– Двойной экспрессо.
Даже находясь в состоянии глубокой депрессии, он производил на всех дурманящее впечатление. Никто не мог устоять перед его харизмой.
Вот как сейчас: официантка и Синицын уже попали под магнетический гипноз его личности и готовы были на многое, лишь бы доставить ему удовольствие.
Синицын, не отрываясь, смотрел на волевое лицо своего заказчика и с готовностью сообщил:
– Есть, – он был очень рад оказаться полезным такому человеку. Незаурядной личности.
– И что это?
– Находки не всегда бывают приятными, – сразу вкрадчиво предупредил предусмотрительный детектив.
– Я готов ко всему. Можете начинать.
– Дело в том, что удалось узнать нечто, что, возможно, Вам не очень понравится.
Буров поморщился:
– Что Вы тянете кота за хвост. Говорите уже, по какому поводу вызвали меня сюда. Не люблю долгих разговоров вокруг да около.
– Это касается прошлого Агаты.
Буров напрягся. Было видно, как заходили желваки на его скулах. Губы сжались в белую линию.
– Знаете, меня не очень интересует прошлое моей невесты. Кто был у нее до меня, меня совершенно не касается. Я не для этого Вас нанимал, чтобы Вы отыскивали скелеты в ее шкафу и полоскали грязное белье. Вам была поставлена другая цель, – гневные искорки начали плясать в его голубых глазах.
– Вы не совсем так истолковали мое сообщение, – мягко попытался протестовать детектив. – Это прошлое имеет непосредственное отношение к настоящему. Возможно, даже к ее смерти. Убийству, – поправился Синицын поспешно.
– Продолжайте.
– Нам удалось узнать, что она была заложницей одного авторитета.
– Что значит – заложница? – Буров болезненно сглотнул.
– В свое время один большой человек дал ей большую сумму денег на раскрутку. Ведь в фигурном катании важен не только талант. Вернее, он тоже необходим. Но тут еще нужны и деньги. Большие деньги. На прославленных тренеров, возможность арендовать катки для тренировок. Участия в соревнованиях тоже стоят своих приличных денег. Костюмы сценические, коньки опять же. Бедным здесь не место.
– И что?
– Так вот. Агата, по моим сведениям, подписала с ним такой договор: или она вернет ему деньги, или выйдет за него замуж.
– Что? – Буров округлил глаза.
– Видно, сильно нравилась она ему, раз такие договоры он с ней подписывал, – развел руками «гениальный сыщик», как бы говоря: я же вас предупреждал.
– Придержите свое мнение при себе, – грозно рыкнул на него Буров.
– Какое уж тут мнение? Наоборот, очень мягкие условия договора, скажу я Вам. С другими он не был столь кротким. Там совсем другие условия договоров были прописаны. На кону жизни людей стояли. Если вкратце, то некоторых нашли на мусорных развалах, кого-то вообще не нашли, а бизнес их неудавшийся в лапах теперь у него.
Буров смотрел на него и не верил своим ушам. Как могла его девочка связаться с таким упырем? Что он сам ей денег бы не дал? Сколько угодно. Он ей никогда и ни в чем не отказывал.
Отвечая на его непрозвучавший вопрос, Синицын сразу проинформировал его:
– Договор был заключен уже давно. До встречи с Вами. Этот мужчина ее все время опекал. Он выстлал ей ковровую дорожку к пьедесталу. И, я так понимаю, он уже считал ее своей собственностью. А она посмела его кинуть. Он такое никому не прощал.
– Может, она ему деньги вернула? – схватился за последнюю соломинку Буров.
– Нет, не вернула. А вот замуж она собралась выходить за Вас. И вот тут, возможно, настал момент истины.
Буров был в смятении.
Что же она, дурочка, наделала? Почему ему ничего не сказала? Он бы разрулил вопрос хоть с чертом, хоть с самим дьяволом. Он откупился бы любыми деньгами, что бы этот Квазимодо не попросил.
– Вы не знали об этом? – поинтересовался Синицын, склонив голову набок.
– Нет.
– Похоже, Вы многого о ней не знали.
– Так уж и многого? Если она не сказала мне об этом, значит, были на то причины, – огрызнулся Буров в попытке защитить Агату, ее поступок, череду поступков, которые привели вот к такому трагическому финалу, но попытка была не засчитана. Не Синицыным. Ему на него было совершенно наплевать. Им самим не была засчитана.
– Возможно. Не буду спорить, – Синицын со вздохом откинулся на спинку своего стула.
– Вы думаете, это он виновен в ее гибели? Он заказал наезд?
– Я не был бы столь категоричным, но вероятность этого есть, – вздернул Синицын свою аристократичную бровь.
Буров сжал кулаки.
Он еще не знал, что поверить сейчас на слово Синицыну, было его ошибкой номер один. Но как он мог не поверить человеку, которого сам же и нанял?
– Я не советую Вам с ним связываться, – в голосе и глазах детектива читалось боязливое предупреждение. – Это игра с огнем. Он – очень страшный человек. Начинал с теневого бизнеса. Сейчас вышел на свет. Но замашки-то все равно остались прежними.
– У меня свои методы воздействия, – мстительно проговорил Буров.
– Не думаю, что стоит с ним связываться, – вкрадчиво повторил Синицын. – Потом его вина еще не доказана…
–Кто к нам с чем и зачем, тот от того и … того, – скороговоркой проговорил Буров.
Похоже было, что его уже было не остановить.
– Кто он? Назовите фамилию, – поймал Буров взгляд детектива, пристально в него вглядываясь.
Синицын молча пододвинул ему незапечатанный конверт.
Буров открыл его и прочитал фамилию, напечатанную на листке бумаги.
Лицо его стало озадаченным.
Глава 25.
Павел
Два года назад
Преследуемый дурными предчувствиями, я решил съездить на квартиру, где жила Агата. У меня были ключи, потому что эту квартиру ей купил я. Небольшая квартира на набережной.
Я не был в квартире, с тех пор как…
Я и не поехал бы, но что-то гнало меня туда.
Неужели я ошибся в Агате? И она скрывала от меня еще много чего?
Я гнал досадные мысли прочь.
С другой стороны, то, что она воспользовалась покровительством страшного человека, не говорило абсолютно ни о чем. Ни о чем! Жизнь поставила ее в такие обстоятельства.
Я прекрасно знал, что значило для нее фигурное катание. Это для нее это была сама жизнь. И потому я мог понять ее поступок и, значит, оправдать.
Но вот, то, что она предпочла в одиночку разбираться со своими долгами, такими страшными и ужасными долгами, вместо того, что прийти за помощью ко мне – вот этого я понять не мог. Отказывался понимать!
