Но она это списала на расшалившиеся нервишки.
Дверь так никто и не открыл, и Рита, неожиданно осознав, что в квартире, возможно, и не Буров вовсе, на встречу с которым она рассчитывала, а, возможно, … грабители? – забеспокоилась.
Может, стоит позвонить и вызвать кого-нибудь, чтобы проверили?
С другой стороны, что она им скажет? Услышала шум в пустой квартире? Дело какое. Еще к ней пристанут, чего доброго.
Возможно, ей вообще просто показалось.
Она сделала неуверенный шаг к лифту и замерла в нерешительности, прислушиваясь.
Понемногу сердце успокаивалось.
Потом, малодушно решив оставить, все как есть, она уверенным шагом направилась к лифту, обгоняемая абрикосовым комком кудряшек.
Глава 18.
Павел.
Два года назад.
Мне пришлось напрячь все свои связи, чтобы делом занялись другие люди. Вернее будет сказать, я сделал один звонок очень важному человеку, а он уже дернул за все свои ниточки.
Результатом было то, что у меня была теперь новая команда, занятая делом Агаты.
Параллельно я нанял частного детектива. И стал ждать, когда дело сдвинется с мертвой точки.
Мне сказали, по секрету, что делу специально поначалу не хотели придавать криминальную окраску. Потому что Агата была публичной личностью, и никто не хотел такого громкого дела иметь в своем портфеле.
Была…
Но я все же добился пересмотра формулировки.
Ведь кто-то ее заманил от моего имени туда, где потом ее сбил автомобиль. А это значит, что ее хотели убить.
Оставалось только понять, кому нужна была ее смерть.
Как ужасно звучит это слово…
И тогда можно будет найти убийцу. Да, именно убийцу. А не случайно наехавшего по неосторожности непутевого водителя.
Делом Агаты теперь будет заниматься Василий Андреевич Зернов.
Я сидел в его кабинете и смотрел на него изучающим взглядом.
У него белоснежная рубашка, ослабленный галстук, в висках серебрится едва заметная седина. И он совершенно не похож на человека, образ которого я набросал себе в уме. Бульдожья хватка-так про него сказали. По рассказам о нем я почему-то представил в своей голове образ в стиле Брюса Уиллиса или на худой конец- Стивена Сигала.
Но здесь оказался даже не Коломбо.
Какой-то Ниро Вульф, если помните такого.
Толстый и неуклюжий, с двойным подбородком, нависающим над воротничком рубашки. Неужели он действительно так хорош, как мне расписывали?
Первой мыслью было сразу покинуть его кабинет и пойти выпрашивать другого.
Но что-то меня остановило. Наверное, хорошие отзывы о нем.
Он смотрел на меня таким же изучающим взглядом, как я на него, потом неторопливо изрек:
– Я ознакомился с делом. У меня уже есть кое-какие соображения.
О как! Неожиданно! Может, и вправду не так плох, как могло показаться сначала.
Он явно знал себе цену, и пока не дождался моего:
– Это просто замечательно! – даже и не думал делиться со мной своими умными мыслями.
– Выводы делать рано, но мысли есть, – повторил он ту же фразу, но другими словами, откидываясь на спинку соответствующего его размерам кресла.
– Какие? – нетерпеливо спросил я.
Я еще не понимал, что этот Ниро Вульф торопиться не любил.
– Во-первых, интересен вопрос, с какого телефона ей отправили то злополучное сообщение от Вашего имени.
– Да, очень интересно. Я уже провел сам небольшое расследование…
– …Странно, что предыдущая команда об этом даже не подумала, и не занялась этим вопросом. Ведь это лежит на поверхности. С этого сразу надо было начинать, – он грузно встал со своего объемного кресла, которое облегченной пружинкой подпрыгнуло кверху, потеряв в его лице очень сильное давление.
Подошел к видавшей виды тумбочке и нажал кнопку на электрическом чайнике.
Похоже, он собрался попить чайку… Однако…
Он снова вернулся к своему креслу, но садиться не стал. Видимо, физкультурная зарядка в виде примитивных движений по усаживанию в кресло, а потом подъему из него, давалась ему с трудом.
– Мы нашли машину, которой она была сбита. Все отпечатки, конечно, аккуратно стерты. Что еще раз доказывает злой умысел. Владелец был за бугром, поэтому сообщение об угоне поступило только вчера.
Я слушал его и молчал.
– Ей кто-то угрожал? – спросил он, вперив в меня колючий взгляд из-под нависших черных бровей.
– Я этого не знаю. Не уверен.
– Так не знаете или не уверены?
– Не знаю. Она мне об этом ничего не говорила.
– А сказала бы?
– Я думаю – да. У нас были очень близкие отношения.
Он прошелся по своему кабинету, засунув руки в карманы своих объемных брюк.
– У Вас у самого есть какие-нибудь подозрения, кто мог желать ей смерти?
– Нет.
И тут меня осенило!
– Да! Есть! – поспешно выкрикнул я.
Он совершал свой очередной поход от стола к окну, но на моем возгласе развернулся в мою сторону, так и не достигнув пункта назначения:
– И? – с интересом уставился на меня.
– Агата должна была выступать на соревнованиях. Вместе со своим партнером Денисом Кузьминым. Но у них была замена. Подмена. Запасные игроки, так сказать. В случае их оплошности на каток автоматом выходили Алена и Герман. И вместо них ехали на чемпионат.
– Это интересно, – прищурил глаза Зернов.
– Агата очень переживала по поводу этой ненормальной конкуренции, – продолжил я.
– То есть Вы думаете, что Алена или Герман, а, скорее, они вместе, могли таким образом подвинуть свою конкурентку?
– Запросто, – содрогаясь всем телом, сказал я.
Будь они прокляты: вся эта карьера и вся эта конкуренция!
Он сделал еще две проходки вдоль своего кабинета, будто что-то обдумывая. Было видно, как в его голове работают шестеренки.
– Машину, кстати, угнали недалеко от спортивного комплекса, где тренировалась Агата, – между прочим добавил он.
Меня остро кольнула боль.
– Да. А что Вы там насчет своего расследования говорили? – вскинулся он, как будто вспомнив что-то.
– Да, я определил, с какого номера ей прислали сообщение. Хотя номер и был скрыт. Вот этот номер, – я протянул ему листок бумаги.
