Эпилог
Она опять добровольно отдалась в руки изверга, который по какому-то невероятному недоразумению называется ее лучшей подругой. В этот раз Вика крутила, вертела, что-то там наносила гораздо дальше, чем обычно. Но и повод был весомее. Свадьба, в конце концов. Нужно выглядеть красивой. И прошло, наверное, часа три с половиной, прежде чем результат устроил Ольшанскую.
- Все, если твой музыкант не потеряет дар речи, я его собственнолично прибью, - пообещала Вика, откидывая с лица прядь черных волос. – Кстати, он скоро приедет?
Маргарита взглянула на часы и, ойкнув, устремилась к шкафу, в котором на плечиках висело ее, без сомнения, самое прекрасное платье в жизни. И тут, как по заказу, раздался звонок в дверь.
- Поняла, задержу, - расхохоталась Виктория, правильно расценив пантомиму чуть не растянувшейся на ковре подруги. Впрочем, ее вмешательство и не требовалось. Гостя уже занимал разговором Антон. Точнее нытьем, что эти сумасшедшие бабы его замучили. Вика тут же не преминула вставить ехидный комментарий о взрослых мальчиках, так и не научившихся завязывать галстук. Все как обычно. Все в порядке вещей. Вот только кто Маргарите будет платье застегивать? Молния-то сзади! Эх, и почему она не подумала об этом раньше.
- Давай помогу, - Глеб вошел в комнату так тихо, что она даже вздрогнула, услышав его голос. Горячие пальцы заскользили по голой полоске кожи, заставляя ее втянуть воздух. Левицкий только по-доброму усмехнулся, глядя на реакцию любимой девушки. И только потом соизволил застегнуть молнию платья.
- Как ты сюда вошел? – полюбопытствовала Маргарита, судорожно пытаясь впихнуть ноги в серебристые босоножки. Наклонилась, чтобы застегнуть. Они уже так безбожно опаздывали!
- Антон отвлек твою Цербершу, - мило улыбнулся Глеб, словно не он регулярно отвешивал Ольшанской комплименты и не беседовал обо всем на свете. Маргарита, наконец, справилась с застежками, выпрямилась и на мгновенье застыла, глядя на блестящую поверхность зеркала.
Из отражения на нее смотрела удивительно гармоничная пара. Высокий шатен в голубой рубашке с синим галстуком и странным, практически непередаваемым взглядом – смесь вызова всему миру и нежности, когда смотрел на свою спутницу. И она сама. С искусно завитыми и подколотыми в сложную прическу золотистыми волосами и такими яркими, счастливыми глазами, что даже у нее самой захватывало дух. Маргарита и не представляла, что она может быть такой..красивой. Идеальный макияж, сияющая светлая кожа, которую прекрасно оттеняет ярко-синее шифоновое платье с открытыми плечами, сложно драпированным лифом и ассиметричным подолом. Скажи ей еще полтора месяца назад, что такое возможно, она бы только рассмеялась.
- Ты прекрасна, - тихо проговорил Глеб и притянул ее к себе, чтобы нежно поцеловать в висок. У него вообще была странная потребность в тактильных ощущениях – стоило ей оказаться рядом, и парень все время словно ненароком ее касался. И Марго постепенно привыкла отвечать тем же. Да и как иначе, если она его любит? А в своих чувствах она теперь не сомневалась.
- Руки прочь, идиото, еще платье помнешь! Я что, зря столько времени трудилась? – Виктория, как всегда, появилась невовремя и была на страже порядка. Вот только глаза ее смеялись.
- Моя девушка, что хочу, то и делаю, - в ответ Левицкий только сильнее прижал свою катастрофу, с вызовом взглянув на ее подругу и намекнув, что уж она ему точно не указ. – Лучше Барса своего воспитывай.
- Барсик у меня почти ручной, - хохотнула Ольшанская. – Как котик.
Марго с Глебом только фыркнули – кого-кого, а домашнее животное фронтмен рок-группы напоминал меньше всего. Хотя кто их знает, в какие ролевые игры эта парочка там играет?
- Вы, кажется, опаздывали, - намекнула Вика, не желая вдаваться в подробности собственной личной жизни. Во всяком случае, не при Глебе.
- Ой, точно! – подскочила Ритка, чуть не ударившись макушкой о подборок Глеба – катастрофа оставалась верна себе. – А то нас Инга убьет.
- Убьет? – хохотнул Глеб. – Ты слишком хорошего мнения об этой ведьме. Думаю, она придумает пытки поинтереснее. Но поспешить лучше стоит – какая свадьба без свидетелей?
Да, каким-то чудесным, почти невероятным образом Инга Лаврецкая бульдожьей хваткой вцепилась в Марго и Глеба, заявив, что они и только они будут на ее свадьбе свидетелями. Благо, Левицкий столько сил потратил на устройство ее личной жизни, а Маргариту она вообще с младых ногтей помнит и любит, то бишь со времен студенческих попоек их любимых братцев. В общем, выбора не оставили. Пришлось соглашаться.
Глеб доставил свидетельницу за час до сборов, получил подзатыльник от сестры при попытке пролезть на запретную территорию и отправился за бутоньерками и букетом невесты, чтобы доставить все это добро мечущемся жениху.
Сама свадьба прошла весьма весело, но без каких-то сумасшедших происшествий, которые обычно сопровождали подобные мероприятия. Церемония была выездной, и Глебу стоило огромной силы воли остаться на месте, когда его любимая начала утирать слезы, глядя на счастливых жениха и невесту, ставших в одно мгновение семьей.
Зато потом захапал в объятия и успокаивал поцелуями даже больше, чем оно того требовалось, и нещадно забыв о собственных обязанностях на свадьбе. Прервал их Матвей, постучав по плечу другу и напомнив, что у них как бы есть повод для сборов и впереди еще кое-какие дела.
Свободных минут практически не оставалось. Все время приходилось что-то делать. То корсет невесте затянуть, то следить за реквизитом для конкурсов. Нервничал даже всегда спокойный жених. Во всей этой какофонии сохраняла спокойствие только сама Инга со своей железобетонной уверенностью, что все будет хорошо. А если нет – виновника она сама закопает.
Наконец, выдалась и свободная минутка. Заиграла медленная чувственная песня, и Марго вдруг резко оказалась в объятиях Глеба. Он даже не тратил время на то, чтобы пригласить танцевать. Просто увел. Знал, что она пойдет за ним куда угодно. Как и он готов на все, чтобы быть с нею. Прошлые ошибки и уроки были усвоены.
И сейчас, стоя в таких надежных, теплых и родных объятиях, Маргарита не сомневалась – все самое плохое уже позади, а впереди осталось только самое лучшее.
- Я люблю тебя, - негромко призналась она, глядя в дерзкие, колдовские зеленые глаза. Эти слова были повторены не раз и не два, но так и не потеряли своей важности.
