Вера в задумчивости заправила локон за ухо, проведя пальчиками по контуру симпатичной ушной раковины.
Ее жест отозвался в его паху.
«Ну круто, Карл! Тебе что, пятнадцать?!
Да, похоже на то. Не мог пройти мимо открытой двери, не мог удержаться, чтобы еще раз не взглянуть на нее, чтобы еще раз не удостовериться в ее действии на тебя.
И что? Убедился? А как же. Еще как!
И вот ты стоишь, как дурак, в дверях ее фирменного кабинета и пялишься на нее, как пацан желторотый. А чего стоишь? Чего пялишься? Что сейчас ей скажешь? Зачем пришел? Может, уйти, пока не заметила?»
Неприлично сексуальный аромат, густой от пачули, наполнил небольшое помещение.
Она вздрогнула и, подняв огромные глаза, уставилась на него.
«Поздно отступать».
На нем белоснежная, тонкого шелка сорочка, слегка расслабленный галстук и явно сшитый на заказ легкий костюм. Конечно, истинный Свердловский не опустится никогда до покупки костюма с вешалки в магазине.
Вера как-то испуганно дернулась, потом спросила голосом, резко подскочившим на пару октав:
– Денис Викторович?! – а ее щеки порозовели.
«Да! А ты волнуешь ее. Приятно это сознавать».
Ее губы приоткрылись удивленным бантиком, и он поймал себя на мысли, что хочет закрыть этот бантик хозяйским поцелуем.
Он слегка выгнул бровь:
– Еще на работе? А я вот зашел посмотреть, как Вам оборудовали рабочее место, – прошелся он взглядом по кабинету, а потом опять остановил его на владелице.
«У нее такая сексапильная родинка на щечке. Хочется ее поцеловать… Так. Успокойся, Свердловский. Она тебе нужна для других целей».
–Все очень замечательно, – ее голос снова дал «сопрано», и это его позабавило.
Вера на мгновение прикрыла глаза длиннющими ресницами, а Денис Викторович издал мысленный стон: «Проклятье! Надо валить отсюда!»
Мужчина обеими руками взъерошил волосы, не зная, о чем дальше беседовать, потому что все его мысли бурным потоком унеслись вниз, нарушая все мыслимые и немыслимые законы природы, затуманенный мозг функционировал уже где-то там, в штанах.
Вера встала с рабочего места и сделала пару шагов ему навстречу. Он замер. В пошитых у именитого дизайнера брюках резко стало тесно. «Обалдеть! Пацан что ли?!»
На ней было легчайшее, явно недорогое платье с мелкими серебристыми брызгами, но она в нем выглядела просто сногсшибательно. Недлинный подол платья лазурно-серого цвета соблазнительно шуршал по ее загорелым стройным ногам. Совсем девчонка еще. Начальница. Он ухмыльнулся про себя.
Она неловко переступала с ноги на ногу под его цепким взглядом.
А его желание гулко мчалось по спирали и вырывалось из-под контроля.
Девушка схватила какие-то листочки с принтера и приблизилась к нему почти вплотную, трепетно показывая.
– Вот, Денис Викторович, бюджет рекламной кампании готов. Посмотрите сейчас? Или Вы спешите?
Он слушал, что она говорит, не отводя внимательного взгляда от ее пухлых, волнующих его губ. Совсем близко от него. Настолько близко, что он мог провести по ним пальцем, коснуться своими губами. Так хотелось попробовать их на вкус. Ее губы – его погибель. Черт знает, что такое с ним творилось.
Она говорила с придыханием, явно нервничала. Похоже, вечер все же удался для них обоих! Похоже, он на нее действовал так же, как и она на него.
«Что тут удивляться. Другого быть и не могло, Свердловский. Кто ты и кто она».
Вера протянула ему листочки с таблицами и цветными графиками, а он, не сводя с нее глаз цвета полыни, забрал их, специально чуть прикоснувшись к ее рукам.
Ток между ними пробежал мгновенно.
Она затрепетала ресницами, как крыльями бабочки, а он понял, что пора уходить, но почему-то медлил.
И вместо того, чтобы смыться, неожиданно для себя произнес:
– На выходные корпоративный выезд на природу. Пейнтбол. Вы же едете?
– А Вы? – он поймал робкий взгляд голубых наивных глаз.
Она была намного ниже его, и чтобы увидеть ее глаза, ему приходилось чуть наклоняться.
«Хороший вопрос. Однако, девочка не такая уж и стеснительная, как могла показаться поначалу».
– Теперь думаю, что да, – пообещал он, понизив голос и сделав ударение на первом слове. В его словах ей почудилось столько сексуально-томительного подтекста, что она налилась, как спелый помидор. – А что насчет Вас все же?
«О, опять этот восхитительный румянец. Приятно же осознавать, что она так реагирует на тебя. Свердловский, колись».
– Я тоже теперь поеду, – прошептала она еле слышно срывающимся голосом.
Каждое ее слово отзывалось в его паху, словно она адресовывала их ему. Что такое с ним творится?
Он с трудом удержался, чтобы не провести рукой по ее волосам, по ее полуоткрытым губам. Ему захотелось взять ее за подбородок, впиться в ее губы своими, ощутить ее вкус. «Какая она на вкус, интересно?»
Его горло перехватило от желания, и он хрипло произнес:
– Хорошо, Вера Андреевна, завтра приходите со своими таблицами ко мне в кабинет. Побеседуем. Без посторонних, – он провел взглядом по ее лицу, по ее губам, по сладким изгибам фигуры.
И он почувствовал, как она вся дрожит под его взглядом, и ему это понравилось. Мужчина отогнал от себя любезно предоставленную эротическую картинку, как она будет трепетать и извиваться под его руками. А она будет. Несомненно. Малышка очень темпераментна.
Наслаждаясь ее смущением, он развернулся к выходу.
– До завтра, – глухо бросил.
Она так ничего и не успела сказать в ответ.
Довольный, он пружинисто вышел из кабинета.
Он убедился в том, чего хотел: малышка от него без ума. Теперь все то, что он планировал осуществить, взяв под опеку провинциальную глупышку, легко удастся.
Только вот отклик его собственного тела мужчину совсем не радовал. И не только тела. Было что-то еще. Но об этом он думать не собирался.
Судя по реакции, его тело сильно возжелало эту девчонку. Возжелало так, что сводило все внутренности. Отказать ему он вот никак не мог. Он его любил. И огорчать не привык.
Но ведь одно другому не мешало, правда ведь?
Почему бы сначала не получить наслаждение от вкуса девичьего очарования, не надкусить лакомую мандаринку? Ведь девочка так хороша, так сладка. А потом уж, испробовав сочную мякоть и насладившись ею всласть, когда надоест, можно будет и осуществить свой одиозный план. Ведь все в его руках. И она – тоже.
Плоть поддакнула его мыслям нервным кивком.
«Хорошо, дружище, так и сделаем».
