Глава 42
Ольшанской удалось практически невозможное – отвоевать рисунки, относительно успокоить Марго и запихнуть ее за ноутбук писать диплом. Попутно подруга приготовила обед и заявила, что пару дней поживет здесь и никаких возражений слушать не собирается. Впрочем, сопротивляться ей сил не было. Лучше уж притворяться, что ты погрузилась в юридические дебри, чем спорить. Тем более, вскоре работа действительно ее увлекла. Все лучше, чем лежать на кровати и подвывать.
Звонок в дверь заставил ее вздрогнуть, но Вика была на страже. Вскоре она вернулась с огромным букетом.
- Ну, что я тебе говорила? – довольно заявила она. – Пункт первый - цветочки шикарные в ход пошли. Самый легкий способ, вот только не думаю, что тебя ими купишь.
- Цветы от него? – напряженным тоном спросила Маргарита, отрываясь от экрана.
- Не знаю, посмотри вложенную открытку, я не открывала, - Ольшанская с трудом удерживала огромный букет, оглядываясь в поисках вазы.
Соскочив с дивана, Маргарита выхватила из цветочного царства шелковистую бумагу. Там было всего пару слов: «Я виноват. Прости. Очень люблю. Глеб». Прикрыла глаза, пытаясь согнать непрошенную влагу. Вздохнула. Справилась. Перехватила букет у подруги.
- Отлично, - обрадовалась она. – Я уже задолбалась его держать. Где там у тебя ваза?
Но Вишнякова не слушала. Со своей тяжелой ношей она вышла на балкон. Ага, так оно и есть – практически напротив окон был припаркован красный форд Глеба.
- Это его тачка? – проследила за ее взглядом подруга. – Приметная какая. Эй, ты что делаешь?
Каким-то чудесным образом Маргарита удерживала цветочного монстра одной рукой, а другой открывала балконную дверь.
- Ты что, уже простила его? – обалдела Вика. Как бы не так! Справившись с запором, Вишнякова с трудом просунула огромный букет через проем, мгновенье, словно прощаясь с ним, удерживала, а потом разжала руки. Тонкая обертка лопнула, и благородные цветы ярким ковром застелили асфальт прямо перед красным автомобилем. Под обалдевшим взглядом подруги, Марго захлопнула окно.
- Мощно, - растеряно пробормотала Ольшанская. Такого от своей спокойной подруги она не ожидала. Да и цветы было жалко.
- Я не хочу об этом говорить, - отрезала Маргарита, хватая, словно щит от любопытства, ноутбук с открытой дипломной работой.
- Да, конечно, - покорно согласилась Вика, наблюдая за подругой, с силой стучащей по бедным клавишам.
В следующий раз Левицкий проявился через два часа в виде посыльного с огромным тортом-суфле и надписью «Прости», выведенной белковым кремом. Шоколад, которым был покрыт верхний слой, источал такой одуряюще сладкий запах, что его хотелось немедленно сколупнуть, разрушить идеально ровную поверхность. Судя по всему, этот кулинарный шедевр был сделан на заказ в популярной ныне кондитерской «Candy Dance». Виктория с интересом приготовилась к реакции давней подруги на очередной подарок.
На мгновение Ритка замерла, вдыхания аромат.
- Учти, выкинуть эту красоту через балкон я не дам, - предупредила Ольшанская. – Там тогда только шампанское останется вылить для романтического ужина псам.
- И не надо, - решительно проговорила Маргарита. – Отнеси, пожалуйста, его к помойке. Тут иногда бомжи тусуются, пусть хоть поужинают нормально.
- Кому?! Мать, ты чокнулась? Это ж торт стоит неимоверно дорого, тут настоящий бельгийский шоколад! – Виктория была наслышана о кондитерской. Ладно, желание подруги проучить провинившегося парня можно было понять, но… В чем виноват этот потрясающий, залитый шоколадом, ароматный тортик? Его – и бомжам? Это все равно что вынести произведение искусства из Зимнего дворца и продать его на базаре за пять копеек!
В глазах Марго появились сомнения – ей тоже было жалко тортик. Но… Разве могла она сейчас дать слабину? Конечно, сложно уважать себя после того, как тобой поиграли, но чуточка гордости должна же оставаться? Боже, дай ей немного твердости!
- Вика, не спорь со мной. Я тебя очень прошу. Сама я его отнести не могу, Глеб наверняка поблизости. А оставить – тоже не могу, - умоляюще взглянула на подругу она.
- Черт с тобой, - Ольшанская явно была зла, но уступила. Сколько раз Ритка ее в таких ситуациях поддерживала. Почему бы не уступить? Хотя тортик жалко почти до слез.
Она собралась, прихватила огромную коробку и направилась к помойке. Сейчас возле нее было пусто. Маргарита за перемещениями подруги следила из окна, затаив дыхание. Вот Виктория кладет торт на бетон возле контейнеров, разворачивается к подъезду, и…Путь ей преграждает высокий парень с темно-каштановой шевелюрой. Сердце екнуло и ушло в пятки. Глеб!
***
- Неужели так быстро съели? – полюбопытствовал он. – Или по вкусу не пришелся?
Не действовал мамин совет, совсем не действовал. Сначала букет, разлетевшийся по асфальту, теперь вот дорогущий торт. Да, прощение заслужить непросто. Или купить? Почему мама так насмешливо на него смотрела, давая эти советы?
- А что, еще не наигрался? – ехидно поинтересовалась Ольшанская. – Цветочки, тортики – как банально. Дальше что, шоколадки под дверь? Сталкерство? Зачем тебе вообще это все?
- Тебе не кажется, что это не твое дело? – опять этот морозный тон, которым Глеб любил разговаривать с неугодными ему. Вот только Викторию им не проберешь. Она отстаивала свою правоту и спокойствие подруги.
- Это мое дело, - спокойный, без тени сомнения, ответ. – Это моего близкого человека ты вывалил в грязи и заставил страдать. Если хочешь что-то исправить, попробуй для разнообразия считаться с окружающими. Нет – вали на все четыре стороны и никогда здесь не появляйся. Оно тебе надо? В конце концов, баб вокруг тебя хватает, музыкантишка.
Поединок взглядов длился недолго – первым сдался Левицкий. Ну и упрямая же барышня!
- Я ее люблю, - твердо признался он.
Ольшанская словно оценивала – стоит ли он этой любви или нет. Мгновенье тянулось вечностью. Но что-то в зеленых глазах заставило ее поверить.
- Для начала дай ей время, - попросила она. – Сам понимаешь, происходящее стало для нее огромным шоком.
- Но у меня есть шанс? – неловко уточнил Глеб, впервые в жизни чувствуя себя так неуверенно. Еще один оценивающий взгляд, и – он даже не успел среагировать – маленький кулачок врезался ему куда-то под глазом.
