Послушалась, хотя и далось ей с трудом. Так близко, что ближе уже некуда. Еще один жаркий поцелуй и фейерверк ярких красок. Жаркая волна словно вышла из берегов. Без контроля. Без мыслей. Лишь она и он, этот сумасшедший мужчина, чьи пальцы сейчас переплелись с ее. Ее первый мужчина.
- Глеб, - еле слышное, на выдохе.
- Катастрофа моя, - еще один поцелуй, нежный, бережный, он говорил куда больше, чем сами словами. – Все хорошо?
В ответ затуманенный взгляд и абсолютно отсутствующая, счастливая улыбка удовлетворенной женщины:
- Все идеально.
Человек состоит не из нескольких литров крови, воды и еще какой-то ерунды. Нет. Он состоит из эмоций, красок. И сейчас она была напитана ими под завязку, как налитый до краев бокал шампанского, чьи брызги с тихим шипением взлетали в воздух. Тысячи оттенков вплелись в одно мгновение. В одного человека. Который стал ее радужным миром. Миром эмоций.
Не спали они еще долго. Сначала наслаждались каждым мгновением, каждым прикосновением, а потом негромко разговаривали обо всем на свете лежа на спутанных простынях. И не было никакого смущения, словно обнимающие ее руки и его обнаженная грудь под щекой – правильно. Краски схлынули, слегка потухли, но осталось нежность. Уверенность в завтрашнем дне. И странное, немного непривычное ощущение надежности.
Маргарита и не заметила, как задремала, уже ближе к утру. Даже во сне ее окружало тепло. Та самая атмосфера комфорта, словно она находилась в самой середине своего персонального солнца, которое грело, заливало все вокруг солнечным цветом, берегло, но не обжигало. Даже не хотелось просыпаться.
Глеб не спал. Смотрел на умиротворенное лицо девушки, перебирал золотистые пряди и пытался сообразить, как ему теперь все это удержать, не напортачить. Произошедшее многое для него открыло, но и многое усложнило. Впрочем, иногда стоит последовать совету неугомонной Скарлет О'Хара и подумать обо всем завтра. Вдруг все разрешится само собой? Усталость и слишком эмоциональный день взяли свое, и парень провалился в сон.
Глава 38
Разбудили Маргариту голоса. Кажется, кто-то ссорился. Она лениво потянулась, не желая открывать глаза. Прохладный воздух коснулся обнаженной кожи и подействовал лучше всякого будильника. Рита подскочила на кровати, вспомнив все события вчерашнего дня. Кажется, только что ей было холодно? От смущения мгновенно стало жарко.
В комнате было пусто, но раздававшиеся где-то в районе гостиной голоса свидетельствовали, что Глеб еще здесь. И, хуже всего, что пришел Антон. Черт, как после произошедшего смотреть в глаза старшего брата? Вроде ничего страшного не произошло, она взрослый человек, вот только все равно стыдно. Слишком лично, слишком откровенно. Пусть даже она прекрасно знала всех баб, перепархивающих через его постель. Но личная жизнь сестры – совсем другое дело для него.
А шум все нарастал. Нужно поспешить, пока они там друг друга не поубивали. Схватив сорочку и халат – видимо, Глеб с утра положил их на постель - Маргарита устремилась на шум. И застыла, не дойдя пару шагов до двери. Слишком неожиданным было услышанное.
- Ну и гнида ты! – глухой удар. – Не думал, что ты так серьезно воспримешь этот спор. Она все-таки моя сестра.
- Что ж ты тогда на нее спорил? – ехидный вопрос от Глеба. Казалось, он даже не пытается сопротивляться.
- Да потому что был уверен, что ни хрена у тебя не выйдет! – Антон был зол, его голос дрожал от ярости.
Подслушивать дальше сил не было. Мир закружился перед глазами и потух. Вокруг остались лишь серые краски. Все оттенки серого и унылого. В себя ее привела боль от впившихся в ладони ногтей. Спокойствие, только спокойствие. Главное, продержаться совсем немного. Каждый шаг вперед давался с трудом, будто к ногам приделали пудовые гири. Но ей удалось пройти.
- О каком споре идет речь? – неужели этот хриплый голос – ее? Откашлялась. Но ее появление уже произвело фурор – брат буквально отскочил от Глеба. Тому, судя по крови, разбили то ли нос, то ли губу. Что-то внутри чуть не заставило броситься к нему, проверить, все ли в порядке. Но осталась стоять.
- Маргошик, иди в свою комнату, - нежно попросил парень. – Пожалуйста. Мы сами разберемся.
От этого тона захотелось разреветься, даже пришлось глотнуть воздуха, но взять себя в руки удалось. Даже получилось не посмотреть в его сторону.
- Не смей ею командовать, - практически проревел Антон. – Иди в свою комнату. Немедленно.
С губ сорвался какой-то нервный смешок. Брат практически в точности повторял слова, сказанные ее…любовником? Такое странное слово. Вот только его тон и раньше бы вызвал у нее негативную реакцию. Теперь же она даже не шелохнется, пока все не узнает.
- Я никуда не пойду, - каким-то чудом ей удалось произнести эти слова твердо. – Вы спорили на меня?
Ответа не потребовалось – виноватый вид парней говорил за них. Внезапный сквозняк заставил ее поежиться. Или не сквозняк?
- Рита, - брат шагнул к ней, но в ответ девушка отступила на шаг.
- Я все объясню, - со своего места подорвался и Глеб. Почему-то возникло ощущение, что сейчас он сгребет ее в объятия и защитит от всего… От чего, всего? От самого себя? От своего обмана? С губ сорвался еще один нервный смешок подступающей истерики.
- Не стоит. Я не настолько глупа, чтобы не сделать выводы. Уйди, пожалуйста, - тихая просьба была способом сохранить остатки гордости. Не хотелось смотреть ни на кого. Ни на Глеба, ни на брата. Только не на людей, которым она доверяла больше всего. Еще вчера яркий мир померк. Хотелось сбежать подальше от всего этого сумасшедствия. От пытливых глаз, устремленных на нее.
Она не помнила, как развернулась и ушла. В свою комнату – ирония судьбы, выполнила-таки приказ двух спорщиков. Гулкий стук двери отдался болью в висках. Нашлись силы только на то, чтобы закрыть замок и устало сползти по поверхности. Взгляд невольно упал на смятые простыни, воспроизводя в памяти картины того, что происходило здесь всего несколько часов. Нескольких мгновений счастья.
«Как он мог? Как он мог так поступить?» - это мысль, словно набатом, выбивала дробь, взрывалась в ее мозгу. И что-то сжалось где-то в глубине души. Противный комок, который хотелось вырвать – может, тогда станет легче? Было стыдно за свою глупость.
Из состояния прострации ее вырвал истошный (если так вообще можно выразиться о данном звуке?) стук в дверь. Отчаянный, словно пришедший и не ждал ответа, он будто стучал не в дверь, а пытался достучаться до ее разума.
- Рита, я тебя очень прошу, открой! – требовал Глеб. – Нам надо поговорить. Ты все не так поняла! Я объясню!
Что, что она могла понять не так? Разговор был весьма недвусмысленным, и было уже все понятно. Она ошиблась. Жестоко в нем ошиблась. И от этого осознания хотелось взвыть раненной волчицей, наплевав на то, что за окном далеко не луна.
