– Мне тоже нравится этот фильм.
Я смотрю на него снизу вверх.
Ну что тут скажешь? Флиртует что ли?
Я достаю один наушник из уха:
– Что Вы сказали?
Он наклоняется еще ниже ко мне, почти к самому уху, и я чувствую, как тепло разливается по всему моему телу.
Он шепчет мне в висок обычные слова, но с особым ритмом, которые из его уст звучат как нечто сексуальное:
– Мне тоже… нравится… этот… фильм.
При этом он так смотрит на меня, что у меня во всех местах начинается жжение. Возбуждение покалывает иголочками по всему телу, особенно это ощущается в некоторых местах.
Он широко мне улыбается.
Я тоже улыбаюсь ему в ответ, собрав растекающуюся по креслу волю, своей самой лучшей улыбкой. Уж будьте уверены, она у меня действительно ослепительная, отработанная годами. Отрепетированная перед зеркалом еще со школы. И он, похоже, слепнет.
Приятно.
Приятно осознавать свою власть над мужчинами. Даже вот над такими красавчиками, как этот.
И тут он неожиданно обращается к моему соседу, мужчине почтенного возраста в очках, который уже почти мирно посапывает, не осознавая, что происходит вокруг:
– Прошу прощения. Вы не могли бы на время поменяться со мной местами? Я встретил свою давнюю подружку, которую зажимал еще девчушкой в уголочке.
Ба.Это что еще за шутки такие?
Я просто оторопела от его выходки. Какой придурок.
Я ошарашенно наблюдаю, как мой сосед, посмотрев сначала внимательно на меня, а потом еще более внимательно на него, понимающе кивает и неожиданно выказывает желание поменяться с ним местами. Мне следовало догадаться, что красавчику Пашке никто не может отказать, даже мужчины.
Красавчик плюхается на место рядом со мной, одарив меня, видимо, самой непристойной из своих улыбок:
– Чтобы оказаться в нужное время в нужном месте, главное: встретить правильных людей.
Надо отдать ему должное, что предварительно он все же говорит своей спутнице, что встретил младшую сестру своего хорошего друга. Так он меня ей представляет.
Я вижу, как она нервно ерзает на своем кресле. Но ничего не говорит в ответ, только сладко улыбается ему.
Почтенный господин с готовностью занимает место рядом с ней.
В общем, весь остаток пути мне не до Жана Рено и его аферы.
Красавчик бесконечно травит небылицы, заставляя меня смеяться до боли в животе.
Неприятно сознавать, что этот нахал мне нравится все больше и больше.
И я сильно расстраиваюсь, когда объявляют, что самолет начал приземление.
– Не бойся, конец света – не сегодня. В Австpалии уже наступило завтра! – шепчет он мне в ухо, когда я добела сжала костяшки, вцепившись в подлокотники сиденья.
И румянец, само собой, ползет по моим щекам.
Глава 3.
Кира
Самолет приземляется в Москве, которая встречает нас, вернувшихся из солнечной Испании, проливным дождем. Хорошо, что самолет подгоняют прямо к зданию аэропорта и организовывают выход через рукав (что, впрочем, закономерно для той авиакомпании, которой мы сегодня летим). Ведь это то еще удовольствие: спускаться под проливным дождем по трапу самолета.
Я с улыбкой вдруг вспоминаю, как в маленьком итальянском аэропорте Тревизо, в который прилетают и улетают пассажиры из Венеции, нас высадили недалеко от здания аэропорта, и все пассажиры самолета пошли пешком. Вот такой вот маленький аэропорт. Бывает и такое.
Я иду по стеклянному переходу к паспортному контролю. А он, грациозно обгоняя меня со своей гламурной спутницей, дарит мне свою восхитительную улыбку, ненадолго поравнявшись со мной:
– Еще увидимся, – и устремляется вперед.
Как увидимся?
Когда увидимся?
В городе, в котором проживает больше двенадцати миллионов, встретить еще раз человека – это все равно что дождаться, что в твое окно залетит шаровая молния.
Но на данный момент я еще не в курсе, что – да, и такое бывает: и шаровая молния залетает.
Я смотрю на его высокую подтянутую фигуру, широкую спину, удаляющуюся от меня по переходу (кстати, этот Мистер Шикарная Попка закинул на плечо как раз ту самую сумку кожаную от Роберто Кавалли, тяжеленную, которая мешала мне мой рюкзачок взять: видно, доплатил за перевес), а в моих наушниках стонет:
«Мне сводит душу и тело, так сильно тобой заболела,
И вот температурю опять.
Звучат минорные треки на этой дискотеке,
Я начинаю тебя забывать
Под грустный дэнс…»
И я понимаю, что эта песня теперь неразрывно будет связана с воспоминанием о нем. И каждый раз, когда она будет звучать, я буду вспоминать его.
И забыть его мне долго не удастся.
«Да… Иногда что-то, напоминающее любовь, сваливается так внезапно, что не успеваешь отскочить в сторону».
На паспортном контроле он стоит в очереди в соседнее окошко, и я то и дело ловлю его лукавый взгляд на себе. Я тоже не могу удержаться и время от времени поглядываю в его сторону.
На самой глубине его искрящихся глаз временами клубится что-то такое тревожное, мрачное, непонятное, что я вздрагиваю. Что это? Разгадать я не в состоянии, даже если мне сейчас скажут, что от этого зависит моя жизнь.
Посматриваю на эту парочку. Его красотка все время жмется к нему, заглядывает ему в глаза. Еще бы. Такой мужчина. Я бы тоже, наверное, не смогла бы от него отлипнуть, если бы он был со мной. Она практически вцепляется в его руку и сливается с ним в единое целое.
Он ловит мой взгляд на себе и подмигивает, выгнув бровь.
Сердце гонит жаркое пламя по моим жилам.
Раз уж он меня застукал, что смотреть искоса и украдкой? Ведь он, по его словам, зажимал меня еще девчушкой в уголке. Сам-то он смотрит совсем без стеснения. Я пытаюсь гнать обаяние на полную катушку.
В награду я получаю…
Когда я уже выхожу из здания аэропорта, везя за собой свой чемодан на колесиках, он догоняет меня и вкладывает мне в руку…
Он касается моей ладони, и я чувствую жесткий кусочек бумаги в своей руке.
Разворачиваю и вижу на нем его телефон и незатейливые слова, написанные красивым ровным почерком: «Жду звонка».
Какой наглый самоуверенный тип. И определенно: мне это нравится.
В этот момент кто-то, проходя мимо нас, вставших посередине дороги, задев, грубо толкает меня в спину.
