на влажные доски.
Хмурый Петр Байкин похлопал по плечу:
— Живы? Целы?
— Все нормально, даже вымокнуть толком не успели. А что случилось?
— Нагоняют нас. И не уверен, что сможем убежать, они мористее взяли.
Я быстро прошел на бак, всмотрелся в чужие паруса. Да, далеко, толком чужака не распознать. Но идет наперерез. И пока нас на борт принимали, изрядный кусок расстояния уже покрыл.
Что у нас в плюсе? Мы тоже паруса ставим и скорость набираем. А еще вечер близко, уже темнеть начинает. А во-о-он там вроде как уже и туман. Нырнуть бы, да ищи потом. Вот только до тумана добираться — надо от берега уходить, а не вдоль красться.
— Мне одному кажется, что нас пытаются на других пиратов загнать? Если продолжим мимо Базарного плыть, как раз напоремся, — спросил Петра.
— Возьмем правее, попадем под обстрел.
— Попадем. Только у нас тоже пушки есть. А еще на таких дистанциях надо суметь подловить момент. Поэтому — давай в самом деле вот туда на всех парах. А я делом займусь.
На нос поспешил. На корме братья Рыбины за канониров. Я же на главном калибре. И мы теперь с двух орудий сможем по противнику работать. Главное, под шальной снаряд не попасть. Сам же постараюсь хотя бы разок попотчевать. А то вздумали — за приватиром гоняться.
Перестрелка получилась скомканной. Чужая шхуна так и шла наперерез, начав обстрел с запредельной дистанции. Мы молчали, пока третий взрыв не щелкнул осколками по бортам. С кормового «гочкиса» Рыбины дали пристрелочный дымовой, я же на слабой трубке выстрелил уже осколочным. Мне чуть проще, у меня хоть какая-то оптика, да еще Игнатия тренировал с биноклем дистанции считывать. Плюс-минус лапоть, но хоть что-то.
Так в две пушки против одной и перестреливались. Пираты упорно не отставали, хотя мы уже почти успели добраться до полосы тумана. А потом мне повезло и очередной снаряд взорвался среди чужих парусов. Противник тут же отвернул к берегу, я же смахнул пот, размазывая грязь по лицу. Отбились.
— Вовремя мы, — снова подошел Байкин. С юга еще паруса видно, но эти нас уже никак не догонят. Туман, ночь. Оторвались.
— Раненые есть?
— Не, только борта чуть поклевало.
— Отлично… Ну что, Петр, вот теперь совсем здравствуй. Можно сказать, теперь ощущаю себя совсем домой вернувшимся…
«Аглая» скрылась в серых хлопьях и вскоре мы заглушили двигатель, продолжая путь лишь под парусами. Теперь нас найти можно лишь столкнувшись нос к носу, совершенно случайно. Для этого ночные вахты усиленные выставили. И пушки хоть брезентом прикрыли, но ящики со снарядами держали рядом на всякий пожарный.
Но до самого утра никого не видели и не слышали. А как солнце взошло, так боевую тревогу отменили и чуть расслабились. Нам теперь в Благовещенск, с докладом о неудачной шпионской миссии.
* * *
Положив себе в тарелку очередную порцию салата, спросил у брата Иоанна:
— Значит, ты доволен результатами? Фальшивого боцмана мы спалили, меня как агента тоже в клочья разнесли. Теперь любая собака на Базарном знает, что рядом с турком приватиры крутились. Подвесят его за одно место, он и запоет.
— И что? — руководство прибывало на удивление благодушном настроении. — Общался он с пиратами и мелкими жуликами. Кроме посредников никого не знает. Про того же Филарета не в курсе. Поэтому мелькнули непонятные люди на Вольном, золотом краденным помахали перед носом и исчезли. Свидетелей нет, допросить некого. Одни лишь догадки и домыслы. А туману в этом деле мы уже столько напустили, что концов не найдешь.
