Здесь все было устроено совсем иначе, чем в общей раздевалке. Более уютно и красиво. Дубовые лавки и накрытый стол посередине. Кресла, диваны. Что-то вроде комнаты отдыха.
Он ловко скинул с себя защитную амуницию, которая, прошуршав, упала к его ногам. Потом, перешагнув через камуфляж, сделал шаг по направлению к Вере.
Он игриво подмигнул ей:
– Разоблачайся, – а потом более глухо:
– Или тебе помочь?
Вера почувствовала, как низ живота сдавило протяжное, томное ощущение.
Обращение на «ты» из его уст приятно ласкало слух, придавало еще более интимный окрас развивающейся ситуации.
Она стала судорожно снимать защитную одежду.
Он с удовольствием следил за ее движениями, прогуливался взглядом по ее телу. Руки ее не слушались, остальные части тела – тоже. Ни одно ее движение не ускользало от его пристального обволакивающего взгляда.
Когда она наконец закончила со своим раздеванием (от камуфляжа), он подошел к ней вплотную, взяв в плен запаха мужского разгоряченного тела, дорогого парфюма и прерывистого дыхания.
– Это тоже надо снять, – сипло произнес он. Она сначала не поняла, про что он.
Но Свердловский уже взял Веру за конский хвост и стал неспешно стягивать резинку с ее волос. Делал он это томительно медленно, не сводя с нее изучающего затуманенного взгляда. Дыхание у девушки перехватило, сорвалось на сиплые прерывистые вдохи и выдохи.
Верины волосы теперь были стянуты не резинкой, а его твердой рукой. Мужчина оттянул их назад, разворачивая ее лицом вверх. Он впился в нее жадным взглядом, в котором полыхал жар страсти, в разрушительном действии которого Вера уже не сомневалась. Она затаила дыхание, боясь дышать. Она хотела того же, что и он. Но он медлил.
Секунды ожидания казались для нее вечностью. Что он собирается делать? Все ее ощущения и чувства обострились, как будто она шла по раскаленным углям, но она не ощущала боли. Вера чувствовала страх и одновременно сладкое искушение, которое томительным узлом завязывалось внизу живота в восхитительные жгучие завитки.
Потом вдруг Свердловский резко отпустил ее, от чего она чуть не потеряла равновесие.
– Садись, – скомандовал он.
Она, послушная его воли, села на лавку.
Он спокойно прогарцевал к двери и запер ее изнутри на ключ. Затем обернулся к ней.
– Раздевайся, – строго приказал он. – Я взял тебя в плен. И ты теперь-моя собственность, – его голос был греховным и горячим, как сама преисподняя, в глазах сверкала жадная дьявольская страсть. – Доставь мне удовольствие, пленница.
«Неужели это он взаправду сейчас говорил? Не шутил? Похоже на то. Он с таким ожесточением сжал в твердую линию губы, что на скулах заходили желваки. Действительно считал ее своей собственностью? Это ж игра была».
– Ну уж нет. Так дело не пойдет, – вдруг услышала она издалека свой голос.
– А как пойдет? – он озадаченно посмотрел на нее. – Мне казалось, ты хочешь этого не меньше меня. Даже больше. Ведь так, детка? – его губы тронула искушающая улыбочка. – Я готов удовлетворить твое желание.
«Еще не забудьте сказать, как осчастливили меня такой высокой честью», – хотела она сказать, но рисковать не стала. Боялась разозлить его.
– Расскажи, как ты хочешь, маленькая моя, – тихо прошептал он, вплотную садясь к ней на длинной дубовой лавке.
Его рука уверенно скользнула по ее колену, и крепко сжала его.
От его прикосновения она задохнулась.
Денис Свердловский опустился перед ней на корточки, оказавшись ниже нее, что для него было явно не свойственно. Он всегда доминировал, был властным и жестким. Но здесь все складывалось иначе. По-другому. И он сам не мог ответить на такой легкий вопрос: «Почему?»
Ему хотелось доставить ей удовольствие. Хотелось сделать так, как захочет она.
Мужчина крепко сжал ее бедра своими руками и устремил на нее снизу вверх взгляд цвета полыни с зеленой пеной плещущейся в нем страсти.
Под гипнозом его порочных глаз в обрамлении будто нарисованных черной кистью ресниц, она сама потянулась вниз к губам мужчины, сложившимся в довольную сладострастную линию. Никто не мог устоять перед его природным магнетизмом.
Вера, подбежав к краю пропасти, ни на секунду не замедлила шаг, не остановилась подумать, а сразу ринулась камнем вниз. Она зажмурилась в страхе, ожидая чего-то ужасного.
Но падения не произошло. Сильные мужские руки не дали ей упасть, сразу же подхватили ее в стремительном падении вниз, еще не достигшую дна ущелья. Стали опытной лаской поднимать все выше и выше, пока она не воспарила почти на верхней границе атмосферы.
Она робко дотронулась до его губ в греховном поцелуе.
Она окутала его шелком своих волос, запахом девичьего пряного тела. От нее пахло дурманящим тропическим утром с примесью чего-то экзотически-сладкого, возбуждающего, едва уловимого.
Свердловский вдохнул ее запах и потерялся в ощущениях. Он почувствовал, что его накрыло. С ним такого еще никогда не было. Или было когда-то очень давно. Эта девчонка заставляла его кровь бурлить Ниагарским водопадом, гулко шумя по венами, отстукивать ритм Сенегальских барабанов в висках.
Неожиданная смелость девчонки раззадорила его еще больше. Он жадно впился в ее губы, увлекаемый своим желанием в бездну бушующего водоворота. Она была такая же пряная на вкус. О, этот запах. Этот вкус. Они просто напрочь лишали его мыслей, сводили с ума.
– Ты такая вкусная, детка. Очень вкусная, – прошептал он ей в губы.
Ее стон был ответом на его слова.
Ему отчаянно захотелось большего: почувствовать нежный бархат ее кожи под своими руками, изведать сладость ее гибкого тела.
– Ты такая послушная, – хрипло прошептал он, умело расстегивая ремень на ее джинсах.
Она вся выгнулась назад от его прикосновений, найдя опору в дубовом столе за спиной. Мужчина легким проверенным движением стащил с нее джинсы и откинул в сторону. Она сидела в одних кружевных трусиках. Сверху на ней еще оставалась спасительная футболка. Но и от нее он избавил ее очень быстро.
Мужчина отклонился назад, удовлетворенно оглядывая то, что предстало его искушенному взору. Он критично и с особым пристрастием оглядывал свой трофей. Ему нравилось то, что он видел. Он получал удовольствие от вида ее практически обнаженного тела, едва скрытого просвечивающим тонким кружевом белья. Вера стеснительно сжалась под его откровенным взглядом. Он же, явно довольный увиденным, протянул руку: на ее спине щелкнула застежка, и вот она осталась уже в одной кружевной полоске трусиков.
Он же оставался полностью одетым. И это ее возбуждало еще сильнее.
Вера видела, как горят его глаза особым мужским блеском, как прерывисто он дышит, и ей нравилось, что она так действует на него.
