– Подложила?
– Да, именно подложила. Она ходила туда именно для того, чтобы подложить. А ни для того, чтобы что-то найти, как думали мы.
– Ух ты, – выдыхаю я.
– Но делала она это не осторожно, а нарочито вызывающе. Ведь второй ее целью было привлечь Ваше внимание, чтобы Вы бросились на поиски разгадок в квартире Агаты, и нашли эти письма. Иначе бы ее труды оказались напрасными, и письма так и остались бы навсегда похороненными в пустой квартире.
– Я думаю, она еще что-нибудь придумала в таком случае, – вставил свои пять копеек Измайлов.
– Да. Привлечь ваше внимание ей превосходно удалось, – продолжает Зернов. – Вы бросились на поиски.
– Бросился. Еще как – бросился, – уныло бубню себе под нос.
– Для пущей верности она еще подбросила конверт в почтовый ящик соседки. На случай, если Вы ничего не найдете в квартире.
– Но я нашел.
– Да, Вы оказались старательным кладоискателем.
– Потом она удачно подкинула Вам идею снять отпечатки пальцев у всех сотрудников офиса.
– Подкинула, – я только эхом повторяю его слова. Какой я дурак.
– И она даже позаботилась о своем алиби, посетив кинотеатр. Она пришла к началу фильма и смылась оттуда во время сеанса, надев парик. К окончанию сеанса она уже вернулась. Но алиби ее так и не понадобилось, ведь ее о нем так никто и не спросил. Потому что она так и не попала под подозрение. В то же время она позаботилась, чтобы у Андрея Несчастного не было алиби.
– А тут-то каким образом?
– Она была с ним в интимных отношениях.
– Даже так? Удивлен.
– Да. Она ему назначила свидание у него дома, а сама не явилась. Он просидел дома один, ожидая ее. Подтвердить его алиби было некому.
– Кстати, – будто только что вспомнив, добавляет Зернов. – Там же в кинотеатре она увидела Германа с Аленой. Она знала их. Видела несколько раз, когда приезжала на каток с Вашими поручениями. У нее возникла мысль подставить и их на всякий случай. Чем больше подозреваемых, тем лучше.
– И, к сожалению, у нее все удалось.
– Да. К сожалению. Мы увидели лишь то, что нам захотели показать, и не стали отвлекаться на детали.
– Да… – Тяну я. Столько сил тогда было задействовано, а всех провела хитрая девчонка. В голове просто не укладывалось, что девочка, которую я знал еще со школы, могла такое натворить. – А как же самоубийство Андрея?
– Это было не самоубийство. А убийство.
Час от часу не легче.
– Упросив своего любовника Несчастного написать ей амурное письмо под ее же диктовку, она потом верхнюю часть оторвала, оставив только нижнюю. Эта часть прозвучала как признание в убийстве. А потом подсыпала в его бокал ударную дозу лепонекса. Фактически лепонекс, основным компонентом которого является клозапин, сильно снижает давление, и человек засыпает. Его доза была смертельна.
–И кстати, Кира, – обращается он к моей девушке. – Надпись на стене у вас в ванной комнате и испорченная мультиварка – это тоже ее рук дело.
–Какая надпись? – взвиваюсь я.
–Ульяна написала Кире угрозу на стене. Вы не знали?
– Нет, – смотрю на Киру. Почему она мне ничего не сказала?
– Она таким способом хотела заставить Киру уйти от Вас.
– А я думала, что это Кукушкина, – лепечет моя девочка.
– А мультиварка – это ее первое неудачное покушение на Киру, – добавляет Зернов. – Она таким недейственным способом пыталась убить Киру. Совсем дилетант в этом деле.
Иисусе.
–Ничего себе дилетант, – хмуро говорю.
–А Ноут? Тоже она? – спрашивает Кира.
– А что? Еще и ноут был? Нет, про него ничего не знаю. Думаю, не она.
– Значит, Кукушкина,– скалит Кира зубы в недовольной злобной ухмылке.
– А что с покушением на Киру в отеле? – задаю я вкрадчиво вопрос.
– Ведь Вы же поручали своей помощнице организовать Кирин выигрыш? Соответственно, она, как никто другой, была в курсе дел.
Я вижу, как Кира нервно сглатывает.
– Да. Поручал. Убийственное задание получилось.
Сам подставил под удар Киру. Но я же не мог даже предположить о таком!
– Подходящее слово для ситуации. Кире очень повезло, что Вы вовремя вернулись. А то бы…
От одной мысли холодный озноб прокрадывается по моей спине.
–Она вытащила Вас отработанным методом. Звонком со скрытого номера. Удивляюсь, почему все так покупались на эти звонки? Даже вот Кира пять дней назад не устояла. Поверила, что это действительно Вы ее вызываете.
Я обеими руками взъерошиваю волосы: «Сам этого не понимаю. Поступил тогда, как конченый идиот. Хотя я могу оправдаться перед собой и другими, но я этого делать не хочу и не буду».
– Кому же так удалось разговорить Ульяну? – интересуюсь. Действительно любопытно.
– Есть люди. Завазальская Эльвира Леонидовна. Помните такую? Она немного участвовала в деле два года назад.
Конечно, помню. Именно она тогда сказала, что любовную лирику написала психически неуравновешенная женщина. Как она смогла вычислить? Но я тогда ее словам не придал особого значения. А зря.
И она же просчитала, что Несчастный не виновен. И тоже оказалась права.
Удивительная женщина. Действительно профессионал.
***
Когда Зернов и Измайлов уходят, я остаюсь с Кирой наедине. Мне так много надо ей сказать. Мне кажется, я родился вновь.
Но не знаю, как начать. Какие слова подобрать, чтобы высказать все то, что переливается в душе северным сиянием. В первый раз в жизни жалею, что не умею писать стихи.
Я смотрю на нее. На ее губы. О, какие у нее губы. На ее лицо, волосы, глаза. О, эти чудесные глаза удивительного янтарного цвета.
Под моим пылким взглядом она теряется и чуточку краснеет.
О, этот очаровательный румянец. Я до сих пор смущаю ее? Хм… Приятно…
– Когда ты выйдешь за меня замуж, – говорю я, – мы поедем в Испанию, и я покажу тебе свой волшебный домик. Какой придурок! Романтичнее слов, конечно, не нашел.
Но, похоже, ей мои слова понравились? Да, определенно понравились.
Ее глаза сверкают счастливым янтарным блеском, и я тону в их глубине безвозвратно.
– Это ты таким образом решил объясниться мне в любви? – в глазах переливаются лукавые огоньки. Жалко, что мне не позволено никаких телодвижений пока. А то я бы…
«Возьми себя в руки, Буров».
– Да. Я тебя люблю, – слова сами срываются с губ, и я смакую их пряный вкус.
