А Лекс, заменяющий сегодня собственного бармена, достал телефон и написал приятелю:
«Твоя девочка сейчас в моем клубе».
Ответ пришел незамедлительно:
«Которая из бывших?»
«Настоящая, вроде. Та самая, из-за которой ты на моем концерте подрался».
«Еду. Проследи, чтоб не вляпалась ни во что».
Барсовецкий лишь ухмыльнулся. Ни во что не вляпаться в компании с Ольшанской? Нереально.
***
- Ну и куда ты срываешься? – поинтересовался Матвей, глядя, как Глеб хватает со стола ключи от машины. Он только вчера приехал из Германии, надеялся посидеть с лучшим другом, который почему-то был не в настроении. Вот только виски остался нетронутым. Одна смс – и Левицкий срывается с места, позабыв обо всем.
- К Барсу в клуб. Поехали со мной, - предложил парень.
- Ты что там забыл?
- Девушку мою забрать надо, - отрезал Глеб.
- А что она делает там без тебя? Как ты вообще разрешил? – Матвей был не в курсе событий последних дней. – И с каких пор у тебя появилась девушка?
- Она пока еще не в курсе, что моя, - хмыкнул Левицкий, испытывая острое желание выпороть заразу. Значит, видеть она его не хочет, а надраться – всегда пожалуйста? Ну уж нет, он ей пить не позволит.
Рокотов пробормотал, что его явно ждет что-то любопытное и устремился за другом.
Еще никогда Левицкий не гнал так быстро в «Аметист». Он прекрасно понимал, что у его Маргошки эмоции сейчас как на качелях – от печали до адреналина. Поэтому и не показывался. Кто ж знал, что его катастрофу в клуб потащит? По-любому, тут без Вики не обошлось. Как и не обойдется без приключений.
А друг тем временем продолжал репортаж с места событий:
«Она уже четвертый коктейль выпила. Шустрая девочка».
Ага, будто не ты ей их делаешь, скотина! Не наливал бы и все!
«К ней уже клеятся. Пока шлет».
Это сообщение заставило Глеба сильнее сжать челюсти. Обычно спокойный, он сейчас уже дошел до своей точки кипения и злился на всех – на беспокойную Вику, на веселящегося Барса, на ушедшую в загул Марго. Что за херня тут вообще происходит?
Наконец-то приехал! Охрана его знала – не раз тут выступал – и пропустила без проблем. Попробовали бы задержать! Тем более, от Барса пришло новое сообщение:
«Тебе лучше поторопиться!»
И во что там его катастрофа вляпалась на этот раз? Что разбила, на кого опять наткнулась?
Глеб ожидал всего. И готов был вытащить ее из любой неприятности. Но к представшему ему зрелищу он оказался не готов.
Кто там из великих говорил, что у каждой женщины должно быть маленькое черное платье? Левицкий бы выбросил эти платья на помойку или даже сжег, а говорившему заткнул рот. Никаких маленьких черных платьев. Особенно на ЕГО женщине. Особенно когда она, мать вашу, танцует на барной стойке!
Глава 48
Сколько там коктейлей было? Впрочем, какая разница, разве стоит их считать, когда голова, наконец-то стала свободной, а тело обрело подозрительную легкость? И настроение как раз повысилось. Права Вика, надо расслабиться. Маргарита даже не запомнила, как оказалась на барной стойке. Просто музыка была зажигательной, а ей так хотелось отвлечься…
Отвлеклась, блин! В первый момент, когда ее стащили со стола, жутко перепугалась. Доигралась, дуреха! И почему только считала, что это безопасно? Думала, что Барсовецкий проследит? Так вот он, ржет. И руки-то какие-то знакомые.
Черт, черт, черт! Она могла бы поминать дьявольских отродий вечно, особенно когда столкнулась взглядом с прищуренными зелеными глазами. Очень злыми. И откуда только здесь взялся Левицкий? Зачем? Так хорошо без него было. Даже весело. А теперь остается лишь испуганно съежится под его взглядом и мечтать провалиться сквозь землю. Но что-то вместо этого заставляет ее хлопнуть по этим самым рукам, вывернуться из объятий и с гордым видом попросить у Лекса еще один коктейль.
Тот только покачал головой и насмешливо посмотрел на кого-то за ее спиной. Что, так и стоит? Ну и фиг с ним, пусть хоть в живые статуи нанимается. Она не собирается из-за этого прерывать собственного веселье. И так из-за него настроение опять испорчено. И как только Глеб тут оказался?
Глоток холодного коктейля. Маленький. Почему? Да потому что бокал у нее вырывают из рук, да так, что жидкость расплескивается на стол и попадает на тонкий капрон чулок (Вика в очередной раз в ударе в попытках поработать стилистом).
- Какого черта?!
- То же самое хочу спросить у тебя! Какого черта ты творишь? Собирайся, мы уходим! – каким-то чудом голос Глеба перекрывал басы музыки.
Уходим? Ха, разбежался! Она только пришла. В крови бурлит смесь рома и джина, а также желание отпустить все к чертям. Надоело злиться и переживать. Поспорил, пропал – ну и пусть дальше идет на маковое поле цветочки собирать. Нервы дороже. И чего только сейчас приперся?
- Иди, - безразлично пожала плечами Маргарита. – А я остаюсь.
Попыталась вывернуться из его рук, пошатнулась, чуть не упала обратно в эти же объятия, ткнувшись носом в грудь. Ее невезение вместе ударной дозой коктейля сыграло дурную роль – веселье вдруг пошло на спад, а ноги внезапно ослабели и не хотели держать.
- Если я говорю «мы», значит, мы оба, - категорически заявил Левицкий.
- Говорить ты можешь, сколько угодно, - парировала Ритка. – А я остаюсь.
Так ее и послушали. Просто перехватили на руки и потащили к выходу из клуба. То ли попытки отбиться были слишком вялые (алкоголь виноват, не иначе), то ли Левицкий слишком злой, но помещение они покинули под одобрительным взглядом Виктории. Радостно потерев ладошки, она направилась к бармену и чмокнула его в щеку:
- Спасибо, Лекс, ты все сделал, как надо.
Александр Барсовецкий только усмехнулся:
- Теперь ты мне по гроб жизни должна будешь, крошка.
И даже разъяренный взгляд девушки не испортил его настроения. Он знал, что от долга ей никуда не деться.
